Афганистан погубит НАТО?

Ситуация в Афганистане помимо тягучей, более «показушной» активности американских войск, основной целью которой является убедить Конгресс США и избирателей в правильности выбранного курса, похоже может стать «камнем преткновения» внутри самого блока НАТО и стать «предтечей» его серьезной трансформации. Причем совсем не очевидно, что в положительную сторону.

Вспомним, сколько усилий потратили американцы из самых разных ведомств, дабы убедить своих коллег «поучаствовать» в афганской кампании. США вообще любят собирать для подобного рода акций «пеструю компанию», но с афганским вариантом все осложнялось действительной нехваткой войск и дефицитом на фоне некстати разгоревшегося финансового кризиса «живой монеты». Что же в результате? Американские войска воюют фактически в одиночку, кое-где им помогают британцы, пару раз неплохо отметился австралийский спецназ. Остальные партнеры воевать упорно не хотят и ограничились более демонстрацией солидарности, послав предельно ограниченные контингенты. Но даже они сидят тихо в своих гарнизонах, стараясь никого не раздражать, и бодро рапортуют об очередном участии в раздаче гуманитарных грузов. Еще принимают участие в подготовке местных полицейских. При этом стараются делать это, как итальянцы, у себя дома. Только в Вашингтоне, скрепя сердце, смирились с таким «партнерством», как голландцы и датчане решили вообще вывести своих солдат из Афганистана. Позиция Анкары в отношении операции в Афганистане – это вообще отдельная тема.

Теперь и в Берлине начинают все чаще задумываться, а зачем это все им надо. При этом дотошные немецкие аналитики начинают оценивать не просто нынешнее положение дел в Афганистане, но и проецировать последствия этой операции на перспективы дальнейшего выстраивания эффективной модели противодействия глобальным террористическим угрозам. Напомним, что именно эти угрозы названы в штаб-квартире НАТО как основной вызов основам европейской безопасности в 21 веке.

Основной вывод неутешительный. Операция коалиции в Афганистане явно идет не по первоначально намеченному плану. И совсем не потому сценарию, который вначале «рисовали» в США. Вместо быстрой хирургической военной операции войска альянса оказались втянуты в «непонятную» войну без линий фронтов, без всякой надежды на какое-то логическое завершение. Основной ошибкой здесь называется отсутствие именно конечной задачи операции, не определены ее тактические границы, Вашингтон упирает здесь исключительно на временной фактор. То есть вместо качественного критерия оценки итогов, изначально предлагается временной интервал пребывания войск союзников. Такое положение дел диктует и поведение основных партнеров по альянсу: главное «досидеть» до установленного времени (2012 год), и при этом потерять как можно меньше личного состава.

Вторым тревожным фактором стало распространение активности талибов в северных районах Афганистана, которые изначально рассматривались в НАТО как некий оплот действий войск коалиции в силу традиционных антагонистических противоречий между этническими меньшинствами (узбеками и таджиками) и пуштунами, которые составляют костяк боевых отрядов талибов. Просчеты в расстановке сил на севере приводят к тому, что вскоре эти районы превратятся «в третий фронт», так как «второй» уже вовсю действует в Пакистане. В крайнем случае, такие прогнозы делает немецкая разведка. Привлечение афганских военнослужащих из числа этнических меньшинств для недавних операций в приграничных к Пакистану районах, также свидетельствуют о тактических промахах союзников. Узбеки и таджики воюют в зонах своего нетрадиционного обитания неохотно, «с оглядкой» на возможные последствия после ухода коалиционных сил. Они не верят в долговременность пребывания у власти Х.Карзая и стараются планировать свои действия на перспективу, понимая, что через год-два они останутся без реальной военной поддержки со стороны стран Запада.

Еще одной явной ошибкой тактики альянса является разделение страны на т.н. «зоны ответственности», что приводит к отсутствию необходимой скоординированности и выработки единого алгоритма действий на всех направлениях. Помимо этих чисто организационных вопросов возникает чувство отчуждения и у самих военнослужащих коалиции по отношению друг к другу: пока одни находятся в гуще боев в районе пакистано-афганской границы, другие вообщем-то пока спокойно ощущают себя в северных районах.

Абсолютно отсутствует какая-либо координация и взаимодействие с гражданскими компонентами международных организаций, которые представлены в Афганистане (ЕС и ООН), что искусственно отрывает военную составляющую операции от гражданской и тем самым серьезно ослабляет весь эффект от всей операции.

Но все эти моменты являются лишь следствием глубинных разногласий среди стран НАТО в отношении самой сути афганского конфликта. Если англосаксы полагают, что Афганистан является важнейшим направлением всей внешнеполитической стратегии Запада, то ФРГ не считает это направление каким-то определяющим политическую модель мира на много лет вперед. В этой связи, она рассматривает свое участие в операции прежде всего как свои союзнические обязательства, не более. Основной упор, в отличие от американской стратегии, которая предполагает силовые методы как приоритет, немцы планируют делать упор на стабилизирующей и гуманитарной составляющих. Различные и противоречивые подходы к этому вопросу делают совместные наступательные действия альянса в Афганистане фактически невыполнимым делом. Это приводит к тому, что Пентагон, устав от бесконечных дискуссий и уговоров своих более миролюбивых союзников, начинает проводить крупномасштабные военные операции в зонах ответственности других войск, не информируя их командование об этом. Помимо того, что местные партизаны начинают мстить затем «миролюбцам», это приводит к ошибкам в управлении и частым авиаударам «по своим».

Если подводит общий итог, то становится очевидно, что операция в Афганистане красноречиво свидетельствует о том, что страны альянса не готовы к проведению совместных подобного рода операций. Штаб НАТО не способен при всем своем желании в настоящее время разработать стратегию борьбы не только на долгосрочную, но и на среднесрочную перспективу. Этому мешает процесс перестройки в НАТО, разность в политических и военных подходах, а также военная, бюрократическая и организационная неподготовленность большинства стран НАТО к такого рода операциям. Примечательно, что альянс в силу этого не смог даже «апробировать» в Афганистане так долго рекламируемое им свое ударное подразделение т.н. «силы быстрого реагирования». Таким образом, блок продемонстрировал на примере афганских событий свою неспособность проводить крупные региональные операции в среднесрочном и долгосрочном отрезке времени.

Одновременно нарастают центробежные стремления в блоке. Американцы все более и более «выходят» в своих военных операциях за пределы совместных усилий НАТО. В свою очередь среди «старых европейцев» зреет убежденность в том, чтобы сконцентрировать основные усилия НАТО чисто на вопросах внутриевропейской безопасности, отказавшись от «далеких проектов». При этом в качестве приоритета будет рассматриваться интеграция в рамках ЕС, а не НАТО. Это касается и военной составляющей, примером чему является операция ЕС по борьбе с пиратством в районе Африканского Рога, которая, справедливости ради надо признать, идет «не шатко, не валко» и страдает ровно теми же недостатками, что и НАТОвские операции в Афганистане. Такие настроения появились не вдруг, а лишь являются лишь следствием настроений общественного мнения в таких системообразующих НАТО странах, как Франция и ФРГ. Например, около 75% немцев считают, что операция блока в Афганистане является «провальной» и считают необходимым ограничить военные усилия альянса непосредственно самой Европой. Кстати, такая «страусиная» политика чревата печальными последствиями. Ждать противника у своих ворот – тактика провальная по многим причинам. Если эти настроения возобладают, то следует ожидать того, что блок потеряет свое геополитическое значение и все постепенно разойдутся «по своим квартирам». Этому пока активно сопротивляется англосаксонская группа (США, Великобритания и Канада), но очевидно, что староевропейцы воевать или не хотят, или уже не могут.

Естественно, что зреющая фрагментарность НАТО проявилась не только в результате Афганистана. Скорее Афганистан вскрыл давно зреющий нарыв и просто констатировал тот факт, что НАТО в его бывшем качестве просто не смог пережить роли лидера, в которой он оказался после распада СССР.