Закон против семейного насилия, или насилие над семьей

   Месяц назад, 9 октября 2015 года, по Первому каналу в очередной шумной передаче Малахова было практически открытым текстом сказано, что введение ювенальной юстиции позволит спасти жизни множества детей. Упор почему-то делался на трагедию, произошедшую на юге России – где сгорели (точнее, угорели) семеро детей – пятеро из одной семьи и двое ребятишек, пришедших в гости к друзьям ночевать. Виноват, видимо, 10-летний мальчик, неумело попользовавшийся печкой. 

   Трагедия ужасная. Но... чем опека-то помочь могла? А ничем. Только срочно отобрать детей, у которых дома – о ужас! – печка!

   Напрашивается неприятный вывод: скоро наличие в доме печки будет достаточной причиной для изъятия детей. Или тяните центральное отопление в село за свои деньги, или переезжайте в город (квартиру тоже покупайте, ясное дело, за свои деньги), или отнимем детей, потому что ваша печка для них страшная угроза. Страшней городского воздуха, который непригоден для дыхания и который загнал в аллергию треть детей-горожан.

   …В последнее время каждая происходящая с детьми трагедия служит причиной для того, чтобы в СМИ немедленно поднялась очередная волна дебатов на тему о «родительском насилии» (?) и «необходимости законодательного закрепления защиты детей» (?)

   Такие истории, повторяю, последнее время поднимаются на щит постоянно. Тем более что происходят они действительно довольно часто. Жизнь у нас неустроенная, безалаберная, а дети ничуть не напоминают маленьких злобных биороботов «Запада» – они «гуляют сами по себе», играют в опасные игры, и вообще, то и дело влипают в неприятности, что лично я считаю признаком нормального детства. 

   При этом чудовищная история, когда в конце октября от контрафактных лекарств умерло сразу 12 детей 6–12 лет в одном из наших городов, на экраны вообще, по-моему, не попала. Так как там «вину родителей» ну никаким боком не пристегнешь…

   Для меня вопрос «нужна ли России ювенальная юстиция?» не стоит вообще. В принципе, человек, пошедший работать в органы опеки, построенные по западным образцам, в моих глазах автоматически становится моральным преступником. Так как их внутренние инструкции (достать можно, хотя и сложновато) открыто говорят о необходимости силового разрушения семей. Любых. Просто тех, которые «не понравились».

    Так что работник опеки человеком вряд ли может называться, а сама опека не способна решить НИКАКИХ проблем. Они НИЧЕМ не помогают семьям. Только отбирают детей, словно не понимая, что ребенка нельзя «спасти» ВНЕ семьи. Вне семьи он – морально травмированный недочеловек, сама семья без ребенка почти мгновенно разваливается. В плюсе только чиновники, которые на этом всем делают деньги, да малаховы, которые делают рейтинги.

Давайте же подробно рассмотрим, кому именно и по каким причинам нужен «закон о профилактике семейного насилия»? А именно законопроект с таким названием лежит сейчас на рассмотрении в Москве. НА САМОМ ВЕРХУ, подчеркиваю.

  Радетели эти делятся на четыре ясно прослеживаемые категории. 

ПЕРВАЯ КАТЕГОРИЯ. Это прекраснодушные идиоты. Именно они чаще всего выступают «общественным рупором» в этой теме. Чаще всего они честны (хотя не стесняются пользоваться левыми сведениями, и тогда в их устах «40% преступлений против детей совершаются в семье», хотя их там совершается порядка 13% по статистике МВД). Этой категории кажется, что злонамеренных родителей множество, что дети невыносимо страдают от шлепка по заду или окрика, что поставить заслон родительскому произволу – просто-напросто священный долг каждого гражданина. Родительское насилие они видят везде и во всем, мысли о том, что ребенку видней, где ему лучше, а родителям видней, как с ребенком обходиться, – они просто не допускают. 

ВТОРАЯ КАТЕГОРИЯ. Это те, кто ненавидит детей и семью. Просто и искренне ненавидит и использует любую возможность причинить им страдания. Я не шучу. Для людей особенно старшего поколения подобная позиция может показаться откровенно невозможной, но она есть и она не так уж редка. Понимая, что большего страдания, чем разлучение с близкими, ребенку не причинить, они охотно поддерживают любые инициативы, которые способны это страдание вызвать к жизни. Достаточно вспомнить ВКонтактовскую группу «овуляторов», насчитывающую ТЫСЯЧИ (!) человек, которая, прикрываясь лозунгами «защиты детей», делает всё, чтобы разрушать семьи, инициировать судебные процессы против родителей, разлучать детей с близкими. Читать посты в этой группе без омерзения, без дрожи просто невозможно, так писали бы похваляющиеся своими «достижениями» людоеды, если бы умели пользоваться интернетом.

ТРЕТЬЯ КАТЕГОРИЯ. Это те, кто получает с оставшихся без родителей детей некие преференции. Делится она на две подкатегории, если так можно сказать. В западных странах этого разделения нет, там они практически слиты воедино. У нас пока что есть.

 – Государственные чиновники и деятели «некоммерческих организаций», для которых каждый отнятый у близких ребенок – возможность денежного навара на его содержании в детском доме или в той же фостерной семье. Больше отнятых детей – больше денежные потоки и меньше денег уйдет мимо их карманов в семьи. Всё очень просто и очень логично с точки зрения рынка;

 – педофилы. Одинокий, испуганный ребенок без прочной семейной защиты – это идеал педофила. Семья, твердые моральные установки, внушенные с раннего детства, для педофила смерти подобны, это как непреодолимая стена между ним и его жертвой. Посему педофилы всегда и везде поддерживают (а иногда и инициируют) процессы «защиты детей от родительского произвола». Учитывая, что за последние 10 лет жизнь для них в России сильно осложнилась, я не буду удивлен, что они стоят и у истоков этого законопроекта.

ЧЕТВЕРТАЯ КАТЕГОРИЯ. Это те, кто заправляет процессом разрушения семьи. Их чаще всего не интересуют ни деньги, ни дети в любом качестве. Они просто отлично понимают, что разрушение семьи довершит атомизацию общества, сделав его окончательно подконтрольным, полностью превратив в ряды «человекопользователей», удобных и простых в управлении. Собственно, эта категория стоит вообще за всеми процессами «моральной модернизации», от разделки жирафа Мариуса в датском зоопарке до создания частных тюрем в США. 

   Вот что сказала, впрочем, об этом законопроекте Елена Михайловна Тимошина, кандидат юридических наук и член общественного совета при Уполномоченном по правам ребенка при президенте РФ, а также заместитель директора Общественного центра правовых экспертиз и законопроектной деятельности.

«Заявления определенных ангажированных западными правозащитниками групп граждан о «проблеме домашнего насилия» как одной из самых острых социальных проблем российского общества не соответствуют действительности.

Масштабы семейного насилия находят отражение в официальной статистике Главного информационно-аналитического центра (ГИАЦ) МВД РФ, выделяющей такие группы потерпевших, как женщины и дети, являющиеся самыми уязвимыми в плане возможных преступных посягательств, совершаемых в семье.

Так, в 2014 году потерпевшими от насильственных преступлений было признано 46 567 несовершеннолетних, из которых жертвами родительских преступлений стали 6264 человек. Следовательно, в структуре насильственной преступности в отношении детей на долю родительских преступлений приходится 13,4% и на долю всех остальных (неродительских) – более 86%.

В соотношении к общему числу несовершеннолетних, проживающих в России, потерпевшие от родительского насилия составляют около 0,02%».

   (Должен отметить: думаю, статистика МВД в данном случае преувеличивает проблему минимум вдвое. Я обратил внимание на то, что очень большое количество дел о «родительском насилии» в последнее время заключаются в порке или даже просто шлепке по заду, т.е. вполне разумных методах ВОСПИТАНИЯ. Так что 13,4% смело можно снизить до 7, а то и 5%.)

   «Число женщин, признанных потерпевшими от преступлений, сопряженных с насильственными действиями, в 2014 г. составляло 165 750 человек, из них от насилия со стороны супруга пострадали 15 246 (9%), со стороны детей – 4722 (2,8%), от иных членов семьи – еще 1390 (6,9%). Следовательно, в целом удельный вес официально зарегистрированного семейного насилия в отношении женщин составляет 18,7%, а на долю несемейного приходится 81,3%.

  Приведенные цифры опровергают утверждения об угрожающих масштабах семейного насилия и доказывают, что и в первом, и во втором случаях именно «несемейная сфера» представляет наиболее опасный источник преступных посягательств и требует повышенного внимания со стороны государства.

В отличие от тех, кто порочит российскую семью, приводя сомнительные данные анонимных экспертов об «ужасном уровне насилия», в данных ГИАЦ можно легко проверить каждую цифру, корме того, туда попадает вся без исключения информация о любом совершенном преступлении. Поэтому сомневаться в официальной статистике – все равно что сомневаться в государстве. А учитывая масштабы зарубежной клеветы и нападок на Россию, любой здравомыслящий человек должен чрезвычайно осторожно относиться к «независимым» экспертам, использующим в своих исследованиях западный подход к пониманию насилия.

   В этой связи вдребезги разбивается аргументация о необходимости принятия закона о профилактике семейно-бытового насилия – столь же опасного, сколь и неактуального.

   Опасность данного законопроекта (активно продвигаемого председателем Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека М. Федотовым) заключается в том, что он искусственно противопоставит семейную и общественную сферы человеческих отношений и будет способствовать усилению государственной борьбы только с семейным насилием. В то же время существует необходимость совершенствования предупреждения всей насильственной преступности.

   В случае принятия данного закона сфера семейных отношений, выделенная в особую категорию, будет находиться в области повышенного государственного внимания и общественного контроля, причем, основываясь на положениях проекта закона, станет подвергаться постоянному и неконтролируемому вмешательству со стороны «субъектов профилактики» даже без желания участников этих отношений. Такое положение вещей посягает на естественные права и свободы человека, нарушает целый ряд конституционных принципов. В первую очередь принцип равенства перед законом и судом, который запрещает любые формы ограничения прав граждан, в том числе по признакам социальной принадлежности (ст. 19 Конституции РФ). Проект закона предусматривает контроль над человеком именно по признаку его социальной принадлежности к семье или семейно-бытовой общности.

   Этот законопроект предусматривает наделение неопределенного числа общественных организаций (в том числе НКО, связанных с международными правозащитными фондами) правом контролировать семейные отношения, выявлять семейно-бытовое насилие без учета мнения самой предполагаемой жертвы. То есть даже если человек потерпевшим себя не считает, но его таковым признают указанные организации, то материалы о «насильнике» (члене семьи) всё равно будут переданы в полицию и в суд.

   А для расширения такой возможности законопроект вводит новые запрещаемые с позиции закона разновидности насилия – «психологическое» и «экономическое», которые будут распространяться исключительно на сферу семейных отношений, чем опять-таки поставят ее в неравное положение с иными областями жизни человека.

   Введение законодательного запрета «психологического» и «экономического» насилия будет способствовать искусственной криминализации членов семей (привлечению к административной и уголовной ответственности), а учитывая субъективность данных понятий и их оценочный характер – росту злоупотреблений чиновников и коррупции.

Как следствие, принятие данного закона может спровоцировать массовые изъятия детей из семей по причине «психологического насилия» или «экономического насилия» со стороны родителей, используя самое широкое толкование этих понятий.

   Законопроект закладывает и новый смысл таких понятий как «физическое насилие» и «сексуальное насилие», что создает двухуровневую систему в понимании и сущности насилия: для общества в целом – более лояльное, а для членов семейно-бытовых отношений – более жесткое. Это также нарушает принцип равноправия граждан перед законом.

   Любого подпавшего под действие предлагаемого закона ожидает постановка на «специальный учет» и судебное предписание, которым, в том числе правонарушителю, будет запрещаться «преследовать потерпевшего» (то есть, по сути, прекратить с ним семейные отношения) (статья 25), а при «необходимости дополнительно» может быть возложена обязанность «покинуть место совместного проживания с пострадавшим, независимо от того, кто является собственником жилого помещения» (статья 25).

   Законопроект также по-своему понимает принцип равноправия и состязательности сторон: «неявка в суд заявителя, пострадавшего, либо лица, в отношении которого подано заявление, не препятствует рассмотрению заявления о вынесении судебного защитного предписания» (п. 6 статьи 24). Это значит, что члены семьи лишены возможности пообщаться друг другом после ссоры (реальной или мнимой), у них даже нет шанса примириться, поскольку с момента выявления «факта насилия» жертву немедленно изолируют, а в судебном заседании совсем не обязательно участие сторон конфликта.

   В целом принятие данного закона не только неактуально и не только угрожает нарушением прав и свобод человека и гражданина, но может способствовать разрушению брачно-семейных отношений, ослаблению межпоколенных связей, уменьшению числа вступающих в брак и снижению рождаемости.

   Отмечу – это говорит человек в чинах и должностях, государственный служащий высокого ранга. Что, с одной стороны, меня весьма радует, а с другой – очень пугает. Потому что никто не может поручиться, что судьба миллионов русских детей, над которыми дамокловым мечом висит этот кошмарный законопроект, станет просто-напросто игрушкой в руках политиков. Никто не поручится, что завтра в обмен на некие «договоренности с партнерами» или «международные преференции» позиция государства не поменяется на 180 градусов и этот законопроект не превратится в закон. И при этом будут даны точно такие же логичные и законные обоснования его крайней необходимости для России. 

   Дело в том, что на самом деле на страже нормальной жизни людей стоят вовсе не законы и их неукоснительное исполнение, хотя нас пытаются в этом убедить усиленно и с каждым годом всё усиленней. А совесть и обычный разум. И вот с этим у наших чиновников сильнейшие проблемы.

А навязывание нам «закона о профилактике семейного насилия» как раз и есть ярчайший пример того, как сифилитик пытается продавать всем остальным свою болезнь как высшее достижение цивилизации. Потому что «закон» этот слизан под копирку с подобных образчиков западного творчества. Никому – отмечу! – не принесших ни грамма счастья, зато послуживших причиной насильственного разрушения сотен тысяч семей и страданий сотен тысяч детей.

   Это наш путь? Я думаю, что нужно лишь одно: сказать раз и навсегда решительное «НЕТ!» всем попыткам навязать нам  этот болезненный бред – в любой его упаковке! Под любым соусом!