Общество борьбы со злом

 

Из патриархии пришла новая инициатива – движение по борьбе со злом. Интеллигенция (буду называть нас так) брезгливо поморщилась и забыла. Ну, забудет через пару дней.

Понять нетрудно. Ну, какая может быть борьба со злом, когда патриархия сама всё больше олицетворяет зло?

Я не о мелочах даже – вроде нанопыли или яхт-дворцов. Это ерунда, в конце концов.

И дело даже не в лукавстве, которым сочится любое заявление нового издания отдела идеологии нового издания ЦК КПСС. Это плохо, конечно, но это еще не самое плохое.

И даже то, что вместо любви тело церкви пропитано ненавистью (обратите внимание речь идет не о ПОДДЕРЖКЕ добра, а о БОРЬБЕ со злом, как и у всех прочих наших вояк)– это тоже не самое страшное.

Конечно, для людей, называющих себя христианами, страшным предупреждением должны были звучать 44-й стих восьмой главы евангелия от Иоанна: "Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи." Но у них на это заготовлена детсадовская отговорка – это же он древним евреям говорил, а не нам. Впрочем, для себя они такими глупостями и не озабачиваются – это всё для паствы.

Так, если не это самое страшное, то что же самое? Что может быть страшнее, чем беснование злобы? Может. Страшнее может быть духовный паралич. Когда духовное развитие прекращается полностью. Когда нет новых мыслей, нет чистых чувств, нет любви... Уже слышу: "Это у меня-то нет любви?! Да, я самый любящий! Не веришь, гнида?".

Всё ли так беспросветно в церкви? Не всё. Но просветы не делают там погоды. А только показывают нестерпимость окружающей тьмы.

Так что реакция интеллигенции (продолжу называть нас так) довольно естественна. Ну, еще один народный фронт. Правда, угрозы Чаплина взять под контроль всю жизнь уже звучат не так безобидно. Но с другой-то стороны – каких мы только угроз не слышали!

Естественна-то она – естественна. Реакция наша. Но совершенно не правильна. Потому что мы не понимаем, что происходит. А происходит следующее: церковь, читай – отдел идеологии, пытается перехватить нашу повестку.

Только мы ее, нашу повестку не формулируем. Боимся, стыдимся формулировать. Но суть-то никуда не девается. Это же мы как раз выступаем против всего плохого. Ведь никакого иного смысла в протесте нет. Я не говорю о личных смыслах нескольких протестеров, ловящих рыбу в мутной воде, – они здесь просто неинтересны.

А массовый протест – что это такое? Это протест против господлости. Нет в нем больше ровным счетом НИЧЕГО. К сожалению – нет. Лучше было бы, чтобы было, чтобы был еще и позитив: не только ПРОТИВ господлости, но и ЗА госдобродетель. Но этого пока нет и пока не может быть – мы пока далеки от понимания, что это такое – госдобродетель. Господлость же мы ясно чувствуем и, как можем, пытаемся протестовать против нее.

И отдавать эту нашу повестку никак нельзя. Тем более – в не слишком чистые руки. Церковь, читай – отдел идеолоии, и так из кожи лезет вон, чтобы доказать, что добро – это зло, а зло – добро. И немало с теми ресурсами, которые не жалеет на это дело государство, преуспела в этом. Уже объявлено добром убийство (естественно, во имя родины, читай – власти). Уже не считаются пороком ни ложь, ни воровство. Про сребролюбие и прочие житейские радости я и не говорю, это – мелочи. Планомерная работа растления населения проводится не первый год и дала обильные плоды.

Но сама-то повестка дня сохраняется. Нам все так же необходимо отличать добро от зла, чтобы понимать, в какую сторону двигаться. Потому что – об этом вам, конечно, люди с крестами должны были бы рассказать, но они этого и сами не понимают, так что придется уж мне – за преступлением (то есть за деланьем плохого) наступает совершенно неизбежное наказание. Как это происходит с отдельным человеком, рассказывать долго. А вот как это происходит с народом, мы видим сами. Мы много набезобразничали в борьбе за светлое будущее и категорически отказались признавать свои безобразия. Вот и пьем, и еще долго будем пить расплату. И не надо кивать на Америку. Они тоже пьют. Но в отличие от нас, они гораздо меньше уверены в своей безгрешности. И поэтому их напиток не такой горький.

Вернуть себе эту повестку. Не отмахиваться, а громко заявить, что дело это необходимое, только церковь к нему неспособна, так как не просто не различает добро и зло, а сплошь и рядом объявляет добро зло, и наоборот. Вот как интеллигенция (потому что мы все же – интеллигенция) должна была бы реагировать на такие патриархальные инициативы.

Но мы, конечно, так реагировать не можем. Отчасти – от отсутствия ясного понимания. А отчасти от того пиетета к церкви, который формировался в годы антисоветского диссидентства и который и потом, все двадцать пять лет потом мешал нам называть черное черным, если это черное было в рясе. И сегодня – мешает.    

Так что растление будет продолжаться. А мы всё так же обречены молчаливо за ним наблюдать.