Футбольные фанаты как пятая власть: как устроена эта сила

Тысячи организованных крепких молодых людей в фанатской символике, способных разнести весь центр Москвы, — сила, которая прочно ассоциируется с футболом даже несмотря на то, что уже давно имеет к нему весьма отдаленное отношение. Олег Кашин встретился с несколькими влиятельными членами фанатских клубов, которые на условиях полной анонимности рассказали, как устроена эта сила

В экстремисты в России хотя бы раз записывали представителей всех существующих политических течений — левых, правых, либералов, антифашистов. Единственными, кто ни разу не подпадал под антиэкстремистские кампании, — футбольные хулиганы. Кажется, они будут существовать всегда.

«Есть три вещи, за которые кто-то что-то будет делать. Это секс, бабло и власть. Секса там нет, значит, власть или бабло», — говорит мой собеседник Дмитрий. Я спрашиваю: «Бабло?» — и не угадываю. «Скорее власть, влияние. Бизнес опасный, и хочется быть уверенным, что если вдруг тебя или твоих людей заберут в милицию, то сразу же отпустят. А хорошо это или плохо — вопрос большой и философский. Страна у нас вообще бл…дская и беспредельная. Ты хочешь об этом поговорить?» Разговор и в самом деле получается странный.

Об участии футбольного хулиганья в разгоне оппозиционных митингов он заго­ворил сам, начав даже не с избиения нацболов у метро «Автозаводская» летом 2005 года, а с драки на митинге в поддержку НТВ в 2001 году: «Пригоняли специаль­но обученных молодых людей спортивной наружности, зачем-то было надо. Если есть некая очень лояльная и очень сегменти­рованная группа покупателей, грех ею не пользоваться», — терминология выда­ет в Дмитрии человека, занимающегося каким-то бизнесом, но он просил цитировать его так, чтобы его знакомые не дога­дались, что разговаривал я именно с ним, и почему-то у меня нет желания игнори­ровать эту его просьбу. Дмитрий принад­лежит к старейшей (а те­перь — одной из шести) группировок фанатов ЦСКА — Red-Blue Warriors (RBW), которая в прошлом году отметила свое пятнадцатилетие. К тому моменту как на фанатской трибуне появился баннер RBW — мишень с черепом внутри, — у «Спартака» уже сущест­вовала созданная по европейским фанатским стандартам группировка Flint’s Crew, и RBW приходилось развиваться догоняющими темпами, поэтому в первые же месяцы своего существования армейская «фирма» начала доказывать свой статус в уличных боях с «Свинс Хрю» (так называли «мясных» фанатов их оппоненты). Первая масштабная драка случилась осенью 1995 года, после того как на стадионе «Динамо» спартаковские болельщики численностью около сотни избили пятнадцать фанатов ЦСКА, пришедших посмотреть матч между «Спартаком» и польской «Легией». Драку на стадионе остановил ОМОН, но вечером того же дня, когда спартаковские фанаты (человек восемьдесят) собрались на Арбате пить пиво, их встретили полторы сотни бойцов RBW, которые, забросав вначале спартаковских болельщиков пустыми бутылками, начали масштабную драку, которая продолжилась погоней до Патриарших прудов, где фанатов встретил ОМОН.

В 1996 году, когда ЦСКА играл с «Черноморцем» в подмосковном поселке Селятино, после третьего мяча, забитого в ворота армейцев, фанаты прорвались на поле, похитили мяч, избили одного из игроков «Черноморца», а потом подрались с охранявшими матч бойцами внутренних войск, спровоцировав первое в истории российского футбола применение слезоточивого газа на стадионе.

«Сначала все было в масштабе классических уличных драк, — вспоминает о середине девяностых участник спартаковской группировки Gladiator Firm ’96 Сергей. — Увиделись у стадиона и побежали. С годами все очень сильно эволюционировало, группировки стали очень серьезными, с собственной разведкой и контрразведкой, со штабами и стратегией. Раньше собирались у метро «Аэропорт» и шли к стадиону колонной, сейчас такого себе никто не может позволить. Больших драк в городе не было уже лет пять».

Во время очередного тура чемпионата России по футболу возникла драка между болельщиками ЦСКА и питерским ОМОНом. 11 июля 1999 года

Неполных пять лет назад, в августе 2005 года, к офису КПРФ около метро «Автозаводская», в котором проходило заседание с участием членов НБП Эдуарда Лимонова, подъехал автобус с вооруженными бейсбольными битами молодыми людьми, которые жестоко избили нацболов и уехали на своем автобусе, который потом был задержан милицией в Лефортовском тоннеле. Нападавших доставили в местное отделение милиции и тем же вечером почему-то отпустили на свободу. Среди задержанных были Роман Вербицкий по прозвищу Колючий и Василий Степанов по прозвищу Киллер, оба — лидеры спартаковских «Гладиаторов» (человек из этой фирмы объясняет соотношение между ними так: «Василий — это руки, Роман — это мозг»). «Гладиаторы», участвовавшие в нападении, объясняли потом, что не знали, что идут бить лимоновцев: им говорили, что на «Автозаводской» собираются антифашисты, а антифашист для футбольного хулигана — враг по умолчанию. Даже на совсем не экстремистском сайте «Я — фанат!» (ya-fanat.ru) в обращении к молодым болельщикам сказано: «Твои политические убеждения нас мало заботят, хотя если ты интернационалист, то вряд ли встретишь понимание в наших рядах». «Тяжело быть среди футбольных фанатов человеку, который откровенно пропагандирует толерантность, — говорит Дмитрий из RBW. — Симпатии в отношении к чеченцам, кавказцам и гастарбайтерам вообще, геям или чему-то еще в этом роде — вещь невозможная. Если ты антифашист, то ты на футболе не появишься, и были случаи, когда людей просто выкидывали с трибун. Антифашисты в футбольной среде — парии, но это только потому, что так исторически сложилось: футбольная среда по взглядам правая. Если с айфоном ночью по Южному Бутово гулять, айфон отберут, так исторически сложилось».

С ним не согласен 35-летний Сергей Смирнов — фанат московского «Торпедо» с 20-летним стажем, бывший национал-большевик, а теперь учитель истории и организатор гражданских акций как на футбольную тему, так и по другим поводам (самая заметная — митинг в за­щиту телеканала «2х2» два года назад): «Правые взгляды как обязательная черта футбольных фанатов — это уже давно восточноевропейская история, на Западе этого нет. Гамбург, Марсель — там уже сейчас преимущество у антифашистов. Думаю, через несколько лет такое будет и у нас, Россия отстает от Западной Европы, но направление то же самое».

Хулиганские фанатские группировки, возникшие в первой половине девяностых, не считают себя наследниками позднесоветских фанатов. Фанат в СССР — это тот, кто ездил со своей командой на выездные матчи.

Выезды начались в 1977 году с игр между московским «Спартаком» и киевским «Динамо», затем в подмосковном поселке Михнево появилось ателье, в котором вязали шарфы с символикой команд, и это тоже важный эпизод истории фанатского движения, но потом открылись границы, люди увидели, как все устроено на Западе и стали копировать традиции западных хуллз (от английского hooligans). «Как за границей все равно у нас никог­да не будет, — считает Дмитрий. — Там фанатское движение в любом случае бизнес, связанный с клубом, клуб зарабатывает на болельщиках, а с нашими бизнес-моделями это никому не нужно. Зачем «Газпрому» зарабатывать на «Зените»?»

Показывая на схеме трибун стадиона фанатский сектор («Вот здесь происходит вся херня, флаги-шмаги»), люди из фанатских фирм объясняют, что те, кто вывешивает на трибунах баннеры, — это ультрас, среди которых «могут быть хулиганы, могут не быть».

Болельщик «Зенита» вспоминает: «В Питере в конце прошлого года даже были стычки между виражом (фанатским сектором. — БГ) и «кузьмичами», умеренными болельщиками вроде меня, потому что вираж мешал смотреть футбол — они были против перехода Владимира Быстрова из «Спартака» обратно в «Зенит» и постоянно скандировали на этот счет всякие кричалки. В конце концов стади­он начал им свистеть, и даже дошло до каких-то небольших стычек (драками я бы это не назвал)».

 35-летний Сергей Смирнов — фанат московского «Торпедо» с 20-летним стажем — единственный, кто согласился фотографироваться

Хулиганы и ультрас — это ОФ, околофутбол, внешне разница трудноразличима, но «одни только поддерживают, другие только дерутся». ВОБ, Всероссийское объединение болельщиков, существующая с 2007 года общественная организация, фактически — легальное объединение всего околофутбола при поддержке Российского футбольного союза. До перехода в Министерство спорта бывший президент РФС Виталий Мутко открыто покровительствовал ВОБу. Но после смены власти в Футбольном союзе в обществе болельщиков начались конфликты, закончившиеся попыткой смещения руководителя ВОБа Александра Шпрыгина (представлявшего в организации динамовских Blue-White Dynamite) и последующим массовым выходом из ВОБа фанатских группировок и рядовых членов организации. Среди вышедших оказался и руководитель пресс-службы РФС Андрей Малосолов — ветеран RBW по прозвищу Батумский.

Самой успешной попыткой интегрировать футбольных хулиганов в структуру клуба, очевидно, стоит считать карьеру лидера бригады фанатов ЦСКА Yaroslavka Максима Коротина, который несколько лет назад стал помощником президента ЦСКА по работе с болельщиками. Но в ре­зультате конфликта в ВОБе Коротин был изгнан из фанатского движения — о причинах хулиганы говорят неохотно («Когда дети начинают копировать взрослых, играть в рейдерские захваты, это ничем хорошим не кончается»). Но на YouTube размещен ролик, в котором Максим Коро­тин жалуется представителю Интерпола на футбольных хулиганов — и это убийственный по хулиганским меркам компромат. Накануне конфликта Коротин согласился дать мне интервью, но потом перестал отвечать на звонки, а единственное, что говорят о нем хулиганы: «Мнения по его поводу разделились, убивать — банально и просто, но что-то в его жизни произойдет».

Хулиганская этика похожа на бандитскую — сами они, впрочем, предпочитают формулировку «армейское братство» («Бандитское братство тоже похоже на армейское, и армия, и тюрьма — модель социума»), но считают, что занимаются профессиональным спортом: «Ну да, командный силовой спорт, только не на ринге, а на улице». Все большие драки последних лет — «лучшие бригады «коней» с лучшими бригадами «мяса», 120 на 90» — вдали от центра города, в заранее условленных местах, победа фиксируется по Клаузевицу — когда противник покидает поле боя. Я спрашиваю: «То есть все эти битвы — они понарошку?» Собеседник отвечает, что попасть под удар мастера спорта по боксу без перчатки — это в любом случае не понарошку, но правила есть. «Общепризнанна активно пропагандируемая тем же Василием Киллером тема под названием «русский стиль» — на чистых руках, чтобы не калечить. Это противоположность югославскому или балканскому стилю, когда у всех ножи, топоры, пистолеты, все, что под рукой есть. К чистым рукам пришли не сразу, сначала было тяжело, но примерно к 2002 году все согласились, что нужно отказаться от говна». В 2002 году после погрома на Манежной, когда зрители матча между Россией и Японией на чемпионате мира били витрины и переворачивали автомобили, было ужесточено антиэкстремистское законодательство.

До сих пор ходят слухи, что наиболее активными провокаторами на площади были курсанты школ милиции, выпол­нявшие поручение своего начальства, но доказать это до сих пор никому не удалось. «Если и был кто-то, то по своей инициативе или случайно, — говорят хулиганы. — В таких вещах использовать нас бесполезно, хотя, конечно, все контролируется, но в той же степени, в какой контролируются политические партии или газеты. Добровольные сотрудники есть везде, и если о ком-то известно, что он информирует ГУВД, никто его в бетон закатывать не станет. Все равно появится новый, которого, может быть, распознать получится через год или вообще не получится».

«Опасности милицейские информаторы не представляют, — согласен с коллегой другой хулиган. — Я даже по­нимаю власть: когда в городе есть четыре тысячи сплоченных отморозков, которые в состоянии мобилизоваться за час и легко могут противостоять московскому ­ОМОНу, их нельзя не контролировать. Тем более что это в каком-то смысле выгодно властям с точки зрения мелкого хулиганства и порядка на стадионах и после матчей». Я спрашиваю: «А если вдруг власть расхочет контролировать и, как при Андропове, когда в милицию забирали за вставание на стадионах, начнет борьбу с фанатами в рамках очередной антиэкстремистской кампании?» «Кто-то завяжет, кто-то уйдет в подполье. ­Посадить можно каждого. За то, что дал откат на работе, тоже могут посадить, но откаты же не исчезают. Лично меня посадить сложнее, чем любого из этих милых людей в этом кафе, — говорит Дмитрий. — Я мальчик взрослый, какие-то деньги и какие-то связи есть, но это в любом случае теоретический разговор. Никто никого никогда сажать не будет».