Почему в России началась новая волна увольнений?

Сотрудница одной из крупных столичных компаний в злополучный день теракта не смогла себя пересилить - зайти в метро и поехать на работу. Топталась возле входа пару часов, но страх оказался сильнее. Предупредила начальника, рассчитывая, что он простит ей эту по-человечески понятную слабость. Не простил. Женщину уволили.

Казалось бы, частный случай. Но, порывшись в блогах, обнаружил с десяток подобных историй. Сам по себе теракт ни при чем, конечно. Работодатели просто воспользовались им как поводом, чтобы избавиться от сотрудников. Мы лучше поймем значение этого факта, если продолжим знакомство с блогами.

Вот сообщество, образованное бывшими работниками крупной госкорпорации. Людей выставили на улицу, не озадачившись даже внешним соблюдением формальностей. Их пропуска просто размагнитили. Теперь уволенные пытаются привлечь на свою сторону "гражданское общество" - других способов заставить могущественную компанию исполнить требования закона у них нет. Вот запись "одиночки": женщина проработала в серьезной фирме почти двадцать лет; ее попросили написать заявление по собственному желанию, но пообещали заплатить выходное пособие в конверте. Обманули. Подобных, причем свежих, историй не счесть.

Есть такое понятие: когнитивный диссонанс. Это когда вам говорят одно, а вы видите другое. С одной стороны, очевидно, что на рынок труда вернулись времена "большого секвестра" - как в конце 2008 года. С другой - статистика по занятости вроде не так плоха. Но этому противоречию есть объяснение.

Картину маскирует так называемая скрытая безработица. Скажем, чтобы не платить положенное по закону, человека не увольняют, а отправляют в принудительный "отпуск". Его также могут понизить в должности: был инженером - стал слесарем. Считается, что "скрытых" безработных ровно столько же, сколько явных, примерно семь миллионов человек. И их число растет, к середине года оно может удвоиться, полагают аналитики.

С другой стороны, статистику замутняют и пресловутые "общественные работы". Для чиновника человек с высшим образованием и лопатой в руке как бы трудоустроен. На самом деле эффективность его труда равна нулю, зато создание такого "рабочего места" дорого обходится бюджету. Понятно, что подобные "трудяги" - это самые настоящие безработные.

Но зададимся главным вопросом: почему началась новая волна увольнений? Ведь кризис вроде бы остался в прошлом.

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно посмотреть на такую обычно презираемую графу статистики, как "промышленный рост".

Презирают ее по привычке. В нулевые годы промышленность росла медленно и неровно. Но, осматриваясь вокруг, люди видели мегамоллы, очереди в автосалонах и прочие завоевания сырьевого капитализма. Стало казаться, что промышленный рост нам и не нужен.

Так вот про рост. В январе этого года - 7,8%, в феврале - 1,9%. Но нужно учесть, что с января Росстат перешел на новую систему подсчета. Пока она не выверена (опустим математические детали), из приведенных цифр нужно отнять 5%. Получим по январю - 2,8%, по февралю - падение. И улучшений не предвидится. Ведь инвестиции в основной капитал, говорят данные того же Росстата, стагнируют.

Связь между вялым ростом в промышленности и безработицей кажется очевидной. Она и прямая (зачем работники, если нет планов расширения производства), но она и косвенная. Низкие зарплаты - меньше покупок (не нужно столько продавцов), банковских переводов (не нужны операционисты в банках) и так далее. Характерный пример. Раз в неделю я по своим делам захожу в офис одного крупного банка. Еще в январе там всегда сидели пятеро операционистов, сейчас - один-два, а очередей все равно нет.

Но почему экономику больше не греют нефтедоллары, как было до кризиса? Ведь цена на нефть уже подошла к прежним отметкам, а если брать, скажем, 2007 год, так и превзошла их? Здесь возможно много ответов. Кто-то укажет на дыру в бюджете - ее, мол, надо латать, туда и направляются сверхдоходы. Хотя непонятно: раньше они стерилизовались в суверенных фондах, экономика их по идее все равно не видела. Кто-то посетует на укрепление рубля, которое, дескать, обращает весь эффект от высоких цен на нефть в пепел. Но рубль укреплялся и до кризиса, да еще как.

Вероятно, ответ можно дать такой: экономика необратимо изменилась. Как именно - еще нет четких объяснений. Большинство экономистов пока мыслят в категориях "восстановления", то есть спорят лишь о том, когда хозяйство встанет из руин и "все будет как прежде". Вероятность, что "как прежде" уже не будет никогда, почти не рассматривается. Не будем спекулировать своими предположениями и мы. Не нашего ума дело. Рискнем лишь предположить, что тема необратимых деформаций станет актуальной со второй половины этого года, когда появятся хорошие статистические ряды по первому полугодию. До осознания механизма, осуществившего в нашем бытии подвижки тектонического масштаба, любые прогнозы - лишь игра ума.