Азартные игры взрослых мужчин. (из старой записной книжки)

Предыдущая часть - http://maxpark.com/community/1851/content/4822301

История 16  Юстировка 

     Мое с Тимофеем возвращение на СТР "Синегорье" происходило вечером. Специально был спущен на воду мотобот, который, надо заметить, был обязательной принадлежностью каждого СТР. Нас вместе со всем нашим скарбом погрузили в него и отвезли от одного борта к другому. Картина постштормового изумрудно-пурпурного морского заката с темными силуэтами траулеров на его фоне, спокойной глади океана  с невысокими длинными и очень пологими волнами, отражающими в себе небо с начинающими проступать в нем наиболее яркими звездами и причудливым орнаментом облаков до сих пор стоит у меня перед глазами. Красота неописуемая. Особенно сильно контрастировала эта цветная картинка с предшествующей ей черно-белой серостью штормового моря. Чтобы оценить это зрелище, его надо видеть самому, а увидев однажды уже невозможно забыть никогда. К сожалению, у меня тогда не было привычки заниматься фотодокументалистикой  и, хотя фотоаппарат у меня был с собой, я пользовался тогда им эпизодически. Да и цветную позитивную пленку ГДРовскую купить  тогда не везде можно было, а с негативной было слишком много возни. То ли дело теперь. Так что в слабой попытке передать очарование того вечера приведу несколько подобранных в сети снимков.

Если убрать на этом снимке деревья и контур берега, то водная гладь и небо близки к тому, что мне запомнилось с добавлениями с первого и последующих снимков

    Спускаться в ботик и подниматься с него на борт траулера приходилось по веревочному трапу, что, с непривычки, было довольно стрёмно, т.к. немного, но все еще покачивало (предыдущий переход мы производили при швартовке борт в борт в условиях штиля), при чем борт СТР качался сам по себе, ты, стоя на свешенной с его борта веревочной лестнице с деревянными перекладинами ступенек – сам по себе, а ботик под тобой - сам по себе. Вот это асинхронное качание всех трех перечисленных, взаимосвязанных одним делом, объектов немного и напрягало. Прежде, чем перелезть через борт, стоя еще на деревянной ступеньке веревочного трапа двумя ногами, я, первым делом, поинтересовался у встречавших нас на счет того, где находится Муму. Нас успокоили, что после случая с инспектором "Сахалинрыбпрома", которого она покусала, Муму посадили на цепь. Облегченно вздохнув, мы, уже не медля, тут же перебрались через борт. Конечно, почти сразу же после прибытия поинтересовались причиной, по которой нас снова вернули на СТР «Синегорье».

     Ситуация обрисовалась примерно такая. Акустик СТР«Синегорье», которого все мы, помнится, ласково звали Шуриком, большим опытом применения рыбопоисковой аппаратуры не обладал. Он, по предыдущей своей профессии, довольно долго был мастером по ремонту электронной бытовой техники на берегу. Конечно, какое-то понятие о рыболовецкой гидроакустике и даже небольшая практика у него были, но авторитета в глазах капитана и старпома ему явно не хватало. Выяснилось, что по ходу первых действительно серьезных попыток поиска и лова ими рыбы  Шурик никак не мог приспособиться к показаниям нашего прибора. Тот внешне вроде бы функционировал вполне себе нормально, но, тем не менее, не позволял ему установить взаимно-однозначное, привычное по более раннему его опыту работы в качестве акустика, соответствие величины и формы сигнала реальному объему рыбного скопления. Дело в том, что рыбопоисковая ГАС является весьма своеобразным, но, все-таки, измерительным устройством и при стандартной, правильной ее настройке одинаковое по объему рыбное скопление будет отображаться на аппаратах одного класса практически одинаково, будь то «Кальмар», «Палтус», Прибой» или «Сарган». Это свойство, характерное именно для измерительных устройств, имело принципиальное значение для принятия решения о начале замета. Почему это было так важно? Поясняю. Процесс выборки на борт судна отданного перед тем в море невода занимал минимум 45 минут тяжелого интенсивного труда в исполнении очень хорошо тренированного экипажа (типа того же СТР «Сурск», например). Невод надо было правильно принять и уложить, предварительно расправив по мере выборки его из воды тросами двух лебедок. Иначе при следующем замете его можно было повредить. Сделать это в ограниченном пространстве кормовой части палубы было не так-то просто, если еще учесть вес грузил и габариты поплавков…. Осознание экипажем того факта, что работа эта холостая (невод пуст) и, потому, за нее оплаты не будет отрицательно сказывается на его моральном состоянии. Работа-то чисто сдельная, зарплата каждого члена экипажа пропорционально зависела от объема выловленной рыбы. Несколько «пустырей» подряд и вызвать на палубу команду становилось уже проблемой. Чем дольше продолжалась серия неудачных заметов, тем неохотнее команда работала. «Опять «пустырь» тащить» - с таким ехидным ворчанием, после длинной паузы, следовавшей за соответствующей командой капитана, еле-еле переставляя ноги, выползал на палубу рабочий люд. Потому молодой капитан и нервничал, не ощущая уверенности в правильности принимаемых им решений. Ведь несколько неудач они уже пережили. Скажу сразу, я симпатизировал этому экипажу. Мне нравились и капитан со старпомом и акустик с радистом, да и остальные тоже и потому я искренне желая помочь им, тоже волновался, испытывая сложную гамму чувств, простиравшуюся от служебного долга до товарищеской взаимопомощи, в сочетании с чисто человеческим сочувствием и любопытством. Экипаж этот был молодой и, по-русски, находчивый. Так, к примеру, по команде капитана  «Приготовиться к замету» один из членов экипажа, как правило, это был боцман, должен был быстро занять место на корме у защелки крепления бочки. В его обязанности, при этом, входило привести в действие спусковой механизм тормозной  бочки по команде «Отдать невод!», сбросив тем самым (для начала выметывания невода) бочку или парашют в море.

После этого он должен был начать отсчет вышедших с кормы литеров, четко называя номер вышедшего литера по селекторной связи, чтобы капитан знал длину оставшегося на корме невода для принятия решений по маневрированию корабля. Однако, для того, чтобы прибыть на корму боцман должен был еще переодеться в достаточно громоздкий прорезиненный рыбацкий костюм, так как нахождение на корме, как правило, приводило к тому, что его обдавало морской водой с головы, как говориться, до пят. Чтобы не терять на это время, иметь больший запас времени на анализ эхо-сигнала и принятие решения о целесообразности замета вообще,  эти ребята протянули через всю палубу (благо сейнер был не очень-то длинный) веревку, пропущенную через несколько блоков, от рулевой рубки до кормы, где и прикрепили ее к спусковому крючку защелки. Таким образом, для того, чтобы отдать невод, надо было просто дернуть  за конец веревки, находящийся в рулевой рубке. Именно благодаря этому приспособлению, по их словам, СТР «Синегорье» и удалось случайно поймать те 30 тонн рыбы, о которых мы слышали на рапорте. По их рассказу, дело было ночью в полнолуние. Старпом вышел на капитанский мостик покурить и вдруг увидел в воде в отражении лунного света  косяк рыбы, шедший параллельным судну курсом. Старпом крикнул внутрь рулевой рубки: «Голова!» сообщив тем самым, что наблюдает голову косяка (у любого косяка рыб, надо заметить, есть «голова», которую составляют вожаки стаи, наиболее сильные особи и «хвост» из молодняка). Несшему же вахту капитану, которому ряд преследовавших судно неудач не давали спокойно спать, послышалось:  «Отдавай!». Он сразу же и среагировал, дернув за веревку спуска невода. Когда выяснилось недоразумение, было уже поздно, надо было, хочешь, не хочешь, замет завершать… Благо, что судно как раз очень удобно располагалось в этот момент относительно косяка, потому и удалось вот так, по-дедовски, чисто визуально, используя природой данное человеку зрение поймать эти самые 30 тонн. Конечно, для того, чтобы выловить  за месяц отведенную квоту в 1000 тонн на сейнер, и соответственно обеспечить себе приличный в тех местах и в то время заработок, надо было ловить больше. Приободрив немного свой экипаж этим уловом, капитан потому и вернул нас на борт в надежде развить этот маленький успех, гарантировав, насколько это вообще было возможно, по крайней мере, нормальную работу своей аппаратуры…

    К этому моменту, успев пронаблюдать на практике сам процесс поиска и лова рыбы, я уже смог соединить этот полученный небольшой практический визуальный опыт с теорией прочитанных до этого в тех. документации текстов и понять принцип настройки основного нормирующего усилителя ГАС. Расположившись в рулевой рубке, я установил блоки УС-17, Ус-19 г/локатора и эхолота на удлиняющие сервисные шланги. Подав искусственно (постановкой соответствующей перемычки) постоянный  сигнал от тестового генератора, входящего в состав предварительного усилителя ГАС на его вход, я, с помощью осциллографа, прошелся по их каскадам и выяснил, что усилители эти кем-то сильно разрегулированы. Были внесены существенные, если не сказать больше, изменения в настройку  т.н. РСРУ (Ручной Ступенчатой Регулировки Усиления) и ВАРУ (Временной Автоматической Регулировки Усиления), упоминавшейся уже в комментариях к одной из частей повествования. Этот кто-то был, как я понял, ни кем иным, как предыдущим гидроакустиком, занимавшим место Шурика в предыдущем рейсе. Теперь-то я вспомнил, что по приходу из рейса он мне хвастал, что сам перенастроил комплекс самым, что ни на есть наилучшим, с его точки зрения, образом. Тогда я не придал этим словам большого значения, т.к. сам имел достаточно смутные представления о нюансах эксплуатации аппаратуры. Теперь мне стало ясно, что предыдущий акустик относился к категории т.н. «умников», который баловался изменением настроек подстроечных элементов, в соответствии с какими-то своими представлениями о них, что и привело к отображению индикатором эхо-сигнала неадекватного реальному объекту. Т.е. сигналы аппаратурой отображались, но они не давали человеку, привыкшему работать с нормально отъюстированными приборами, возможности правильно определять относительные размеры рыбных скоплений. Кроме того, было похоже на то, что «Синегорью», вдобавок ко всему, еще и не повезло в смысле постановки невода на сайру, которая водилась в этих местах, в то время как ячейка невода была рассчитана на более крупную рыбу. В результате, рыба, во время одного из заметов, из невода ушла просто через широкие ячейки сети. Это проявилось в том, что гидролокатор показывая наличие рыбы во время замета,  после его окончания в неводе ее уже не показывал так, как это всегда бывало при удачном замете, хотя выхода рыбы из кошелька через т.н. «ворота» эхолот не фиксировал. «Сигареты», как со вздохом называли акустики сайру на промысле иваси и скумбрии за ее малую толщину… В целом, несколько неудачных попыток породили у капитана недоверие и к нашей аппаратуре, и к нам с Шуриком, потому как после того, как мы доложили ему об окончании регулировки приемно-усилительного тракта и готовности ГАС к работе, выведя сейнер из дрейфа в поиск он при каждом обнаружении нами рыбных скоплений не торопился отдавать невод, а заставлял сейнер проходить над этими скоплениями в попытках «прописать» их навигационным эхолотом, который  сильно уступал в чувствительности нашему. Считалось, что если уж такой «тупой»  прибор зафиксирует эхо-сигнал, то рыбное скопление точно имеет промысловое значение… Однако, навигационный эхолот упорно отказывался это делать, из чего капитан делал ошибочный вывод, что наша аппаратура фиксирует мелочь, которая не стоит труда на ее поимку.

Так выглядел я на фоне рулевой рубки СТР "Синегорье" в тот момент

Забегая вперед, скажу, что через некоторое время выяснилось - навигационный эхолот (по-моему, он назывался НЭЛ-5, производителя не помню) оказался у них неисправным. В общем, так или иначе, капитан тогда договорился со штабом экспедиции о помощи самолета -наблюдателя в проведении замета  именно его сейнером, .

Но об этом и другом в следующий раз.

Продолжение - http://maxpark.com/community/1851/content/4830884