О строительстве храма в Екатеринбурге

Я даже рад, что так случилось. Я рад, что людей, обычно равнодушных и инертных, не верящих никому и ни во что так зацепило, когда им в очередной раз сказали, что с их мнением считаться не будут, потому что они быдло неверующее и никто, а храму – быть. И уже прокляты до седьмого колена те, кто имеет наглость иметь свое мнение и ещё большую наглость высказывать его, кто смеет понимать, что такое исторический прогресс, кому больно за страну, в которой вместо науки и образования насаждается поповское мракобесие.

Аргументы сторонников строительства храмов – примерно следующие:

1. Давайте вернем историческую правду!

Ой, давайте! До какого года отмотаем назад? Давайте для начала снесем Хайат, Законодательное собрание, здания полпредства, Областной думы, Антей, многоэтажки на Антона Валека, Белинского и Красноармейской – и восстановим на этом месте «памятники деревянного зодчества XVIII-XIX веков» - бывшие купеческие и мещанские домики, которые там были. На месте УПИ и Уралмаша – а уж Химмаша тем более – высадим лес – потому что раньше так было! И так далее – в глубь веков. А сами куда-нибудь денемся, помолясь. Как Викентий сказал – не умрем своей смертью.

2. Паства изнывает без храмов.

Вот тут много вопросов. Во-первых, кто эту паству считал? Сколько у нас воцерковленных - не тех, кто на вопрос «Бог есть?» отвечают «Ну насчет Бога не знаем, но что-то такое явно есть…» - а именно тех, кто ходит на всенощные бдения, кто бредит насчет того, что молитва спасает от болезни, кто постится… По различным оценкам – от одного до трёх процентов населения. Большинство людей у нас верует «на всякий случай» - не обеднею, мол, если пару раз в год свечку поставлю или мятую десятку на возрождение храма пожертвую. Вдруг, когда помру, встретит меня апостол Петр и строго, как на экзамене, спросит: «Веруешь?!». А я как на духу: «Верую! - вот и свечку ставил и на храм жертвовал, ведите меня в рай!». И полечу под конвоем ангелов…

3. Храм должен быть в шаговой доступности.

То есть до Храма на Крови идти обломно, в часовню на площади Труда – западло, храм на перекрестке Малышева и 8 Марта никак не достроят. Поэтому забабахайте нам, верующим, на бюджетные деньги здесь новую храмину. Неважно, откуда возьмутся эти деньги – отберут ли их у мамочек, которые не могут пристроить своих чад в детские сады, отберут ли их у дорожников, которые не будут строить дороги, отберут ли их у пенсионеров, которые и так жируют на свою пенсию.

Ирония в том, что этот храм пытаются воткнуть на проходное место именно по законам маркетинга – на Ботанике и Химмаше проходимость не та. Это Христос изгонял торговцев из храмов, а нынешняя РПЦ торгует Богом оптом и в розницу, увеличивая количество точек реализации. В общем, храму – быть, а на несогласных – плевать!

4. Храм будет способствовать нравственному воспитанию.

…Вот я уже немолодой человек. И в жизни своей видел разных людей – и нравственных, и безнравственных, и бандитов, и святых. Как-то так получалось, что бандиты и жулики, как правило, все были людьми верующими, на храм жертвующими и с попами дружащими. Среди них считалось особым шиком наворовать/награбить денег, а потом с добытого щедрой рукой пожертвовать на церковь - жалкие попытки подкупить Божий суд. И никого из попов это не коробило и протеста у них не вызывало подачки бандитов принимались с благодарностью. Как сказал Вовочка, подглядывая за родителями: «И эти люди запрещали мне курить!».

5. Вера должна на что-то опираться. И лучше, если это будет храм.

Мне-то кажется, что вера во многом возникла оттого, что умирать – страшно. Никто оттуда не возвращался и никто не знает доподлинно, как оно – там. А как заставить отдать свою жизнь за величие короля, мировое господство, троеперстие и прочие нематериальные идеи, если жизнь – одна и другой не будет.

Да я и сам смерти боюсь. Действительно страшно. Страшно осознавать, что мы приговорены с самого рождения. Страшно знать, что путь твой заканчивается не где-то на небесах, а в сырой глинистой земле… Уговариваешь себя словами какого-то мудрого: «Не надо бояться смерти. Пока мы есть – ее нет. Когда она придет – нас уже не будет». Мне верующие тут же возразят: «Нас не будет, а храм будет стоять!». Дак и Уралмаш будет стоять, хотя он строился безбожниками. И УПИ. И множество домов в нашем городе строилось не молитвами и господней волей, а инженерным расчетом и сопроматом. Стоят до сих пор.

6. Как сказал один бывший депутат Городской думы противнику строительства этого храма: «Да кто ты такой, чтобы препятствовать строительству храма?!».

Я – Головин Дмитрий Александрович, предприниматель, атеист. И чем больше попов машут вокруг меня кадилом с призывами «Уверуй или умри! Смирись и покорись!» - тем меньше во мне веры, смирения и покорности.

То, что вы читаете эти строки, - видимо, господня воля, через меня явленная.

Потому что храму на площади Труда - не бывать!