Дмитрий Орешкин: Путин попал в водоворот

Сейчас ситуация развивается, к сожалению, довольно предсказуемо, поскольку у войны есть своя логика.  Раз Путин ввел в Сирию свои ВКС, значит, был неизбежен риск ответных действий. Не важно, правильны они или нет, законны или нет. Вступая в конфликт в Сирии, Путин должен был предусмотреть последствия и ответки, в том числе и гибель 224 человек в пассажирском самолете. Но, будь он способен смотреть вперед, он просто не стал бы вторгаться в Сирию, пишет Дмитрий Орешкин для "Нового времени".

Тем не менее, он вторгся и получил закономерный ответ. И теперь работает цепная реакция – он также вынужден отвечать: неизвестными самолетами уже уничтожена колонна из нескольких десятков грузовиков на границе между Турцией и Сирией. Примерно понятно, откуда взялись эти самолеты – как и те, которые в свое время бомбили Грозный. Естественно, на это тоже последует ответка, на сей раз со стороны Турции.

После этого, чтобы удержаться в Сирии, Путину придется разместить на авиабазе в Латакии самые последние версии зенитных ракет (С-400), а это означает, что он будет контролировать воздушное пространство всей Сирии. Что уже серьезно задевает интересы Франции и Соединенных Штатов: они там летают, а, значит, в любой момент могут получить в борт российскую ракету.

Таким образом Путин решает свою тактическую задачу, вынуждая с собой разговаривать. Действительно, если у тебя есть возможность нанести удар по любому самолету в любой точке сирийского пространства и вокруг тоже, это сильно связывает руки коалиции, которая воюет с ИГИЛ и одновременно с Асадом. Но, разумеется, бездействовать Запад не будет и, в свою очередь, сделает ответный ход. Это и называется логикой эскалации.

До сих пор Путин умело использовал проблему избыточной ответственности западных политиков. С нашей, восточной или русской, точки зрения, они слишком сильно боятся потерь. Это понятно: у них просто другая социокультурная среда, в которой гибель одного американского, английского или французского пилота – это предмет для серьезного разбирательства в парламенте, неприятных обвинений в прессе. Западные политики себе такого позволить не могут.

Путин же, поскольку он, как и все наше поколение, советский человек, может. Уж что-то, а за ценой мы не постоим. Эта логика мышления ярко проявляется в том, что про 224 человека, погибших на борту А321, в нашей стране уже никто не вспоминает. Все, проехали. Теперь все говорят о гибели пилота СУ-24, полковника Пешкова. Всех это так глубоко взволновало. А 224 человека, включая детей, - это уже забытая тема, в СМИ об этом уже не говорят.

В чем в этом смысле стратегическая сила Путина? Он может пугать Запад, и Запад вынужден пугаться, потому что в случае конфликта российскому президенту десятки или даже сотни жертв – хоть бы хны, а в понимании Запада это неприемлемые потери. Путин это прекрасно понимает, поэтому постоянно балансирует на лезвии ножа, бритвы или, если хотите, штыка. Это хорошо работало в Грузии, на это же был расчет в Украине, и отчасти он сработал – силового сопротивления от Запада Путин не встретил и, если бы не украинское общество, российские войска захватили бы намного больше территорий.

Российский президент знал, что у Украины на тот момент ресурсов не было, и надеялся, что Запад останется в стороне. К счастью, Западу хватило энергии хотя бы на финансовую поддержку Украины и санкции против РФ. Кстати, санкции в план Путина не входили, этого он не предусмотрел.

Этой же осенью он вошел в Сирию и, по сути, попытался реализовать там старую тактику: "Я пришел со своими самолетами, теперь что хотите, то и делайте. Я здесь. Привет". Путину дают понять, что ему здесь не рады, но он отвечает: "Ну и что? Все равно вам придется со мной договариваться, потому что я могу грохнуть по вам, а вы по мне – нет, ответки боитесь".

И какое-то время это работало. Ровно до тех пор, пока не нашелся Эрдоган, который грохнул в ответ. Турецкий президент не испугался, потому что он в плане менталитета не западный лидер. Эрдоган мало чем отличается от Путина – у него за спиной такое же население с такими же мифами "не дадим своих братьев-туркмен в обиду".

Теперь у Путина есть две возможные стратегии – или, условно говоря, закрыть дверь и сказать "я вызову полицию", или еще сильнее усиливать конфронтацию. По-видимому, он решил выбрать вторую стратегию, а, значит, рано или поздно доиграется до ситуации, которая называется "Второй Афганистан".

С-400 в Сирии уже есть, и Путин будет вынужден расширять свое участие и дальше – там есть российские солдаты, и ему придется обеспечивать их защиту. И это губительно для России, поскольку вся эта победная истерия и разговоры о том, что мы поднимаемся с колен, затеваются на фоне экономического спада. Экономика скукоживается, денег все меньше, и гонка вооружений очень некстати. Но отступить Путин не может – при всей браваде он давно стал щепкой, которую втягивает водоворот войны, хотя сам он себя воображает линкором, а не щепкой. На самом же деле ситуация уже давно вышла из-под контроля.