Снег

Алексею Слободскому посвящается.

Снег

13 сентября. Муж как всегда уехал "к друзьям", и она от скуки решила "ну хоть куда-нибудь" и поехала к брату. Дочь брата одного возраста с ее младшим, вот и поиграют, а мы "потрещим" на кухне.

Конечно, он начнет доверительным тоном, потихоньку, чтобы жена не услышала, рассказывать как изменяет жене, а я буду ненавидеть его за это и улыбаться слушая.

- Достал ты уже, на хрена ты мне все это рассказываешь, думаешь мне приятно! Мой тоже сейчас не известно где, не дозвониться!

- Ой, ладно, сестра, ты же знаешь как я тебя люблю, вот и рассказываю, с кем мне еще делиться...

- Наташка с детьми зашивается..

- А я на работе упахиваюсь, я ж денег не трачу...

Сын уснул, второй смотрел телек, Натаха собиралась спать и тут позвонила подруга:

- Чё делаешь? Приезжай, я бабки подняла, в шашлычку сходим

- У меня малой спит у брата, думаю тачку вызвать…

- Да пусть там и спит, приезжай с Димоном, пусть с Катькой в комп поиграют...

Натаха быстро нас выпроводила, беспокоясь, что мы с братом еще долго будем болтать, сказала, что малой пусть спит, она присмотрит.

Поехали к Женьке! С ней всегда прикольно! 

Пошли в шашлычку.

Всегда удивляло: куда бы мы не пошли, Женька с легкостью находит каких-то «друзей». Вот и теперь мы уже сидели за столиком двух морских офицеров. Баранов заказал еще одну бутылку водки, видимо с учетом нас, полторашку пива, и один шашлык (экономный, подумалось мне) .

Пить не хотелось, накопилась какая-то внутренняя неуправляемая злоба. Врезать бы кому-нибудь. Пошла в туалет, по пути разглядывала посетителей, кого бы достать. Между двумя столиками бегала девчушка лет четырех, посмотрела на часы, почти одиннадцать: блин, самое время детям гулять.

- А кто мать этого детеныша?

- Ну я, а чё?

- Да ни чё, время сколько дура бестолковая, на часы смотри, и сунула ей под нос свои швейцарские часики, спать ребенку не пора? Бегает, жрет со столов, мамаша херова…

- Отвали идиотка!

- Чё… ты мне?

Она уже представляла как бьет эту сучку об стол, вкладывая в удар все накопившееся недовольство последних дней, ей было пофиг вступятся «морские котики» или нет, она и сама уже ни раз дралась, зло и «до последнего».  Женька встрянет… потом конечно будет разборка, припрется Женькин муж – боксер, тоже, кстати, Женька, по – любому он на районе, но тут:

- Да пошли уже, она права, из-за стола встал парень и взял ребенка на руки.

Мать наскоряк допивая пиво, тоже взяла куртку:

- Лечись, дура!

Зло куда-то ушло, видимо вместе с этой рабоче-крестьянской парой…

Вернулась к столику, взяла 0,3 «Миллера» (еще бы я это пойло лакала, которое Баранов предлагает),  Женьки не было,

Спасов и Баранов что-то обсуждали заговорщическим тоном, сидели оба красные, и возбужденные.

Оказалось, что этот Спасов начальник вооружения части, и Баранов предлагает ему начать торговать списанным оружием:

- Витек, да проблем никаких, бабло повалит, у тебя же мать с отцом даже дом не могут починить, еще сестра на шее… Где тебе денег взять, часть разваливается, да нас вообще скоро не будет! Соглашайся, это твой единственный шанс.

Спасов, как говорила Женька, честнейший мальчик! Он всем в части помогает, то денег займет, последние отдает, он из верующей семьи!

- Да не могу я, не честно как-то! Я же буду воровать!

- Идиот, да они пол страны уже себе в карманы сложили! Воровать! Все воруют! Кто ворует - тот живет! А мы не будем воровать, мы будем брать списанное. Ну где твой Бог? Чем он тебе помогает? Да ты ему на хрен не нужен! Забыл он о нас, понимаешь, забыл! Помнил бы, ты и твои родители не жили бы в такой нищите! А я! Я?

И вдруг Спасов расстегнул рубашку и снял крестик, стал его как-то угрюмо рассматривать, вертеть в руке.

- Вот, не унимался Баранов, ты даже за крест за этот деньги отдавал! Золото! Простой кусок золота, больше ничего!

Это Спасов стал меня пугать. Бабушка меня тоже в церковь таскала, мне даже нравилось порой. Хотя всегда одна и та же постановка и действующие лица, но все как-то завораживало, особенно осенью, когда сквозь окна лился низкий свет заходившего солнца. Бабки зажигали свечи и они трепетали в вечерних сумерках, тогда словно оживали Оптинские старцы и этот многострадальный Христос, навечно прибитый к кресту, становился величественным. Он смотрел своими грустными, ожившими глазами на собравшихся и понимал какую-то вечную истину.

-Ты слышишь меня, Бог, заорал во все горло Спасов, я больше не верю тебе, и в тебя я больше не верю, и выпил очередную стопку, запивая пивом.

Видимо от своей потери Бога ему еще больше захотелось нажраться.

- Во, дебил, сказала я, пережрал что –ли, надень крест, доиграешься…

- Заткнись, слышишь, - ответил мне Баранов!

- Да, пошли, вы, придурки… Это без вас Бог обойдется (мне жутко захотелось защитить бабушкину веру), а вы без него сдохнете. Где Женька?

- Хрен ее знает.

Да и пошли они, уроды, при чем здесь Бог, нажрались – видите себя прилично, потеряет крест, еще платить придется. В карман положил, придурок! Вот связалась! Где эта коза шарится? Я вышла на автобусную остановку, решила тачку ловить:

- Домой поеду, завтра воскресение, заберу Димона позже, или сам приедет.

Машины не останавливались, внутри остановки что-то зашевелилось, и я, чуткий боец, резко обернулась. Внутри было так темно, что сначала я подумала, что мне показалось.

- Слышь, сучка, иди сюда!,  голос был такой металлический, что у меня по спине пробежала дрожь…

Ужасов насмотрелась, мерещится!

- Что Вам нужно!, спросила я, стараясь придать тону официальный оттенок.

- Нам? Нам! – и он заржал…

Этот жуткий смех сдавил мне горло, и в груди возникло такое отчаяние, я задрожала… Холодно, как холодно, думала я… И отскочила на дорогу, ехала машина, я махала изо всех сил, вышла почти на середину… Блин…

И тут из остановки стало вытекать что-то черное, время застыло и воздух стал звенеть…

 - Боже, подумала я, дай мне хоть одну силу, хоть самую малую сдвинуться…

Я бегала стометровку лучше всех в школе за все время ее существования, но если бы кто-нибудь засек время в этот момент, я была бы олимпийской чемпионкой!

Я пронеслась внутрь шашлычки, и добежала до задворок, до самого мангала, мне хотелось влезть прямо внутрь этого костра и стать парящей искоркой. Меня жутко трясло, я застегнула кожаную куртку, которую и взяла –то просто похвастаться, вечера еще были теплые, я протягивала руки, почти опуская их до уровня огня, дрожь не унималась

- Саш, ну где ты, блин… мы тебя уже полчаса ищем!

- Женечка, пойдем домой, я какого-то мужика в остановке видела, что-то происходит, что-то плохое, вдруг там что-то с детьми?

- Саш, уймись, с детьми все нормально, Женька сто пудово уже домой пришел, что с ними может быть?

- Нет, Жень, что-то не так… Бред какой-то!

- Поехали, Баранов машину взял, мы поедем в «Странник», там хоть кормят нормально, здесь жрать нечего!

- А кто за рулем? Баранов две бутылки выпил, и пиво пил!

- Да ты видела какой он здоровый, что ему эти две бутылки?

- Жень, да ты сама уже готовая, пошли… завтра лучше пива возьмем!

- Офигела, я три рюмки всего выпила! Короче, если ты не с нами, то ты сама по себе!

Стало опять жутко, возвращаться к остановке не хотелось, да хрен с ними, поеду, лучше держаться всем вместе. Вроде опять стало весело, все болтали, ржали, и я немного успокоилась…

Что за хрень, может правда лечиться уже нужно…

И вдруг в машине появился этот запах, так покойники обычно пахнут, тяжелый и низкий удушливый запах.

- Баранов, у тебя чем в машине воняет, мож сдох кто? Или ты труп в багажнике возишь?

- Саш, не гони, ни чем не пахнет… стала защищать Баранова Женька.

На том месте где я сидела эта вонь была нестерпимая, голова начала побаливать…

Женька захотела в туалет, мы вышли на обочину дороги, почему-то не горел ни один фонарь, но луна была яркая и низкая, все освещая вокруг, смотрела на нас своим желтым всевидящим оком. Вдруг за спиной зашевелились кусты. Я обернулась, и видимо мои глаза округлились, Женька засмеялась:

- Сейчас тебя собака выскочит и укусит, или стая притаившихся злобных псов, в каком это фильме ужасов?

-Нет, это просто вампир заблудился, подружку себе ищет, мож познакомимся… Женя, сколько еще ехать, я уже вообще не понимаю где мы, может этот дебил дороги не знает? С этой машиной что-то не так, там воняет трупом.

- Это ты бабушку похоронила недавно, вот и бредишь.

- Да, нет… в ней опасно, я чувствую… сегодня весь вечер говно…

- Поехали, ты просто трезвая… все бегала где –то, ходила, с этими малолетками за столиком связалась, они же с ребенком, как их было бить?

Подошли к машине, и я открыто заявила, что на том месте я больше не поеду.

- Ты водить умеешь?, спросил меня Баранов.

- Меня муж учил, на коробке, ему автомат не нравиться.

- Если умеешь на коробке, то садись и едь, меня вырубает, как раз за час доедем, а я посплю…

Женька со Спасовым мило ворковали на заднем сидении, я вела машину осторожно, не более 60-ти километров в час, порой даже и 40, Баранов храпел как мерин.

Страх не покидал и я начала молиться:

- Отец мой, который на небесех… блин, мой, хотя и моего туда же… Отче наш, который на небесах… который сидит на небесах и ни хрена не делает… бабушка меня бы убила за такие мысли, ну или бы расстроилась… Да святится имя твое неоновыми буквами… Отче наш, который на небесах, да святится имя твое… Забыли евреи имя твое, вот придурки… согласные помнили, а гласные забыли… Вот как теперь его имя, Аллах что-ли? Или Иегова, как этих чертей, которые по квартирам ходят? Может Яхве, как у славян, эти хоть что-то должны были сберечь! И как там… блин… Отче наш, который на небесах, да святится имя твое, да приидет царствие твое и будет оно как на небе, так и на Земле… На Земле у этих придурков наступит царствие Бога, и будем все мы счастливы! Мы в восхищении!!! Господи, что там у тебя дальше –то! Да будет воля твоя! Твоя воля, а где ж тогда моя? И избави нас от хлеба насущного, блин… И Избави нас от лукавого!

По спине прошел озноб, вспомнился чувак на остановке, его жуткий смех, свело ногу. Я убрала ногу с педали, с вдруг попала в полосу тумана. Баранов открыл глаза:

-Где мы? И выругался

Машина резко вышла из тумана и перед глазами возникло дорожное заграждение, казалось оно растянулось на весь горизонт.

- Останови машину!

- У меня ногу свело, я ее только что с педали сняла, не чувствую! Я не смогу на педаль надавить, сейчас отойдет.

И Вдруг Баранов пересел на мое кресло, практически вдавив меня в дверь.

- Ты что охренел? Зачем ты свернул на встречную полосу?

- Сейчас три часа ночи, кто по ней может ехать?

- Да кто угодно!

Два поворота руля влево, один вправо,  резко отсел и дернул ручной тормоз!

Блин!

В машине стоял жуткий крик Женьки, она орала что у нее разорван позвоночник. Дорожное заграждение, обрезанное на уровне стекол машины, разбило заднее боковое стекло и вышло через заднее стекло вместе со Спасовым. Он лежал под ним как-то изогнувшись и откуда-то стекала кровь.

- Витичка, что я наделал, орал Баранов бегая вокруг машины.

Рядом остановилась встречная машина, парни вынесли Женьку и положила на асфальт, чтобы ее позвоночник лежал ровно, вопли ее не стихали.

- Баранов, нужно немного назад отъехать, дорожное заграждение съедет со Спасова и будет видно что с ним!

- Дура, дура бестолковая!!! Штырь не видишь торчит, он колесо насквозь проткнул!

- Давайте как-нибудь его поднимем, он умирает.

Все стали пытаться отодвинуть дорожное заграждение, но эта хрень была единым целым с еще многими метрами этого самого ограждения, насмерть приваренная к стойкам

Я смотрела в глаза Спасова и видела как жизнь покидает его.

Я отошла, села на это же дорожное заграждение, и вдруг в своей голове я услышала тихий голос:

- Сними обувь твою…

- Ибо земля на которой стоишь ты святая, продолжила я, стягивая свои дорогие туфли…

Может вся земля, на которую падает кровь человеческая становиться святой? - подумалось мне.

Женька орала, я легла рядом с ней и стала ее согревать, холодно лежать в сентябре на земле, мне было тепло и спокойно. Через пол часа приехала скорая и ее увезли, потом менты, еще минут через 10…

- Мы все ей говорили, не гони, давал показания Баранов, а она лишь гнала все быстрее и быстрее, никого не слушалась… Потом он куда –то отошел со следователем, оба пришли довольные…

Потом давала показания я, но голова болела, и я только сказала, что да, за рулем была я.

Мама наняла дорогого адвоката, муж метался как раненый зверь, все бегали и спасали меня. В крови моей обнаружили почти одну промилле алкоголя, Баранова не освидетельствовали, он заплатил следователю крупную сумму денег, а я отказалась. Женька дала такие же показания как и он, у нее в крови 4,8 промилле, и от ее показаний отказались как от несостоятельных, хотя Баранов и ей заплатил. Она потеряла правую почку. А у меня не было даже ушибов на теле, кроме одного ушиба на душе: а вдруг и меня больше не любит Бог? Вдруг я могла их остановить, но ничего не сделала?

12 декабря я стояла в коридору и ждала вызова к следователю:

- Господи, если ты меня любишь, пусть пойдет снег!

От дорого адвоката я отказалась, с матерью поссорилась.

Все время пока эта тупая продажная сука спрашивала меня как все произошло я думала:

- Ну как может пойти снег? Бог не слышит нас! Да и не передавали! И туч не было!

Я вышла из здания. Огромные, мягкие пушинки падали на грешную землю! Первый снег! Как затянулось в этом году!

Спасибо, Боже, что все еще слышишь!

PS:  Все имена вымышленные, любое совпадение с реальными людьми случайны!