Здесь среди развалин умерла надежда

Несколько лет назад в рамках туристического похода довелось побывать в одном из отдалённых районов Кировской области. Разруха страшная. Колхозов не осталось, леспромхозы все развалились, какого-либо заметного производства нет, функционируют лишь отдельные пилорамы, кое-как перебиваются редкие частные предприниматели. Только в бюджетной сфере жизнь ещё как-то теплилась, потому она стал объектом самого пристального и пристрастного контроля.

В школе, которая нас приютила, за год прошло 6 проверок со стороны пожарной инспекции и несколько проверок Роспотребнадзора. Санитарная служба закрыла отдельно стоящее здание деревянной столовой под предлогом отсутствия мясного и овощного цехов. Директрису оштрафовали. Детей просто перестали кормить, потому как больше негде. Видимо, в этом проявилась величайшая забота государства о здоровье подрастающего поколения, теперь уж точно никто не мог отравиться.

Кстати, мы со своим туристическим лагерем питались в заброшенной столовой пять дней (оборудование и инвентарь остались). Тут всё было сделано удобно, умно, по-хозяйски: промышленная плита располагалась в центре кухни рядом с печной - можно готовить на дровах и при отсутствии электричества; насос качал вкусную колодезную воду; по периметру кухни компактно были расставлены шкафчики и столы; в тёмной кладовой прохлада сохранялась и в летнюю жару... Да, когда-то власть, насколько могла, решала задачу улучшения качества жизни, теперь же она пишет его стандарты и в этом бумаготворчестве преуспела как никогда.

Пожарная инспекция, не удовлетворившись многократными протоколами в отношении руководителя, пошла ещё дальше, закрыв в итоге здание самой школы.

Нет учреждения – нет проблемы. Летом стало ясно, что ни первого сентября, никогда больше принята к новому учебному году школа не будет. В приспособленном помещении 19-го века входы-выходы не те, лестницы не те, перекрытия не те. Не видя иного выхода, в районе предложили переехать на 2-й этаж в здание детского сада, потеснив немногочисленных малышей. Оставался месяц, чтобы провести в пустовавших комнатах ремонт, оборудовать их под классы, перенести школьную мебель. Директор с педагогическим коллективом потратили на это весь отпускной август, привлекли супругов, родителей учеников. На свои деньги покупали шпатлевку, краску. Открылись-таки 1 сентября. А через пару месяцев инспекция уже сюда пришла с линейками, начала ступеньки измерять, и директор снова предстала перед судом…

Самое изумительное, что в горьком монологе женщины звучали радостные нотки. В конечном итоге им всё-таки позволили работать. Ведь другая муниципальная школа, построенная в грозовом военном 1942-м, была закрыта, и два десятка детей с тех пор каждодневно долгие часы трясутся в холодном автобусе по разбитой дороге к райцентру.

…Давно не был в тех краях, но тут опять довелось. Картина под названием «Как Мамай прошёл», уничтожено практически всё. Остался один райцентр, говорят, и чиновники по-прежнему есть, а вокруг безлюдная пустыня, почерневшие, заколоченные избы, упавшие дровяники и заборы, и мёртвая тишина.