Идеология новой России

В России провозглашен курс на модернизацию. Это подтвердила и партия «Единая Россия» заявившая о следовании курсом на консервативную модернизацию, и первый заместитель Администрации Президента России Владислав Сурков, разъяснивший в своем интервью газете «Ведомости»: Что же это за зверь такой и с чем эту самую модернизацию едят. Впрочем, это были лишь комментарии, пусть и пространные, к статья президента России Дмитрия Медведева «Россия, вперед!», о которой уже многие успели позабыть, и к его Посланию Федеральному Собранию, запомнившемуся скорее вызвавшими общественный резонанс предложениями, нежели конструктивными идеями и здравыми рассуждениями о будущем страны, а также иллюстрациями, к пусть медленным, но верным его шагам по стимулированию в России научного поиска. Тем не менее, взятое вместе – это не оставляет сомнений в том, что власть России наконец-то осознала, что без науки в современном мире, как и без воды «не туды и не сюды». Тем не менее, все еще кажется, что простые люди, как и те, что наделены весомыми властными полномочиями, все еще слабо представляют себе, что такое реальная наука.

Наиболее примечательный пример – ситуация сложившаяся вокруг «нанотехнологий». Еще совсем недавно тема «нанотехнологий» была очень популярна. Она муссировалась многочисленными СМИ, политики употребляли этот термин к месту и не к месту, а стране доказывали, что прорыв в нанотехнологиях обеспечит ей лидерство в XXI веке. Однако, практически никто, за исключением узкой прослойки ученых, не понимал, что же такое эти самые «нанотехнологии».

Едва ли буду не прав, если скажу, что для большинства населения России, вне зависимости от социального статуса, нанотехнологии ассоциировались с микроскопическими роботами, наподобие первого «наноробота» - «аглицкой блохи», подкованной лесковским Левшой, – который что-то такое непонятное, но очень важное для страны делает.

Между тем, как может понять любой здравомыслящий человек, современные нанотехнологии и заимствованные из научной фантастики образы ничего общего между собой не имеют. Тем не менее, нельзя не признать, что связь между ними все-таки есть. И хотя связь эта крайне опосредованная, ее значение преуменьшать нельзя. В конце концов, многие из современных изобретений были предсказаны в фантастических романах прошлого, и кто знает скольких мальчиков романы и повести Жюля Верна или Герберта Уэллса заинтересовали наукой и сколькие из них посвятили ей свои жизни, стремясь превратить невозможное в реальное, достичь пределов возможного. Однако романы великих фантастов остались бы не более, чем художественным вымыслом если бы не одно «но», на которое обратил внимание отец современной западной науки, греческий философ Аристотель.

Главное философское сочинение древнего грека «Метафизика» начинается со следующей фразы: «Все люди от природы стремятся к знанию». Стремление к знанию – это не только стремление получать новую информацию об окружающем мире, что действительно присуще каждому человеку. В конце концов, человек не стал бы человеком, если бы у него отсутствовала тяга к познанию нового. Но и стремление применять полученную информацию на практике, менять окружающую среду соответствующим образом, делать ее более привлекательной и менее враждебной. Безусловно, в Древней Греции приоритетом пользовалась жизнь созерцательная, что не мешало философам древности создавать свои социальные «утопии», и, что более важно, пытаться применить их на практике. (Стоит вспомнить хотя бы посещение Платоном Сицилии, где он надеялся воплотить на практике разработанную им теоретически модель идеального полиса). Однако большая часть «утопий» терпела крах. Иными словами, проективная деятельность древних философов была не очень удачной.

Тем не менее Древняя Греция в течение многих столетий после своего исчезновения служила образцом для последующих поколений мыслителей, поэтов, художников, государственных деятелей. Вся эпоха Ренессанса, из которой по сути дела и выросло Новое время, была проникнута преклонением перед достижениями тысячелетней давности. И ответ на вопрос, почему это было так, может быть только один.

Люди эпохи Возрождения чувствовали, что в Древнем мире было нечто такое, что в Средние века было утрачено. Именно это утраченное они и стремились возродить. И прежде всего они стремились возродить присущий Античности дух свободы, дух ничем не ограниченных изменений, или говоря по-современному – дух инноваций.

Именно дух инноваций, дух прогресса исповедовали титаны Возрождения: Да Винчи – в науке, Микеланджело – в искусстве, Макиавелли – в политике. И как только их и их наследников деятельность увенчалась успехом, западное общество ушло в технологический и социальный отрыв от остальной планеты, что позволило Европе, небольшому кусочку земли, населенному несколькими миллионами человек, повелевать практически всей планетой.

Вера в прогресс и постоянные инновации, – вот что составило основания образа жизни социумов эпохи «модерна». Именно это и отличало их от обществ «традиционных», которые даже перед угрозой исчезновения не были способны отказаться от привычного образа жизни.

Именно такое «традиционное» общество и представляло и, даже более, все еще представляет из себя российский социум. Ни «эффективный менеджмент» Петра I, ни еще более «эффективный менеджмент» Иосифа Сталина не сделали Россию современной, не внедрили в нее дух инноваций, не заставили ее поверить в прогресс, принять идею прогресса как основание собственной культуры, принять прогресс как традицию.

Что сделал, с одной стороны, Петр I и что сделал, с другой стороны, Иосиф Сталин? Петр I, говорят, прорубил «окно в Европу», Сталин, говорят, «принял страну с сохой, а оставил с атомной бомбой». Но ни то, ни другое не оказало серьезного влияния на культуру России. Достижение Петра I в том, что он познакомил Россию с западными новинками, построил Кунсткамеру, где простой народ мог любоваться на закупленных им в Голландии уродов. Но не более.

Петром I и его наследниками-императорами не был затребован огромный творческий потенциал российского народа, который воспринимался не иначе как сквозь призму, пусть талантливых и мастерских, но поделок Кулибина. А ведь будь иначе, паровая машина появилась бы в России на несколько десятилетий раньше, чем в Англии и еще не ясно, кто стал бы ведущей индустриальной державой Запада.

Примерно такая же ситуация сложилась и в СССР. Его экономика была сугубо традиционной, иными словами, не только противящейся инновациям, но и боящейся их. В Советском Союзе была одна из самых сильных школ изобретательства, российские Эдисоны трудились, не покладая рук и голов, но все их достижения оказывались ненужной плановой экономике (зато они были востребованы, например, Японией, выписывавшая советские технические журналы, в которых изобретатели публиковали плоды своей деятельности).

Это более чем странно, если учитывать, что в качестве идеологии Советский Союз воспринял одну из наиболее прогрессистских версий социализма – марксизм, который теоретически обосновывал необходимость постоянного движения от низшего к высшему, от простого к сложному и так далее. Окончательный отказ советской экономической модели от восприятия чего-то нового произошел в 1970-е годы. Когда на Западе бушевала научно-техническая революция, в СССР наступил «Застой». Плановая экономика окончательно отказалась от инноваций. Это ее и погубило. Хотя Советский Союз все еще оставался в «области балета впереди планеты всей», в области науки он начал отставать, и отставание это только увеличивалось.

И вот теперь нас призывают к новому прорыву в будущее. Возможен ли он? Да, возможен. Но только при одном условии. Инновационность, прогрессизм должны стать основанием культуры новой России, которая создается сегодня и сейчас. В своем Послании Федеральному Собранию президент Дмитрий Медведев сказал следующее: «До 2014 года у нас появятся реакторы нового поколения и ядерное топливо, востребованное не только отечественными, но и зарубежными производителями. Ядерные разработки будут активно применяться и в других сферах (прежде всего, конечно, в медицине), для производства водородного топлива, а также для создания двигательной установки, способной обеспечить космические полёты даже на другие планеты». У многих эти слова вызвали улыбку. Однако, ими нас, россиян, впервые за последние полвека позвали покорять космос. То, что казалось в 60-е годы XX столетия близким и вот-вот осуществимым, колонизация Луны, Марса, Венеры, сейчас кажется несбыточным. Но это не так.

Нас призывают поверить в невозможное, и мы должны, именно должны, оставив цинизм, поверить в это. Только так мы сможем возродить свою страну, сделать ее мировым лидером. Надо просто верить. Как писал знаменитый русский дипломат и по совместительству поэт: «Умом Россию не понять, // Аршином общим не измерить: // У ней особенная стать — // В Россию можно только верить». Только поверив в свою страну, поверив в себя, в свои силы, в свою возможность достичь невозможного, можно завоевать для себя и своих детей будущее, а не остаться Левшой, способным лишь на занятные поделки и выступающего в качестве аттракциона для увеселения заграничной публики.