Истории бабы Насти. Васька

-Да не переживай ты, езжай себе с Богом, все будет хорошо! - говорила баба Настя участковому Валерке, провожая его до машины.

Валерка - потому, что еще маменька приносила младенчика к бабе Насте: орал малой ночи напролет. Вот грыжу и наорал. А баба Настя помогла, выправила грыжу-то.

Эвон какой парняга вырос, армию отслужил, нынче в участковых ходит и народ его уважает. Местный он, напрасно никого не обидит.

Вот и к бабе Насте приехал предупредить: из тюрьмы два дня назад сбежали двое заключенных. Тюрьма в пятидесяти километрах. А домик бабы Насти в лесу стоит, никого рядом нету, как бы  не обидели старуху беглецы.

Побеги в тюрьме случаются, каждый раз по всему району объявляют тревогу и ищут нарушителей спокойствия.

Не первый раз бабу Настю предупреждали, но никто не побеспокоил ее ни разу. А нынче что-то сжало сердце и привиделась ей бабушка, которая и научила юную тогда Настенку всем премудростям травяного лечения, передала ей свой пророческий талант.

Вспомнила как показала бабушка ей травку и велела каждый год собирать ее. Пучок травы висел и сушился три года. Только после трех лет имела силу эта трава. На пятый год ее нужно было осторожно зарыть в землю, чтобы не навредить ни собаке, ни кошке, ни мурашу земному.

Так и висели четыре пучка этой травы справа от входной двери, каждая на своем месте по году собирания.

Ни разу не пришлось бабе Насте воспользоваться этой травой, Бог миловал и не было в ней нужды.

Вечером засиделась, вязала пояс из собачьей шерсти. Помогает такой пояс при радикулите. А потому во дворе всегда жила собачка лохматой породы. Вычесывала ей подшерсток, промывала шерсть, сушила, сама пряла, а потом вязала пояса. Не одному человеку помогли ее пояса и всегда был на них спрос.

Волчок, так звали ее нынешнего пса, залаял с какой-то дикой яростью. Обычно он так не рвался с цепи, ведь в дом постоянно приходили чужие люди.

Баба Настя накинула платок на плечи и пошла открывать дверь. Около калитки увидела двух мужчин. Один высокий, здоровенный бугай, второй явно младше, издалека похож на молодого парнишку.

Старший повис на заборе и рычал на младшего, который никак не мог открыть калитку. Увидев в дверях бабу Настю бугай сказал: "Позови хозяина, мать!"

- Я и есть хозяйка. Зачем пожаловали на ночь глядя?

- О! Гляди как подфартило, считай, баба одна в доме живет! - одним ударом бугай вышиб калитку и, хромая, пошел к двери дома.

Баба Настя сообразила, что это беглецы и что ждать от них доброго нечего. Правой рукой она схватила пучок травы, в руке он тут же превратился в пыль. Она сделала несколько шагов навстречу нежданным гостям.

В руке у бугая был зажат нож. Резким движением левой рукой она прикрыла платком свой нос и рот, а правой сыпанула траву в лицо бугаю, а остатки в сторону молодого.

Бугай остановился, захрипел от попавшей в лицо травы, глаза его налились кровью, дыхание практически остановилась, он хватал воздух, а выдохнуть, казалось, не мог. Свалился на землю как подкошенный. Руки в конвульсиях рвали ворот телогрейки, рубахи, ноги бились сжимаясь и разжимаясь в коленях.

Изо рта показалась пена. Умирал бугай.

Молодому досталось совсем немного, он зачихал как кот, слезы, сопли потекли ручьем, стал тереть морду руками. С ужасом увидев, что творится с его товарищем, молодой вдруг заплакал, жалостно и горько: "Бабушка, больно мне, помоги! Не бойся меня, я тебя не трону!"

Баба Настя схватила молодого за шиворот и сунула его голову в кадушку с водой для полива огорода. Чуть не захлебнулся пацан, но отплевался, задышал и, не переставая плакать, рассказал, что Паленый, кличка бугая, силой заставил его бежать с ним. Он не хотел, сидеть ему оставалось полгода. Но Паленый пригрозил посадить его на нож, если не пойдет с ним. Нужен был ему помощник.

Молодой разводил костер, готовил еду.

Рвался из тюрьмы Паленый, чтобы отомстить своей жене, она прождала его восемь лет и перестала приезжать на свидания, присылать передачу. Узнал он, что нашла себе мужика.

Баба Настя подошла к   лежащему, наклонилась, пощупала пульс на шее. Потом зашла в дом, взяла мешковину и накинула ее на умершего.

- Как зовут-то тебя?

- Васька!- еле выговорил парнишка, его била дрожь, руки тряслись, еле удерживал кружку с водой, которую дала ему баба Настя.

- Проходи в избу, садись за стол, накормлю сейчас. Ну, что делать будем? Что расскажем завтра милиции? Или бежать хочешь? 

- Нет, бабушка, не побегу я, куда? Все равно поймают. А что говорить я не знаю. Что сама скажешь - то и будет.

- Договорились. Значит скажешь так: голодные были и дружок твой какую-то траву ел, ты не стал, побоялся. Вот до меня добрались, ему уже худо было, потому и зашли, а тут он на дворе и помер. Понял ли меня?

- Понял, бабушка, понял! Чем хочешь клянусь, так и скажу. Я сам рад, что избавился от него, ты и не знаешь как! Он же все равно убил бы меня. 

- Ну и ладно. А я уж похлопочу, чтобы тебя не сильно наказывали, что силой тебя увел Паленый, ты сам мне все рассказал. Ешь давай, да спать ложись. А завтра по утру пойдем с тобой в село.

До рассвета не сомкнула глаз баба Настя. А Васька заснул раньше, чем дотянулся до подушки.

Участкового баба Настя разбудила уже в шесть часов утра.

- Принимай беглеца, да поезжайте ко мне, там еще один мертвый лежит.

- Баб Насть, ты что ли его пришибла? Как это мертвый?

- Скажешь тоже, не знаю чо он помер, вы тут ученые, вы и определяйте. Мое дело сторона. Слышь, Валера! Ты этого-то защити, он паренек смирный, мне слова худого не сказал, не по своей воле в побег кинулся, заставил его покойник! Кабы он хотел в побег, так сбег бы от меня. А он сам со мной к тебе дотопал.

Через час из района примчалась машина со следователями, а другая из тюрьмы за Васькой.

- Спасибо тебе, бабушка, помогла ты мне! Дай Бог тебе здоровья, - в голосе Васьки звенели слезы и охранники разрешили ему попрощаться с бабой Настей.

Перекрестила она его: "Храни тебя Бог! Ты уж боле не балуй! Бог даст выйдешь - заезжай, место уже тебе знакомо!"