Как правильно выпрашивать сочувствие. А не как мы это д

Когда герои информационной войны начинают вдруг распространять что-то, повторяя почти слово в слово друг за другом — значит кто-то опять замыслил зло для России и русского народа. Или даже уже осуществил. Даже если они распространяют что-то типа «нельзя убивать детей» — это значит, что кто-то из их заказчиков решил убивать взрослых. Или находит более выгодным не убивать детей, а кормить их наркотиками. Или на органы разбирать. Варианта «нельзя убивать детей потому что вообще убивать нельзя, а дети — самые беззащитные существа, требующие заботы и т.п.» просто не может быть по определению. Элементарно: за это никто не заплатит. Никто не будет тратить бюджет на подобные глупости, даже если бюджет выделен именно на них.

Кроме того, практика настойчиво демонстрирует: нельзя защищать Родину через подлость, вранье и предательство. Да, это чисто практическое наблюдение. Курс на «информационное противостояние» взят в 2011 году — и с тех пор Родине стало намного хуже: она вляпалась в две войны, экономические санкции и умудрилась стать «угрозой всему миру». Сколько в этом заслуги «информационного противодействия», насильственно распространяющего карикатуры про обаму-обезьяну, троллящего премьер министра Великобритании головой мертвой свиньи и т.п. — сложно сказать. Но заслуги их вполне очевидны, потому что нет никаких сомнений в том, что недоброжелатели нашей страны с огромным удовольствием таскают сии произведения информационной окопной правды к тем, кто послужил прототипом для карикатур, легко демонстрируя, откуда эти произведения оплачиваются. Недавно, вот, бывший посол США в России интересовался правописанием отдельных очень распространенных русских слов, которых не найдешь в словаре… А ведь наверняка этот человек привлекается в качестве одного из главных экспертов по России для выработки политики в отношении нее!

Не исключение и ситуация с тем, как неправильно сочувствовать французам, потому что они не сочувствовали по поводу египетского А-321 и выводы, что европейцы относятся к нам как к людям второго сорта. В самой этой ситуации заложена вонючая информационная бомба (а других у них и не бывает), чей взрыв и брызги должны отвлечь от главного вопроса, актуальнейшего для российских граждан: что делается с экономикой и почему пока это с экономикой делается, мы еще одну войну начали? И кто, собственно, виноват? Многие попались на эту удочку, поэтому считаю своим долгом разобрать ситуацию с точки зрения отношения их к нам, с точки зрения морали и нравственности и с точки зрения просто здравого смысла.

Почему все в мире сочувствуют Парижу и не сочувствуют России? А что, собственно, произошло в России? Кто-то официально признал, что это теракт? Нет, у нас «рассматриваются все версии». Значит, это могла быть обычная техногенная катастрофа. Ну, а техногенная катастрофа и теракт по определению вызывают разные эмоции. Техногенная катастрофа — это неизбежная плата за прогресс. Все это понимают, и хоть и постоянно увеличивают безопасность — но техника есть техника. Теракт — совсем другое. Теракт — это крайне неестественное событие, вызванное агрессией одних людей против других. Это вызов обществу, это угроза нормальному сосуществованию людей. И это то, что человечество способно, прилагая усилия, нейтрализовать.

Поэтому резонанс на теракт намного сильнее, чем на техногенную катастрофу. Теракт требует мобилизации общества, техногенная катастрофа — дополнительных действий со стороны специальных людей-инженеров.

Обычно на это отвечают: а вот в Бейруте 200 человек погибло — и никто ничего… Тоже верно. Но в чем разница между Парижем и Бейрутом? Париж — это центр современной мировой цивилизации. Наряду с Лондоном, Нью-Йорком и еще десятком городов. Если террор добрался до Парижа — значит, он проник в этот центр и потряс основы этой цивилизации. А Бейрут — это окраина цивилизации, в которой все время что-то случается. Правильно это или неправильно — вопрос абстрактных рассуждений. Человечество живет именно так. Так оно выжило и создало современную цивилизацию. Создайте свою цивилизацию на основе Бейрута — в ней, может, все будет по-другому. Хотя я сильно в этом сомневаюсь, потому что просто произойдет разворот: все будут сочувствовать Бейруту и никто — Парижу.

И вот здесь мы подходим к тому, как ПРАВИЛЬНО относиться к сочувствию Парижу и не сочувствию России. Не тупиковый вариант разжигания обиды и ненависти, на который настраивают нас герои информационной войны. А правильный, созидательный. Прежде всего, необходимо задать себе вопрос: А что мы сделали такого, чтобы нам сочувствовали? Что сделали «деды» — понятно, но на дедов как раз очень живенько реагировали. Когда Руст приземлился на Красную Площадь, например — это была информационная бомба для всего мира. Чем мы занимаемся сегодня? Сегодня мы доедаем то, что как раз эти деды, весьма популярные в мире, нам оставили. Гоняем газ и нефть по построенным ими газо— и нефтепроводам. Пользуемся социальными институтами, ими созданными. При этом все это наследие мы постоянно сокращаем, доводим до невозможности эксплуатации из-за ветхости или просто ликвидируем из соображений смутных идей.

За что нам сочувствовать? В таких условиях, при таком образе жизни, когда мы гробим сами себя — потери неизбежны. Если заплевывать все колодцы — пить будет неоткуда. Если задираться к мастерам спорта по единоборствам — рано или поздно получишь в дыню. Единственная эмоция, которую по отношению к нам может испытывать мир — это жалостливая брезгливость, в которой жалость от того, как человек, общество, может себя довести до такого и брезгливость как естественная реакция на грязь и мерзость. Многие из нас сочувствуют алкоголику? Или наркоману?

Вот когда мы поймем, что сочувствие надо заслужить уважением, а уважать нас не за что совсем — только тогда мы поймем, что делать. И решение это не будет таким простым, как кажется некоторым. Не из серии «кто-то нам сделает атомные торпеды, попадающие в побережье и все начнут нас бояться» или «свергнем Путина — и заживем». Придется искать как строить, а не как разрушать. Разрушать у нас и так получается — причем, за что ни возьмемся. Пока у нас и торпеды не доплывут или приплывут обратно, и Путина мы так свергнем, что он у нас царем окажется.

Если нам не сочувствуют — это наши проблемы, а не тех, кто не сочувствует. Пора становиться взрослыми, переставать искать виноватых и брать ответственность на себя.