Что Россия вправе потребовать от Прибалтики

13 ноября этого года с недоумением смотрел телепередачу «Время покажет» на Первом телеканале. Обсуждалась тема — следует ли России платить компенсации прибалтийским республикам за так называемую «советскую оккупацию» 1940−1990 гг.

В студии присутствовало немало именитых российских экспертов. Но в этот раз из их уст я так и не услышал достаточно внятных и аргументированных ответов на заявления деятелей, представлявших Прибалтику. Дискуссия в телестудии свелась к попыткам перекричать друг друга.

Возможно, это было обусловлено тем, что ведущие Петр Толстой иЕкатерина Стриженова изначально озвучили весьма некорректный основной вопрос, должна ли Россия вообще платить прибалтам за «советскую оккупацию»?

В таком контексте вопроса ответ на него может быть лишь один — должна! Ведь Россия является не только правопреемником, но, главное, правопродолжателем Союза ССР. Об этом свидетельствует следующее: Россия заняла место СССР в Совете Безопасности в ООН, взяла на себя обязательства исполнять все международные договоры, подписанные Союзом ССР, Россия рассчиталась по всем советским международным долгам и т. д.

На мой взгляд, вопрос для дискуссии следовало сформулировать так. Должна ли Россия принимать материальные претензии прибалтийских республик за советскую оккупацию, факт которой в правовом плане не является установленным?

Также следовало бы рассмотреть обоснованность материальных претензий прибалтов в плане, кто же кому должен? Помимо этого, нашим бывшим друзьям по СССР необходимо было напомнить, какими по уровню развития они вошли в Союз, какими вышли и сколько они должны России, которая весь советский период была их основным спонсором?

В этой связи позволю себе изложить некоторые свои соображения по вышеизложенной тематике.

Советская оккупация?

Известно, и это изложено в Комментарии Департамента информации и печати МИД РФ № 913 от 04 мая 2005 г., что «для правовой оценки ситуации, сложившейся в Прибалтике в конце 30-х годов прошлого века, термин „оккупация“ не может быть использован, поскольку между СССР и прибалтийскими государствами не было состояния войны и вообще не велось военных действий, а ввод войск осуществлялся на договорной основе и с ясно выраженного согласия существовавших в этих республиках тогдашних властей — как бы к ним не относиться».

В государственных архивах прибалтийских республик находится большое количество фото и киноматериалов, которые свидетельствуют о торжественной встрече советских войск населением этих республик в 1940 г.

Например, существуют фотографии, подтверждающие, что 2 июля 1940 г. в Каунасе, столице Литовской Республики (ЛР), состоялся 30-­тысячный военный парад литовских воинских частей. Маршировавшие на нём несли красные советские флаги и плакаты: «Да здравствует товарищ Сталин! Да здравствует тринадцатая советская республика!».

Не следует забывать, что в июне 1940 г. передача власти президентом ЛРАнтанасом Сметоной премьер­-министру Антанасу Меркису, а затем Народному правительству Литвы прошло в строгом соответствии с Конституцией ЛР 1938 года. Это юридически доказанный факт.

Также сошлюсь на известного эстонского историка Магнуса Ильмъярва.Он при содействии Хельсинкского и Стокгольмского университетов подготовил и издал в 2004 г. фундаментальный труд «Тихое подчинение. Формирование внешней политики Латвии, Литвы и Эстонии с середины 1920­х гг. до аннексии 1940 г.». В нем М. Ильмъярв доказал, что квалифицировать события 1940 г. в Прибалтике, как оккупацию нет оснований, а включение этих стран в СССР стало результатом фиаско процессов государственного строительства в Латвии, Литве и Эстонии в межвоенный период 1918—1990 гг.

Что же касается многолетней позиции США относительно «советской оккупации» прибалтийских стран, то сомнительную обоснованность этой позиции подтверждает текст резолюции Конгресса США от 16 сентября 2008 г. В ней безапелляционно заявлено, что советская оккупация Латвии, Эстонии и Литвы является следствием пакта Молотова-Риббентропа, подписанного 23 августа 1939 г. Такая позиция свидетельствует о том, что авторы резолюции даже не удосужились прочитать текст пакта и секретного протокола к нему.

Аналогичный дилетантизм демонстрируют власти прибалтийских республик. В ходе телемоста Москва — Вильнюс, состоявшегося в рамках вышеупомянутой телепередачи «Время покажет» это в очередной раз подтвердила известная русофобка, один из авторов «Стратегии сдерживания России», а ныне член комитета Сейма Литвы по иностранным делам Раса Юкнявичене. К сожалению, её позиция не получила должной оценки в ходе дискуссии, проходившей в телестудии. Видимо, российские эксперты также плохо знакомы с секретным протоколом к пакту Молотова-Риббентропа.

Ах, этот злосчастный пакт…

В четырех пунктах этого протокола ничто не свидетельствует о намерении СССР напасть на Прибалтику, либо каким-то образом оказать на нее воздействие. Пункт 1-й звучит следующим образом: «В случае территориально­политического переустройства областей, входящих в состав Прибалтийских государств (Финляндия, Эстония, Латвия, Литва), северная граница Литвы одновременно является границей сфер интересов Германии и СССР. При этом интересы Литвы по отношению Виленской области признаются обеими сторонами».

Абсолютно ясно, что согласно этому пункту Литва в августе 1939 г. входила в сферу интересов Германии. Следует также понимать, что раздел «сфер интересов» это не раздел суверенных государств и не договоренность об их захвате. Это просто взаимное самоустранение договаривающихся сторон от военной и политической активности за пределами совместно определенной ими географической линии. Это общеизвестная истина, которая в международной политике актуальна и сегодня, особенно в связи с ситуацией в Сирии.

Известно, что Литва была включена в советскую сферу влияния в соответствии с секретным протоколом к германо-советскому «Договору о дружбе и границах» от 28 сентября 1939 г. Поэтому значение, которое литовцы придают дате 23 августа, просто несостоятельно. Однако признать свой «прокол» литовские власти упорно не желают, тем более, что именно литовские сепаратисты были в числе основных авторов печально известного Постановления второго Съезда народных депутатов СССР от 24 декабря 1989 г. № 979­1 «О политической и правовой оценке советско­германского договора о ненападении от 1939 года». Противники России до сих пор козыряют этим Постановлением, несмотря на его фактическую и правовую ничтожность. Россия, как всегда, мирится с такой ситуацией.

Сомнения о содержании секретных договоренностей Германии и СССР в августе 1939 г. разрушает нота МИД Германии Советскому правительству от 21 июня 1941 г. В этой ноте немцы обвинили Советский Союз в том, что он нарушил секретные договоренности от 23 августа 1939 г., по которым обязывался «…не занимать, не большевизировать или аннексировать входящие в сферу его влияния государства…». То есть секретные советско-германские договоренности в рамках пакта Молотова-Риббентропа не предполагали ни вступления частей Красной Армии в Литву, ни включения Литвы в состав СССР.

К этому добавлю, что в августе 1939 г. СССР был вынужден подписать пакт с нацистской Германией. Нацисты тогда вели переговоры о заключении договора о ненападении (пакта) не только с СССР, но и с Великобританией. В Берлине одновременно готовились два полета для подписания договора: Риббентропа в Москву и Геринга в Лондон. В случае подписания англо­германского пакта СССР оставался бы один на один со всей враждебной капиталистической Европой

Вынужденной мерой для Советского Союза стало включение Литвы в свой состав. Известно, что президент Литвы А. Сметона стремился ввести протекторат Германии над Литвой. Накануне неизбежной войны СССР с Германией это кардинально меняло расстановку сил на границах Союза.

Известно и документально подтверждено, что 20 сентября 1939 г. в Берлине, c участием посла ЛР полковника Казиса Шкирпы, выполнявшего указания Сметоны, был подготовлен проект германо­литовского договора, согласно которому Литва становилась протекторатом Германии со всеми вытекающими последствиями.

Подписание этого германо-литовского договора остановила передача Советским Союзом Литве города Вильно и Виленского края. Она состоялась на основании советско-литовского договора от 10 октября 1939 г. Однако осенью 1939 г. ситуация для Литвы и СССР оставалась крайне сложной. 25 сентября 1939 г. Гитлер подписал директиву ОКВ (Верховное главнокомандование Вермахта) № 4, согласно которой следовало «держать в Восточной Пруссии наготове силы, достаточные для того, чтобы быстро захватить Литву, даже в случае её вооружённого сопротивления». Литва должна была стать плацдармом для наступления германского Вермахта на СССР.

Напомню, что в плане нападения Германии на Польшу «Вайс» отмечалось, что: «Позиция лимитрофных государств (Литвы, Латвии и Эстонии — В.Ш.) будет определяться исключительно военными потребностями Германии. С развитием событий может возникнуть необходимость оккупировать лимитрофные государства до границы старой Курляндии и включить эти территории в состав империи».

В мае 1940 г. Гитлер заявил, что «все Балтийские государства должны быть включены в состав рейха». После этого в Германии появились карты «новой Европы», на которых страны Балтии были включены в её состав. Президент Сметона в этой связи готовился осуществить очередной государственный переворот, в ходе которого правительство А. Меркиса было бы заменено на полностью прогерманское. Вслед за этим последовал бы разрыв заключенных с СССР соглашений.

Известно, что 14 июня 1940 г. в Каунас прибыло большое количество немецких «туристов». Они должны были участвовать 15−16 июня 1940 г. в спортивном празднике немецкого «Культурфербунда». Во время этого «праздника» предполагалось спровоцировать конфликт с частями Красной Армии, что создало бы повод для правительственного переворота и последующего введения частей Вермахта в Литву.

Но СССР упредил события, 14 июня 1940 г., предъявив руководству Литвы ноту­ультиматум о нарушении условий подписанного «Договора о взаимопомощи» от 10 октября 1939 г. Вслед за этим в Литву беспрепятственно вступил дополнительный контингент советских войск.

Однако это было сделано не на основании положений пакта Молотова-Риббентропа.

Особо подчеркну ничтожность заявлений о том, что пакт Молотова-Риббентропа якобы явился «спусковым крючком» Второй мировой войны. Известно, что ранее упомянутый план операции «Вайс», являвшимся планом войны с Польшей, Гитлер утвердил 11 апреля 1939 г. Уже в середине мая 1939 г. Гитлер согласился с программой боевого развертывания Вермахта на границе с Польшей.

Как видим, ещё за 4 месяца до заключения пакта Молотова-Риббентропа Гитлер принял окончательное решение о нападении на Польшу. Вышеизложенное позволяет сделать вывод о том, что утверждение о роковом значении пакта в развязывании войны, равносильно попытке доказать, что библейское убийство Каином Абеля, предопределило все последующие войны человечества.

Не буду касаться разноречивых оценок пакта Молотова-Риббентропа. Ограничусь мнением патриарха мировой дипломатии, бывшего Госсекретаря США Генри Киссинджера. Он в книге «Дипломатия» охарактеризовал пакт так: «Мерой достижения Сталина можно считать изменение расписания войны и приоритетов Гитлера… Искусство, с которым было это сделано, могло быть позаимствовано из учебника дипломатического искусства XVIII века».

Известно, что пакт Молотова-Риббентропа прекратил своё действие, как только Германия 22 июня 1941 г. начала военные действия против СССР. Послевоенное мироустройство в Европе осуществлялось на основе Ялтинских и Потсдамских соглашений. Единственный реликт советско-германского пакта 1939 г. — это нахождение Вильнюса и Вильнюсского края в составе Литовской Республики. Этот аспект следует постоянно напоминать литовским оппонентам.

Претензии на песке

Особо следует высказаться об обоснованности материальных претензий прибалтийских республик. Они базируются на следующей концепции. Якобы, если бы страны Балтии не вошли в 1940 г. в состав СССР, то они развивалась бы темпами, соответствующими темпам развития наиболее успешных капиталистических стран Европы. К примеру, Финляндии и Дании. Разница в достигнутых в советский период валовых внутренних продуктах прибалтийских советских республик и тем, что они якобы могли достигнуть вне СССР, составляет сумму претензий к России.

Известно, что правительственная комиссия Латвии в 2014 г. оценила ущерб от «советской оккупации» в 232 млрд. латов или 329,7 млрд евро в ценах 2010 г. Эстония оценила свой ущерб в 17,5 млрд долл. В счет компенсаций она не прочь, если России предоставит ей право осуществлять лесозаготовки в Новосибирской области в течении ряда лет.

Немалые запросы к СССР были у литовских властей ещё в 1991 г., когда Литва юридически ещё была союзной республикой. Тогда сумма литовских претензий за «советскую оккупацию», рассчитанная с помощью известного гарвардского экономиста Л. Саммерса, составила 462 млрд долл. США. В 1997 г. правительственная комиссия во главе с министром экономики В. Бабилюсом «подсчитала», что Россия должна заплатить Литве 286 млрд долл. за ущерб, нанесенный «советской оккупацией».

Тем не менее, в законе № VIII­1727 «О возмещении причиненного оккупацией СССР ущерба», принятом 13 июня 2000 г. Сеймом Литвы речь шла о компенсации в размере 20 млрд долл. США. 16 января 2007 г. Сейм Литвы в дополнение к вышеупомянутому закону принял резолюцию «О возмещении ущерба от оккупации СССР». В резолюции не указывалась сумма ущерба, однако согласно неофициальным данным, счет к России вырос уже до 24 млрд евро или 31 млрд долл. США. Помимо этого известно, что в кулуарах Сейма обсуждалась сумма компенсаций в 864 млрд долл.

Дабы придать обоснование сомнительным расчетам, департаменты статистики Литвы, Латвии и Эстонии ещё в 2001 г. подготовили статистический сборник, согласно которому в 1937 г. эти страны по уровню среднедушевых доходов населения входили в одну группу с Финляндией и Данией.

Как говорят, свежо предание, но верится с трудом.

Покажу это на примере Литвы. В 1940 г. по производству и потреблению электроэнергии Литва занимала одно из последних мест в Европе. Всего 80 млн. кВт/ч. Дания же в том же 1940 г. произвела 1.100 млн. кВт/ч, то есть в 13,75 раза больше, нежели Литва. Финляндия в 1938 г. произвела 2.900 млн. кВт/ч электроэнергии, то есть в 36,25 раза больше, нежели Литва.

После этих цифр можно было бы вообще не говорить о сопоставлении показателей Литвы, Финляндии и Дании. Для любого мало­мальски грамотного экономиста всё становится ясно. Уровень энерговооруженности всегда определял и до сих пор определяет технико-экономический уровень любой страны.

Известно, что в 1939 г. Литва являлась сугубо аграрной страной. 80% процентов населения составляли крестьяне. Уровень сельхозпроизводства в основной массе крестьянских хозяйств Литвы был средневековым: лошадь, плуг, борона, вилы, лопата, телега, корова, свиньи, гуси. Естественно, продуктивность такого сельского хозяйства была крайне низкой, не сравнимой не только с Данией, но и с Финляндией.

Бывший президент Литвы (1926 г.) д­р К. Гринюс в календаре благотворительного общества «Pieno lašas» («Капля молока») за 1939 г. сообщил результаты своего обследования 150 крестьянских хозяйств. По его данным, 76% обследованных литовских крестьян носили деревянные башмаки (клумпы), только 2% - кожаные ботинки. Мясо ежедневно ели лишь 2% обследованных и т. д.

Не лучше обстояло дело в промышленности Литвы. Её основу составляли ремесленные мастерские, которых в 1938 г. насчитывалось 12 с половиной тысяч. В основном это были мясодельные, швейные, сапожные, скобяные и хлебопекарные мастерские. Из действовавших промышленных предприятий, подлинно промышленными можно было считать лишь 135. Из них с числом работающих более 50­ти насчитывалось лишь два десятка. В промышленности республики в 1939 г. работало около 40 тыс. человек.

Всё то, что могло бы обеспечить динамичное и устойчивое развитие литовского хозяйственного комплекса — станки, оборудование, трактора, веялки, сноповязалки, электродвигатели, автомашины, велосипеды, швейные машины и т. п. Литва ввозила из Англии и Германии.

В Финляндии в это время в промышленности было занято более 230 тыс. человек и значительная часть промышленной продукции шла на экспорт. В 1930­х годах финская промышленность производила такие сложные изделия, как броненосцы береговой охраны. Судостроение тогда было основным двигателем технического прогресса, так как для его функционирования требовалось развитие целого ряда сопутствующих отраслей промышленности. В Литве ничего подобного не было.

Вторая мировая война не нанесла значительного ущерба экономике Финляндии. Индекс промышленного производства в 1944 г. составил 96 от уровня 1938 г. (100). Между тем, Литва в результате трехлетней нацистской оккупации понесла материальные потери, оцениваемые в 17 млрд. рублей, или 26 млрд. долларов. Промышленный потенциал республики в послевоенный советский период создавался практически с чистого листа.

Аналогичная ситуация была и с Данией, которая уже в середине ХIХ века располагала достаточно мощной промышленностью и высокопродуктивным сельским хозяйством. Локомотивом датской промышленности, также как в Финляндии, являлось судостроение, которое обладало способностью строить броненосные военные корабли ещё в 1880­х годах! При этом к началу ХХ века Дания по праву стала считаться «молочной фермой» Европы.

Безболезненно Дания перенесла нацистскую оккупацию, начавшуюся в апреле 1940 г. С декабря того же года датская промышленность (268 предприятий) приступила к выпуску продукции для Германии: дизель­моторы для подводных лодок, запасные части для самолётов, взрывчатые вещества, обмундирование, обувь и др. В Литве о подобных изделиях не могли даже мечтать.

В результате экономическое положение Дании за время нацистской оккупации существенно улучшилось. В период оккупации были полностью сохранены системы медицинского обслуживания населения, социального страхования, структуры начального, среднего и высшего образования.

Поэтому сравнивать уровень развития Финляндии, Дании и Советской Литвы не корректно и ошибочно. Они развивались в совершенно различных условиях и начинали с несравнимых рубежей.

Кто кому должен?

В завершение темы возникает вопрос: кто кому должен? Россия — Литве или Литва — России? Для этого выясним, какие преференции получила Литовская ССР в период пребывания в составе СССР?

После войны Литва стала одной из самых динамично развивающихся республик в Союзе. Благодаря финансированию из союзного бюджета, поставкам оборудования из Союза и специалистам из России была создана мощная энергетика, современная промышленность и сельское хозяйство, которая, как отмечали эксперты ЦРУ, была на уровне датской.

По данным Минэкономразвития РФ, общие капвложения и затраты из союзного бюджета, направленные на развитие Литовской ССР за годы советской власти, составили 72 млрд. долларов США (См. «Сов. Россия»от 18.02.2010 г.). Но это явно заниженная цифра. Говоря о взаиморасчетах России с Литвой, следует не забывать о стоимости территорий, присоединенных к ней в советский период. Это 15,2 тыс. кв. км., которые были добавлены к 50,0 тыс. кв. км. литовской территории.

Не следует забывать о цене освобождения Литвы от нацистской оккупации. В 1944 г. в литовскую землю легло почти 160 тысяч советских солдат, отдавших жизнь за свободу и независимость этой прибалтийской республики.

В советский период численность литовцев только за 20 лет так называемой «советской оккупации» (с 1959 по 1979 гг.) выросла на 560 тыс. человек (с 2.150 тыс. до 2.712 тыс. чел). Доля литовцев в Литве в 1987 году составила 80%, а в 1897 г. Была всего 61,6% населения. За каждым перечисленным фактом стоят немалые капвложения из союзного бюджета.

Вот такая арифметика, которую можно составить не только по Литве, но и по Латвии, и по Эстонии.