«Единая Россия» на мартовском льду

Граждане, глядя на ЕР, все чаще видят не партию социальной стабильности Владимира Путина, а партию, охраняющую права чиновников, милиции и госкапиталистов на беспредел и всевозможные привилегии

Весенние выборы уже два года преподносят «Единой России» неприятные сюрпризы. В 2009-м основной проблемой были выборы мэров региональных столиц, в 2010-м не очень получилось уже с заксобраниями. Поражением результат партии власти назвать нельзя: везде – первое место с солидным отрывом, но и традиционного «Гром победы раздавайся!» как-то не слышно. Партия рада и удовлетворена, и вряд ли будет нуждаться даже в коалициях с кем-то, чтобы продолжать контролировать региональные парламенты. Но очевидно, что не такого или не совсем такого результата ждали в Кремле и в Банном переулке от этих выборов. В четырех регионах партсписки не получили просто большинства, в Свердловской области «Единая Россия», по предварительным данным, не набрала и 40%.

Генералы всегда готовятся к прошедшей войне, и генералы от партии власти – не исключение. Выиграв с абсолютным преимуществом в октябре 2009-го по цифрам, партия проиграла репутационно – в результаты выборов многие избиратели просто не поверили. Оппозиция устроила легендарный демарш в Думе, и в качестве одной из главных проблем единороссам в Кремле обозначили проблему достоверности, несомненности будущих триумфальных цифр. Указание было выполнено точно и четко: за неделю до мартовских выборов генсек «Единой России» Вячеслав Володин озвучил данные специального социологического опроса, проведенного по партийному заказу «Фондом «Общественное мнение». Социологи предрекли единороссам уверенную победу во всех восьми регионах, где 14 марта состоялись выборы.

Но ирония заключается в том, что сбылась лишь часть прогнозов, и регионы, которые казались абсолютно предсказуемыми, вдруг взбрыкнули против партии власти. В Калуге социологи предрекали «Единой России» 64%, а получила она около 54%, на Алтае – 63%, а вышло только 44%. Курган и Свердловск вообще оказались далеко за гранью даже максимально возможной погрешности: вместо 67% и 59% – около 40% и там, и там.

Что же случилось? Социологи ФОМа, безусловно, не «накручивали» цифр своему заказчику, но вот сама методика, исправно работавшая несколько лет, дала сбой. Прогнозные цифры рассчитывались вполне традиционно, на основе данных явки, то есть при составлении прогноза учитывался не общий рейтинг партий от количества всех опрошенных, а рейтинг партий только среди тех, кто точно или возможно намеревался принять участие в выборах. И на выборах в Госдуму 2007 года, и на выборах президента такая методика дала почти точный результат, ошибка составляла около 2%.

Но теперь, вероятно, случились две неприятные для партии власти вещи сразу. Явка, особенно явка в крупных городах, столицах субъектов, оказалась выше, чем выходило по данным соцопросов. А часть избирателей, отвечая на вопросы социологов, видимо, держала «фигу в кармане», и, на самом деле, не собиралась голосовать за ЕР. Только это может объяснить, например, тот факт, что реальные цифры кое-где (в Калуге, Кургане, Свердловске, на Алтае) оказались ниже не только прогноза, но и общего рейтинга партии власти у всех избирателей, намеренных проголосовать, или нет.

А ведь нельзя сказать, что партия власти повсеместно отказалась от применения административного ресурса и других «фокусов» из привычного арсенала. Были замечены и большое количество открепительных удостоверений и выносных урн, и голосование автобусами, и аномалии на двух соседних участках, где могла ЕР получить 35% здесь, и 94% – через дорогу. Как оказалось, и это не очень помогло: переломить ситуацию и выйти на рубеж больше 60% смогли только в ЯНАО и в Воронежской области.

Важно и другое. Кроме «чистого» административного ресурса ЕР была вынуждена применять как бы комбинированные почти политические технологии, чего давно не случалось. В Рязани за прошедший месяц из лидеров ЕР не побывал разве что только Путин, партия власти вела беспрецедентно активную медиакампанию, а в четверг 11 марта в ход пошло последнее средство – губернатора Олега Ковалева «под стрекот телекамер» принял в Кремле президент Медведев. Полученные после этого 50 с небольшим процентов голосов – точно не триумфальная победа.

Против ЕР сработало сразу несколько факторов, каждый из которых не был решающим, но внес свою лепту в итоговый результат. Активность Дмитрия Медведева и его громкие призывы к борьбе с фальсификациями заблокировали часть применявшихся совсем уж радикальных технологий «накрутки» нужного результата. Новые губернаторы, прежде всего Александр Мишарин, показали политическую ущербность схемы назначения в регионы чиновников-варягов, не имеющих никакого политического опыта, политической культуры или лидерской харизмы. Крупные промцентры, сильней всего пораженные кризисом, все реже готовы голосовать за «Единую Россию», отказывающуюся формировать и реализовывать продуманную местную экономическую повестку. И ЕР, по сути, меняется местами с КПРФ: некогда голосовавшее за красных село становится заповедником «Единой России», а городские рабочие и служащие предпочитают коммунистов или ЛДПР.

Накануне главной репетиции выборов в Госдуму 2011 года – октябрьского единого дня голосования, когда местные парламенты будут выбирать больше чем в 20 регионах, – «Единая Россия» оказывается тевтонцем на тонком льду Чудского озера. Сила и несоразмерный другим партиям политический вес могут сыграть уже не за, а против партии власти. А конкуренты, прежде всего КПРФ, которые все меньше склонны слушать московские штабы, и все больше – рассчитывать только на собственные силы, уже чувствуют вкус маленькой, но приятной победы.

Вопрос о плановом результате, который Кремль хотел бы получить для ЕР на выборах в 2011 году, становится, таким образом, ключевым вопросом всей политической повестки дня. Инерционная кампания, построенная вокруг Путина и его плана, вряд ли даст те же результаты, что и в 2007-м. И выходит так, что на одной чаше весов может оказаться желаемое конституционное большинство для «Единой России», а на другой – политическая реформа Медведева, медленный и неустойчивый экономический рост и растущая оппозиционность граждан. Которые, глядя на ЕР, все чаще видят не партию социальной стабильности Владимира Путина, а партию, охраняющую права чиновников, милиции и госкапиталистов на беспредел и всевозможные привилегии.