"Жизни Сарриной было сто двадцать семь лет: вот лета жизни Сарриной; и умерла Сарра в Кириаф-Арбе, [который на долине,] что ныне Хеврон, в земле Ханаанской. И пришел Авраам рыдать по Сарре и оплакивать ее" (Быт.23:1-2). Сарра – единственная из ветхозаветных женщин, лета которой отмечаются в Священном Писании. "И отошел", сказано, "Авраам от умершей своей, и говорил сынам Хетовым, и сказал: я у вас пришелец и поселенец; дайте мне в собственность место для гроба между вами, чтобы мне умершую мою схоронить от глаз моих" (Быт.23:3-4). Несмотря на неоднократные божественные обетования обладания всей Палестиной, Авраам все время проводил на этой земле обетования как странник и пришелец, и все еще не имел даже собственного места для погребения, а потому захоронение Сарры теперь оказалось проблемой.
"Сыны Хета отвечали Аврааму и сказали ему: послушай нас, господин наш; ты князь Божий посреди нас; в лучшем из наших погребальных мест похорони умершую твою; никто из нас не откажет тебе в погребальном месте, для погребения [на нем] умершей твоей" (Быт.23:5-6). Такое обращение к Аврааму и предложение лучшего погребального места, свидетельствует о высоком уважении хетеев к праведнику. "Авраам встал и поклонился народу земли той, сынам Хетовым; и говорил им [Авраам] и сказал: если вы согласны, чтобы я похоронил умершую мою, то послушайте меня, попросите за меня Ефрона, сына Цохарова, чтобы он отдал мне пещеру Махпелу, которая у него на конце поля его, чтобы за довольную цену отдал ее мне посреди вас, в собственность для погребения" (Быт.23:7-9). Получив согласие хетеев на захоронение Сарры в той земле, Авраам просит их замолвить за себя слово перед собственником пещеры – Ефроном. Словами: "чтобы за довольную цену отдал ее мне посреди вас, в собственность", патриарх предлагает им быть свидетелями данной сделки, чтобы в будущем избежать всяких недоразумений относительно прав на землю.
"Ефрон же сидел посреди сынов Хетовых; и отвечал Ефрон Хеттеянин Аврааму вслух сынов Хета, всех входящих во врата города его, и сказал: нет господин мой, послушай меня: я даю тебе поле и пещеру, которая на нем, даю тебе, пред очами сынов народа моего дарю тебе ее, похорони умершую твою. Авраам поклонился пред народом земли той" (Быт.23:10-12). Хотя праведник просил только пещеру, но Ефрон предлагает патриарху и все поле, на котором находилась эта пещера. Более того, Ефрон предлагает Аврааму землю в дар. Но, дорожа местом для погребения как неотъемлемой собственностью, праведник отказывается принять землю в дар и желает приобрести ее за деньги, то есть более верным и прочным путем, после чего это право владения становится для всех ясным и неоспоримым.
"И говорил Ефрону вслух [всего] народа земли той и сказал: если послушаешь, я даю тебе за поле серебро; возьми у меня, и я похороню там умершую мою. Ефрон отвечал Аврааму и сказал ему: господин мой! послушай меня: земля стоит четыреста сиклей серебра; для меня и для тебя что это? похорони умершую твою. Авраам выслушал Ефрона; и отвесил ему Авраам Ефрону серебра, сколько он объявил вслух сынов Хетовых, четыреста сиклей серебра, какое ходит у купцов" (Быт.23:13-16). Таким образом, только со смертью Сарры, праотец делает первое начало своих приобретений. Видите, как столь славный и уважаемый муж, имевший такую близость к Богу и пользовавшийся от всех живших в том месте, таким уважением, не владел даже пядью земли. Поэтому и Павел, прославляя этого праведника, говорил: "Верою обитал он на земле обетованной, как на чужой, и жил в шатрах с Исааком и Иаковом, сонаследниками того же обетования; ибо он ожидал города, имеющего основание, которого художник и строитель Бог" (Евр.11:9-10). В надежде будущего, Авраам презирал настоящее и, ожидая больших благ, мало заботился о благах жизни настоящей. И так он поступал еще прежде закона и прежде благодати.
"И стало поле Ефроново, которое при Махпеле, против Мамре, поле и пещера, которая на нем, и все деревья, которые на поле, во всех пределах его вокруг, владением Аврамовым пред очами сынов Хета, всех входящих во врата города его. После сего Авраам похоронил Сарру, жену свою, в пещере поля в Махпеле, против Мамре, что [ныне] Хеврон, в земле Ханаанской. Так достались Аврааму от сынов Хетовых поле и пещера, которая на нем, в собственность для погребения" (Быт.23:17-20). Вот так, небольшой участок земли Ханаанской недалеко от Хеврона, стал личной собственностью патриарха Авраама. В этой пещере Махпеле он и похоронил Сарру, жену свою. Затем в этой же пещере был похоронен и сам Авраам (Быт.25:9), а так же Исаак и его жена Ревекка, Иаков и Лия (Быт.49:29-31; Быт.50:13).
"Авраам был уже стар", говорит Писание, "и в летах преклонных. Господь благословил Авраама всем" (Быт.24:1). Для чего Писание замечает нам это? Так как в то время праотец направлял свои заботы к тому, чтобы найти Исааку супругу, то поэтому и говорится о его возрасте. Поскольку Исаак женился на Ревеке в сорокалетнем возрасте, следовательно, Аврааму в это время было около 140 лет. Итак, желая отклонить Исаака от родства с нечестивыми и развращенными хананеями, Авраам призывает благоразумнейшего из своих домочадцев и поручает ему это дело. Многие видят в этом управляющем того самого Елиезера, который был в доме патриарха распорядителем (Быт.15:2). В этом конечно есть все основания, но поскольку божественное Писание здесь не назвало нам его имя, то не будем гадать и мы.
"И сказал Авраам рабу своему, старшему в доме его, управляющему всем, что у него было: положи руку твою под стегно мое и клянись мне Господом, Богом неба и Богом земли, что ты не возьмешь сыну моему [Исааку] жены из дочерей Хананеев, среди которых я живу, но пойдешь в землю мою, на родину мою [и к племени моему], и возьмешь [оттуда] жену сыну моему Исааку" (Быт.24:2-4). Не оставим без внимания этих речей, но размыслим о намерении праведника. Праотец знал развращение жителей Хананеи. Знал он и то, какое великое благо иметь единонравную с мужем супругу. Поэтому он с клятвой заповедует своему управляющему привести Исааку жену из родственного ему племени. Авраам так поступает по своей заботливости о душевной добродетели сына и по отвращению к порокам местных жителей. Не удерживало его при этом ни расстояние до места, ни другие неудобства. Зная необходимость этого дела, он прилагает о нем все старание, и посылает к своему брату Нахору самого преданного домочадца, дав ему точное наставление и связав его клятвой.
Посмотрим теперь на благомыслие и предусмотрительность этого домочадца. Предвидя сильное и вполне естественное затруднение, он хочет заранее получить руководящие указания от своего господина и спрашивает: "может быть, не захочет женщина идти со мною в эту землю, должен ли я возвратить сына твоего в землю, из которой ты вышел?" (Быт.24:5). Что же, праведник? "Берегись, не возвращай сына моего туда; Господь, Бог неба [и Бог земли], Который взял меня из дома отца моего и из земли рождения моего, Который говорил мне и Который клялся мне, говоря: [тебе и] потомству твоему дам сию землю, – Он пошлет Ангела Своего пред тобою, и ты возьмешь жену сыну моему [Исааку] оттуда" (Быт.24:6-7). Патриарх с особенной силой запрещает ему оставлять там своего сына Исаака, даже и в том крайнем случае, если бы избранная невеста не согласилась оставлять своей родины. Не муж должен следовать за женой, но жена за мужем. И смотрите, как Авраам, заклиная управляющего, поучал его отправляться в путь с твердым упованием на Бога и Его Промысл, и быть уверенным в благополучном окончании дела: "Он пошлет Ангела Своего пред тобою", и все устроит для тебя.
"Если же", говорит, "не захочет женщина идти с тобою [в землю сию], ты будешь свободен от сей клятвы моей; только сына моего не возвращай туда" (Быт.24:8). Только после того, как Авраам дал свое повеление с такой точностью, и освободил домочадца от всякого сомнения, сказано: "положил раб руку свою под стегно Авраама, господина своего, и клялся ему в сем" (Быт.24:9). Видите, как уже с самого начала этот управляющий показал господину свое усердие и поклялся не ранее, как с точностью выяснил для себя поручаемое ему дело. "И взял", сказано, "раб из верблюдов господина своего десять верблюдов и пошел. В руках у него были также сокровища господина его. Он встал и пошел в Месопотамию, в город Нахора, и остановил верблюдов вне города, у колодезя воды, под вечер, в то время, когда выходят женщины черпать [воду]" (Быт.24:10-11).
Заметим благомыслие этого слуги. "И сказал: Господи, Боже господина моего Авраама! пошли ее сегодня навстречу мне и сотвори милость с господином моим Авраамом" (Быт.24:12). Такое воззвание к Богу, показывает глубокое смирение и живую веру в Господа вселенной, Которого он называет Богом Авраама. Но, что значит: "сотвори милость"? Это значит, – исполни его желание. Он как бы говорил: сотвори, да исполнятся желания господина, благоустрой все по его намерению. Заметим и здесь благоразумие слуги. Зная любовь праотца к странникам, он и девицу подбирает одинакового с праведником нрава. Поэтому слуга не ищет никакого другого знака, а хочет узнать характер девицы по ее гостеприимству: "вот", говорит, "я стою у источника воды, и дочери жителей города выходят черпать воду; и девица, которой я скажу: наклони кувшин твой, я напьюсь, и которая скажет [мне]: пей, я и верблюдам твоим дам пить, [пока не напьются,] – вот та, которую Ты назначил рабу Твоему Исааку; и по сему узнаю я, что Ты творишь милость с господином моим [Авраамом]" (Быт.24:13-14). Для него, порученное ему было свято, как содействующее осуществлению Божией воли. Он полностью уповает на Бога и ищет водительства Его в молитве.
И вот все происходит в точности по молитве слуги. "Еще не перестал он говорить [в уме своем], и вот, вышла Ревекка, которая родилась от Вафуила, сына Милки, жены Нахора, брата Авраамова, и кувшин ее на плече ее; девица была прекрасна видом, дева, которой не познал муж. Она сошла к источнику, наполнила кувшин свой и пошла вверх. И побежал раб навстречу ей и сказал: дай мне испить немного воды из кувшина твоего. Она сказала: пей, господин мой. И тотчас спустила кувшин свой на руку свою и напоила его. И, когда напоила его, сказала: я стану черпать и для верблюдов твоих, пока не напьются [все]" (Быт.24:15-19). Нежная девица, черпавшая воду, не только позволила напиться из своего водоноса просящему, притом чужестранцу и вовсе ей неизвестному, с великой кротостью сказав: "пей, господин мой", но и всех верблюдов его напоила. Таким поступком, она представила доказательство своего душевного благородства. "И тотчас", сказано, "вылила воду из кувшина своего в поило и побежала опять к колодезю почерпнуть [воды], и начерпала для всех верблюдов его" (Быт.24:20). Заметим, что напоить десять верблюдов – это была нелегкая работа, поскольку эти животные употребляют очень много воды.
"Человек тот", говорит Писание, "смотрел на нее с изумлением в молчании, желая уразуметь, благоволил ли Господь путь его, или нет" (Быт.24:21). Это изумление было вполне естественным и понятным, в связи с таким удивительным совпадением факта с его молитвой. Но, что значит: "желая уразуметь"? Это значит, что он еще не знал, была ли эта девушка из дома брата Авраама. Поэтому, он еще и не был до конца уверен, что Бог указал именно на ту, которая и должна принадлежать Исааку. "Когда верблюды перестали пить, тогда человек тот взял золотую серьгу, весом полсикля, и два запястья на руки ей, весом в десять сиклей золота", и затем, тщательно испытывая то, что ее касалось, "[спросил ее] и сказал: чья ты дочь? Скажи мне, есть ли в доме отца твоего место нам ночевать?" (Быт.24:22-23). Ответом девушки на его вопрос, слуга должен был окончательно удостовериться, действительно ли эта девица и есть избранница его господина.
"Она сказала: я дочь Вафуила, сына Милки, которого она родила Нахору. И еще сказала ему: у нас много соломы и корму, и есть место для ночлега" (Быт.24:24-25). Заметьте добродушие девицы. На вопрос об отце, она сказывает не только о нем, но и о деде. Теперь, услышав это, слуга уже точно знал, что он не к незнакомым пришел, а в дом Нахора, брата Авраамова. "И преклонился", сказано, "человек тот и поклонился Господу, и сказал: благословен Господь Бог господина моего Авраама, Который не оставил господина моего милостью Своею и истиною Своею! Господь прямым путем привел меня к дому брата господина моего" (Быт.24:26-27). Получив это последнее удостоверение, слуга в порыве горячей благодарности молитвенно преклоняется перед Всемогущим Промыслителем. Этим своим благодарением Богу, слуга открывает девице, кто он есть и то, что он пришел не из чужого дома, но пославший его господин есть брат Нахора. Узнав это, как говорит Писание, "девица побежала и рассказала об этом в доме матери своей" (Быт.24:28).
"У Ревекки", сказано, "был брат, именем Лаван. Лаван выбежал к тому человеку к источнику. И когда он увидел серьгу и запястья на руках у сестры своей и услышал слова Ревекки, сестры своей, которая говорила: так говорил со мною этот человек, – пришел к человеку и вот он стоит при верблюдах у источника; и сказал [ему]: войди, благословенный Господом; зачем ты стоишь вне? Я приготовил дом и место для верблюдов" (Быт.24:29-31). Вот и этот своим бегом показывает свое усердие. Еще прежде гостеприимства на деле, он уже на словах оказывает чужестранцу большую предупредительность. Из слов Лавана: "благословенный Господом", заметим и то, что он хотя и был идолопоклонником, но все же еще не успел утратить некоторых следов истинного богопознания. Потом, когда тот вошел, сказано: "Лаван расседлал верблюдов и дал соломы и корму верблюдам, и воды умыть ноги ему и людям, которые были с ним; и предложена была ему пища" (Быт.24:32-33). Вот как много, даже заблуждавшиеся люди, заботились о странноприимстве.
Но, примечайте и здесь благоразумие слуги Авраамова. Что говорит он? "Не стану есть, доколе не скажу дела своего. И сказали: говори" (Быт.24:33). Он не считает для себя возможным думать о своем покое и еде, прежде объяснения причины, по которой был послан в такой далекий путь, и зачем пришел сюда из Хананеи. "Я раб Авраамов; Господь весьма благословил господина моего, и он сделался великим; Он дал ему овец и волов, серебро и золото, рабов и рабынь, верблюдов и ослов; Сарра, жена господина моего, уже состарившись, родила господину моему [одного] сына, которому он отдал все, что у него" (Быт.24:34-36). Вот с какой тщательностью он обо всем им рассказывает. Сказав о благоволении Божием к патриарху, о славе своего господина и увеличении его влияния среди окружающих племен, и о рождении Исаака, слуга далее поведал и о том повелении, которое получил от своего господина.
"И взял", говорит он, "с меня клятву господин мой, сказав: не бери жены сыну моему из дочерей Хананеев, в земле которых я живу, а пойди в дом отца моего и к родственникам моим, и возьмешь [оттуда] жену сыну моему. Я сказал господину моему: может не захочет женщина идти со мною. Он сказал мне: Господь [Бог], пред лицем Которого я хожу, пошлет Ангела Своего и благоустроит путь твой, и возьмешь жену сыну моему из родных моих и из дома отца моего; тогда будешь ты свободен от клятвы моей, когда сходишь к родственникам моим; и если они не дадут тебе, то будешь свободен от клятвы моей. И пришел я ныне к источнику и сказал: Господи, Боже господина моего Авраама! Если Ты благоустроишь путь, который я совершаю, то вот, я стою у источника воды, [и дочери жителей города выходят черпать воду,] и девица, которая выйдет почерпать и которой я скажу: дай мне испить немного из кувшина твоего, и которая скажет мне: и ты пей, и верблюдам твоим я начерпаю – вот жена, которую Господь назначил сыну господина моего [рабу Своему Исааку; и по сему узнаю я, что Ты творишь милость с господином моим Авраамом]. Еще не перестал я говорить в уме моем, и вот вышла Ревекка, и кувшин ее на плече ее, и сошла к источнику и почерпнула [воды[; и я сказал ей: напой меня. Она тотчас спустила с себя кувшин свой [на руку свою]и сказала: пей, и верблюдов твоих я напою. И я пил, и верблюдов [моих] она напоила. Я спросил ее и сказал: чья ты дочь? [скажи мне]. Она сказала: дочь Вафуила, сына Нахорова, которого родила ему Милка. И дал я серьги ей и запястья на руки ее. И преклонился я и поклонился Господу, и благословил Господа, Бога господина моего Авраама, Который прямым путем привел меня, чтобы взять дочь брата господина моего за сына его" (Быт.24:37-48). Видите, как этот слуга Авраамов, обстоятельно знакомит со всей историей этого дела своих гостеприимных хозяев, желая тем самым и для них выяснить, что здесь очевидна промыслительная Десница Божия.
"И ныне скажите мне: намерены ли вы оказать милость и правду господину моему или нет? Скажите мне, и я обращусь направо, или налево. И отвечали Лаван и Вафуил и сказали: от Господа пришло это дело; мы не можем сказать тебе вопреки ни худого, ни доброго. Вот, Ревекка пред тобою; возьми [ее] и пойди; пусть будет она женою сыну господина твоего, как сказал Господь" (Быт.24:49-51). Сделайте, говорит, и мне удовольствие, и свои интересы сохраните. Очевидно, в таком подробном рассказе, Вафуил и Лаван увидели, что все это произошло смотрением Божиим, а потому и не стали противиться воле Божией. "Когда раб Авраамов услышал слова их, то поклонился Господу до земли. И вынул раб серебряные вещи и золотые вещи и одежды и дал Ревекке; также и брату ее и матери ее дал богатые подарки" (Быт.24:52-53). Видите, как слуга Авраама, при всяком случае неизменно возносит хвалу и благодарение Господу.
И вот, только теперь, убедившись, что цель его стараний достигнута, и повеление его господина исполнено в точности, он, наконец, позволяет и себе отдохновение. "И ели", сказано, "и пили он и люди, бывшие с ним, и переночевали. Когда же встали поутру, то он сказал: отпустите меня [и я пойду] к господину моему" (Быт.24:54). Не злоупотребляя гостеприимством, слуга на утро уже спешит возвращаться, желая поскорее обрадовать патриарха. Так как уже все устроилось успешно, то он просит отпустить его к своему господину. "Но брат ее и мать ее сказали: пусть побудет с нами девица дней хотя десять, потом пойдешь. Он сказал им: не удерживайте меня, ибо Господь благоустроил путь мой; отпустите меня, и я пойду к господину моему. Они сказали: призовем девицу и спросим, что она скажет. И призвали Ревекку и сказали ей: пойдешь ли с этим человеком? Она сказала: пойду" (Быт.24:55-58). Такой вопрос к Ревекке свидетельствует, что с мнением женщины тогда считались.
"И отпустили Ревекку, сестру свою, и кормилицу ее, и раба Авраамова, и людей его. И благословили Ревекку и сказали ей: сестра наша! да родятся от тебя тысячи тысяч, и да владеет потомство твое жилищами врагов твоих!" (Быт.24:59-60). Данное молитвенное благословение имело и пророческий характер. Эти люди, без собственного ведома, предсказывают девице будущее, что она явится родоначальницей многочисленного еврейского народа и еще большего количества всех верующих. Это потому, что Сам Бог направлял к этому их мысли. Вот так, во всех случаях обнаруживается явное промышление Божие, и даже через неверных Он предзнаменует будущие события. "И встала Ревекка и служанки ее, и сели на верблюдов, и поехали за тем человеком. И раб взял Ревекку и пошел" (Быт.24:61).
"А Исаак", сказано, "пришел из Беэр-лахай-рои, ибо жил он в земле полуденной. При наступлении вечера Исаак вышел в поле поразмыслить, и возвел очи свои, и увидел: вот идут верблюды. Ревекка взглянула, и увидела Исаака, и спустилась с верблюда. И сказала рабу: кто этот человек, который идет по полю навстречу нам? Раб сказал: это господин мой. И она взяла покрывало и покрылась" (Быт.24:62-65). Заметьте благородство девицы, как увидев Исаака, она спустилась на землю и покрылась. "Раб же сказал Исааку все, что сделал. И ввел ее Исаак в шатер Сарры, матери своей, и взял Ревекку, и она сделалась ему женою, и он возлюбил ее; и утешился Исаак в печали по [Сарре,] матери своей" (Быт.24:66-67).
"И взял", говорится в Писании, " Авраам еще жену, именем Хеттуру. Она родила ему Зимрана, Иокшана, Медана, Мадиана, Ишбака и Шуаха. Иокшан родил Шеву [Фемана] и Дедана. Сыны Дедана были: [Рагуил, Навдеил]Ашурим, Летушим и Леюмим. Сыны Мадиана: Ефа, Ефер, Ханох, Авида и Елдага. Все сии сыны Хеттуры. И отдал Авраам все, что было у него, Исааку [сыну своему], а сынам наложниц, которые были у Авраама, дал Авраам подарки и отослал их от Исаака, сына своего, еще при жизни своей, на восток, в землю восточную" (Быт.25:1-6). От второй жены Авраама, родилось шесть сыновей. Но, Хеттура и ее потомство, так же, как и Агарь с Измаилом, не имели всех прав законного супружества. Все свое богатство патриарх передает единственно полноправному сыну обетования Исааку, но не оставляет без обеспечения и детей своих наложниц.
В то же время, он удаляет их от Исаака, показывая этим, что они не имеют части в имении законного наследника.
"Дней жизни Аврамовой, которые он прожил, было сто семьдесят пять лет; и скончался Авраам, и умер в старости доброй, престарелый и насыщенный [жизнью], и приложился к народу своему. И погребли его Исаак и Измаил, сыновья его, в пещере Махпеле, на поле Ефрона, сына Цохара, Хеттеянина, которое против Мамре, на поле [и в пещере], которые Авраам приобрел от сынов Хетовых. Там погребены Авраам и Сарра, жена его" (Быт.25:7-10). Рассказав в подробности обстоятельства жизни Авраама и описав его подвиги, Моисей тем окончил свое повествование о нем. Слова: "умер в старости доброй, престарелый и насыщенный [жизнью]" свидетельствуют, что 175 летний старец пришел к своему концу успокоенным и умиротворенным.
Но, не будем соблазняться этими словами, а вспомним еще раз, о великом мужестве этого праведника и его великой вере в действие силы Божией. Многим почему-то кажется, что Авраам благодушно прожил все время, почему и сравнивают с ним благоденствующих и счастливых во всех отношениях. Но, так ли это? Если рассмотреть события внимательно, то очевидно, что и Авраам страдал одинаково с Ноем, когда хотел жить благочестиво среди столь многих нечестивцев и иноплеменников. И это, наверное, могут легко понять даже весьма неразумные люди. Впрочем, оставим пока и это, а начнем речь с переселения Авраама.
Что было с праведником в Персии, и случилось ли с ним что-либо горестное до семидесяти лет его жизни, этого никто не может знать точно. Блаженный Моисей не написал нам историю того времени, но, опустив все эти годы его жизни начал повествование уже с последующих лет. "И сказал Господь Аврааму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе" (Быт.12:1).
Итак, прежде всего, рассмотрим то, как далеко земля Халдеев отстояла от Палестины, каково было состояние дорог, каковы были взаимные отношения людей, каково было общественное устройство. По тому, что праведник легко послушался, не должно теперь считать и самого дела легким. Не нужно также и думать, будто путь этот был таким же кратким, как об этом событии сжато и кратко рассказал Моисей, ибо сказать и описать словами, это одно, а сделать – совсем другое. О длине пути и о том, как велико расстояние между этими странами, могут с точностью сказать нам те, которые сами прошли этот путь, если только такие есть. Но мы, ни с кем из них не виделись. Очевидно лишь то, что путь этот длинный и не легкий. Каково расстояние было тогда, таково оно и теперь. Но тогдашнее состояние дорог было совсем не таким, как нынешнее. Нынче на дорогах между городами и селениями, часто располагаются гостиницы, чего не было в то время. При Аврааме не скоро можно было увидеть даже постоялый двор или путника, не говоря уже о частых селениях и городах с гостиницами. А состояние дорог, или лучше сказать их полное отсутствие в то время, также причиняло довольно много неудобств и неприятностей путникам. Тогда дорога была пустыннее мест необитаемых, непроходимее и опаснее скалистых гор.
Для Бога он оставил и отечество, и дом с имуществом, и друзей, и родственников, и переносил такие скорби и столько трудов в продолжительное время своего путешествия. Но, нужно сказать и еще о самом важном неудобстве, о том, каковы были взаимные отношения людей, причинявшие гораздо больше тяжелых затруднений, чем сама дорога. Тогда было не так как теперь, когда одна власть простирается на большую часть территории, и все повинуются одному правителю и управляются одними законами. В то время все люди были разделены по народам, или даже по городам, и праведнику приходилось переменять одних врагов на других. Едва он убегал от одних, как сразу же попадал на других, ибо в одном месте было многоначалие, в другом – безначалие. Что же может быть тяжелее такой жизни? Притом, Авраам боялся и трепетал не только за себя, но и за отца, и за жену, и за племянника. Не малая забота была у него также и о слугах.
И если бы он точно знал, где кончится для него странствование, то заботы его не были бы так несносны. Но, подумаем о том, что услышав просто и неопределенно о земле, не о той или другой, но "которую Я укажу тебе", он мысленно обходил все страны и испытывал в душе великое смущение потому, что нигде не мог остановиться мысленно, а должен был о многом сомневаться и беспокоиться. Ведь он мог обоснованно подумать, что ему необходимо пойти и до самого океана или до самых пределов вселенной. Если же неопределенность повеления заставляла ожидать и того и совершенно противоположного, то разве не было это тяжело? Ведь гораздо легче терпеть что-либо тяжкое, когда ясно знаешь, к чему нужно готовиться и чему ты можешь подвергнуться, чем гадать и ждать то благоприятного, то неблагоприятного исхода, твердо ни на что не надеясь, и одинаково не доверяя ни тому, ни другому.
Все это происходило с Авраамом до прибытия его в землю обетованную. Но когда же он достиг Палестины и надеялся, наконец, успокоиться, тогда в самой пристани нашел еще большую бурю. Ведь гораздо тяжелее бывает именно тогда, когда кто-нибудь думает, что его скорбь закончилась, и он уже отложил всякую заботу и попечение, но вдруг снова вынужден начать борьбу с неприятностями. Кто ожидает бедствий, тот легче может вынести их наступление, а кто успокоился и отрешился от забот, тот, если опять случится с ним что-либо подобное прежнему, возмущается и легче поддается скорби.
Итак, какая же буря постигла Авраама? Тогда в Палестине наступил столь сильный голод, что Авраам, в надежде найти избавление от бедствия, был вынужден уйти оттуда и пойти в Египет. Но, придя туда, он опять был постигнут несчастием еще более тяжким, чем голод и подвергся крайней опасности. Он впал тогда в такой страх и за свою жизнь и за свою жену, которая была взята у него фараоном. Разве возможно выразить то, с каким это было соединено унынием и огорчением, беспокойством и ревностью. Но, он все перенес мужественно и с верой в Бога.
А когда окончились и эти бедствия, то по возвращении в землю обетованную, опять появились и другие трудности. Не будем говорить теперь, о ссоре пастухов и разлуке с племянником, хотя даже и это, если сопоставить с прочими обстоятельствами, могло причинять Аврааму великое уныние. Ведь когда Лот, пользуясь предоставленным ему выбором, берет себе плодоносные земли, а ему оставляет более пустынные места. Разве ему было легко перенести это неуважение со стороны родственника? Впрочем, опустим все это, потому что речь у нас идет о патриархе, а не о ком-либо из обыкновенных людей.
Итак, за голодом последовала война с персами. Авраам вынуждается идти против них, не в самом начале, когда союзники его были еще в силах, но когда они все были уже разбиты и обращены в бегство. В тот момент уже было ясно, что победа осталась за неприятелями, и никто из его союзников уже не мог ему помочь в сражении с персами. Однако ничто это не удерживает Авраама идти на выручку своего племянника Лота. Удрученный сильной скорбью о случившемся, он идет разделить с побежденными несчастье, подвергая себя явной смерти и выходит на бой с многочисленным войском варваров, имея у себя всего триста с небольшим домочадцев. Скажите, на что можно было рассчитывать, если не иначе как на пленение и смерть? Но, Авраам с готовностью идет испытать лютость варваров и возвращается домой с добычей и освобожденным им родственником.
Однако и после этого, он опять вынужден был оплакивать собственное горе, а именно бездетность и то, что он не имел у себя наследника. Видя, как он жалуется перед Богом и говорит: "что Ты дашь мне? я остаюсь бездетным" (Быт.15:2), не подумаем, будто он теперь только почувствовал это горе. Нет. Эта забота и беспокойство вошли в дом праведника вместе с молодой его супругой, или даже прежде самой супруги. Ведь и мы обыкновенно, как только начинаем думать о браке, то начинаем опасаться и бездетности. А если вдруг случится, что после брака пройдет некоторое время без детей, то уныние усиливается, а надежды на радость слабеют. Но, когда пройдет уже много времени, тогда надежда совсем оставляет нас, а душой овладевает уныние, помрачающее все удовольствия жизни и не позволяющее наслаждаться ничем. Таким образом, если бы даже с Авраамом не случилось бы ни одного из тех, столь многочисленных бедствий, то одно уныние от бездетности, сопутствовавшее всем событиям его жизни, было в состоянии помрачить и уничтожить всякое благодушие. И чем более Авраам видел умножающимся свое богатство, тем более скорбел, не имея наследника.
А жена его, которая сначала советует Аврааму взять служанку ее, а потом когда он взял, упрекает и жалуется, призывая на него Бога, и принуждает изгнать эту служанку, уже готовившуюся родить ему сына, разве не повергла в крайнее уныние? Кому это кажется маловажным, тот пусть вспомнит, что от необоснованных упреков и скандалов между супругами расстраивались многие семьи, и подивится праведнику. Он хотя и по страху Божию мужественно переносил все, однако будучи человеком, все же страдал и скорбел от всего этого. Потом служанка рожает ему побочного сына, и Авраам делается отцом, после такого продолжительного времени. Вроде бы это событие доставило ему некоторое удовольствие, но, по сути, еще большее уныние. Побочный сын напоминал ему об отсутствии законного и возбуждал сильнейшее желание такого сына. Обетование Божие последовало уже в глубокой его старости, когда природа не подавала никакой надежды на чадородие, а все предшествовавшее столь долгое время он проводил в печали и горести.
Когда же, наконец, он получил яснейшее обетование об Исааке, и назначено было время его рождения, то прежде чем успел он насладиться этой надеждой, бедствия содомлян навели на него великую печаль, видя, как полился тот ужаснейший дождь, и все вдруг обратилось в прах и пепел. А, что эти бедствия сильно возмутили праведника, это для всякого очевидно из его слов и из молитвы, которую он вознес к Богу за содомлян. И едва совершились бедствия Содома, как царь герарский похищает Сарру, как прежде и фараон. А затем, когда весь дом начал радоваться рождению законного сына Исаака, то этот праведник вновь должен был печалиться и сетовать, будучи вынужденным изгнать наложницу вместе с ее сыном. Ведь хотя Измаил был и побочный сын от служанки, но его незаконность нисколько не уменьшала в Аврааме природного к нему расположения, и низкий род матери не ослаблял неизбежного чувства в отеческом сердце. Это можно узнать из самой Библии. Муж твердый и мужественный, скорбел, когда жена потребовала от него изгнания Агари. И он не уступил бы и не послушался Сарры, если бы его к тому не побудил страх Божий. Когда же Авраам по повелению Божию, выслал служанку с сыном, то не подумаем, что скорбь его прекратилась, но подивимся той великой покорности, по которой он хотя и терзаясь состраданием, не противился Богу, но выслал отрока с матерью, даже не зная, куда они пойдут.
То же, претерпел Авраам и из-за сына законного. Пусть никто не говорит, что он не скорбел и не страдал по-отечески, и пусть не лишает его самой высшей похвалы. Вспомним, какое обетование получил верный Богу Авраам, и что ему потом повелевалось сделать. Обетование состояло в том, что от Исаака произойдет многочисленное потомство, а повеление требовало, чтобы он заклал того самого Исаака, потомками которого должна была наполниться вся земля. Как же мог не чувствовать человеческой скорби тот, кому велено было своего еще юного, законного и единственного сына, рожденного сверх чаяния по истечении столь долгого времени и в самой глубокой старости, заклать собственными руками и принести во всесожжение. Разве он был камнем, или железом? Мог ли он тогда не сокрушаться и разумностью слов своего сына и благочестием души его. Кто же осмелится еще сказать, что Авраам от всего этого не страдал нисколько? Конечно же, он сетовал и сокрушался.
Однако он удерживал и подавлял скорбь, и делал все с такою готовностью, с какою делали бы люди, не встречающие ничего такого, что удерживало бы их. Даже при таком разногласии и противоречии повеления с обетованием, он не смутился и не усомнился. Если обещает Бог, то, хотя бы представлялись тысячи препятствий к исполнению обещанного, не должно смущаться и сомневаться в исполнении. Действие силы Божией в том особенно и состоит, чтобы из безвыходного положения находить выход. Так рассуждал тогда и блаженный Авраам. Поэтому и Павел изумляясь вере его сказал: "Верою Авраам, будучи искушаем, принес в жертву Исаака и, имея обетование, принес единородного" (Евр.11:17), указывая и намекая на то самое, о чем теперь сказано.
Затем и смерть любимой жены вновь сильно опечалила Авраама. А, что это действительно так, доказал сам патриарх своим сетованием и плачем о Сарре. Что же, можно сказать о его ежедневных заботах относительно сына, жены и всего прочего? Всякий, желающий вникнуть в подробности всего этого увидит, что жизнь праведника была гораздо бедственнее и была исполнена больших забот, чем кажется. Писание сказало нам только о главнейшем, а все прочее, что обыкновенно бывает каждый день в заботах о многих делах, предоставило нашему соображению.
Многие намерения божественного домостроительства нам неведомы, как и Давид говорит: "судьбы Твои - бездна великая!" (Пс.35:7). Если бы мы повиновались Богу потому, что знали бы причины событий, то не велика была бы нам награда, и наше повиновение не было бы выражением веры. Когда же мы, не зная их, с любовью покоряемся всем Его повелениям, по истинному послушанию и искренней вере, тогда доставляем величайшую пользу своей душе. Мы должны быть убеждены только в одном, что Богом все посылается для нашей пользы, а самого способа не исследовать, и не роптать, и не унывать, когда не знаем его. Даже и то, что мы не все ясно знаем, есть дело премудрости Божией. Для чего же напрасно усиливаемся познать непостижимое и исследовать неисследуемое? Поэтому, во всяком случае, должно лишь удивляться промыслу Божию, Его премудрости, и не испытывая судеб Его прославлять неизреченное человеколюбие Божие.
Авраам в буквальном смысле стал отцом многих народов, ибо многих разных арабских племен произошло от него. Однако только Исаак был сыном обетования, от родовой линии которого и надлежало прийти во плоти Иисусу Христу. "По смерти Авраама Бог благословил Исаака, сына его. Исаак жил при Беэр-лахай-рои" (Быт.25:11). Теперь, Бог преподает Свое особое благословение Исааку. Писание, выделяет его из всего потомства Авраама словами: "сына его", как родоначальника и представителя избранного народа.
Далее Моисей кратко излает и родословие Измаила. "Вот родословие Измаила, сына Авраамова, которого родила Аврааму Агарь Египтянка, служанка Саррина; и вот имена сынов Измаиловых, имена их по родословию их: первенец Измаилов Наваиоф, за ним Кедар, Адбеел, Мивсам, Мишма, Дума, Масса, Хадад, Фема, Иетур, Нафиш и Кедма. Сии суть сыны Измаиловы, и сии имена их, в селениях их, в кочевьях их. Это двенадцать князей племен их" (Быт.25:12-16). Из данного повествования о родословии Измаила видно исполнение того самого пророчества сказанного в пустыне Агари: "и весьма, весьма размножу; двенадцать князей родятся от него" (Быт.17:20). Но, в большей своей массе, эти кочевые племена уже далее не упоминаются Священным Писанием. Словами: "Лет же жизни Измаиловой было сто тридцать семь лет; и скончался он, и умер, и приложился к народу своему. Они жили от Хавилы до Сура, что пред Египтом, как идешь к Ассирии. Они поселились пред лицем всех братьев своих" (Быт.25:17-18), пророк заканчивает повествование об Измаиле и его потомках.
Итак, показав добродетель праотца, сияющую во всех его делах, теперь, божественное Писание начинает и сказания об Исааке, показывая как и он, во всех делах обнаруживал свой благочестивый дух. "Вот родословие Исаака, сына Авраамова. Авраам родил Исаака. Исаак был сорока лет, когда он взял себе в жену Ревекку, дочь Вафуила Арамеянина из Месопотамии, сестру Лавана Арамеянина" (Быт.25:19-20). Заметим точность божественного Писания, как ничего оно не говорит без нужды. Но, для чего оно означает нам лета жизни Исаака, и говорит: "Исаак был сорока лет, когда он взял себе в жену Ревекку"? Не без причины, и не без цели. Так как далее Писание будет повествовать о неплодии Ревекки, и о том, что только по молитве праведника она начала рождать детей, то и хочет изобразить всю силу терпения Исаака, и с точностью обозначить время, в продолжение которого он был бездетен.
"И молился", сказано, "Исаак Господу о [Ревекке] жене своей, потому что она была неплодна" (Быт.25:21). Прежде всего, здесь стоит исследовать то, почему она была неплодна, ведь и она сама, и ее муж были люди удивительной жизни. Мы не можем заподозрить и сказать, что неплодство их было следствием грехов. И что удивительно, не только Ревекка была неплодна, но и мать праведника – Сарра. И не только его мать, но и невестка Рахиль, жена Иакова. Что же значит такое собрание неплодных? Все они благочестивы, все добродетельны, все получили от Бога свидетельство своей праведности. Ведь о них говорил Бог: "Я Бог отца твоего, Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова" (Исх.3:6). И апостол Павел так же говорит: "посему и Бог не стыдится их, называя Себя их Богом" (Евр.11:16). Много они восхваляются в Новом Завете, много прославляются и в Ветхом. Во всех отношениях они славны и имениты, но, однако же, все имели жен неплодных, и долгое время были бездетны. Какая же это причина?
А причина та, чтобы мы не впадали в неверие, и приучили свой ум не удивляться, когда услышим, что Иисуса Христа родила Дева. Или лучше, удивимся и изумимся, но будем верить чуду. Ведь это есть дело благодати Святого Духа, а потому не стоит искать тут порядка природы и законов брака. А если кто-то будет сомневаться тому, каким это таким необычным образом родила Дева, то пусть поразмыслит тогда и о том, каким это образом родила бесплодная и престарелая. В последнем случае к рождению было два препятствия: несвоевременность возраста и неспособность природы. А для Девы было одно только препятствие, – то, что она была непричастна браку.
Для убеждения в этом, чтобы мы верили чудесному рождению от Девы, посмотрим слова Ангела Гавриила, сказанные Деве. Когда он пришел к ней и сказал: "не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус", то Мария изумилась и в недоумении спросила: "как будет это, когда Я мужа не знаю?". Что же Ангел? "Дух Святой найдет на Тебя", говорит он, "и сила Всевышнего осенит Тебя". Но, так как эти слова были выше ее разумения, то он хочет представить ей и другое доказательство, вразумляя ее осязательными примерами. "Вот и Елисавета", говорит он, "родственница твоя, называемая неплодною, и она зачала сына в старости своей, и ей уже шестой месяц" (Лук.1:30-36). Без сомнения, что он указал на неплодную жену для удостоверения Девы. А иначе, для чего бы он привел ей в пример ее родственницу, и для чего присовокупил: "называемая неплодною"?
Итак, бесплодная жена приготовляет путь Деве. Всем этим Ангел руководит ее к тому, чтобы она уверовала в благовестие. Для этого и упомянул о возрасте Елисаветы, и об изнеможении природы. Для этого обозначил и само время зачатия. Ангел не тотчас, с самого начала зачатия Елисаветой благовестил Деве, но по прошествии шестимесячного времени, чтобы явные доказательства беременности ясно удостоверяли в действительности зачатия. И заметьте, что Гавриил не упомянул ни о Сарре, ни о Ревекке, ни о Рахили. Почему же и для чего? Ведь и они были бесплодны, и престарелые, и над ними совершилось великое чудо. Поскольку все они принадлежат к древней истории, потому Ангел и указывает Марии на ближайшее событие, чтобы утвердить в вере ее мысли.
Итак, веруйте, по той самой причине, по которой не верите. Образ пришествия на землю Господа долженствовал быть выше нашего, так как это было пришествие Царское. В рождении Он должен был иметь нечто общее с нашим рождением, но иметь и отличное от нашего. И то, и другое совершилось. То, что Он родился от чрева матери – это у Него общее с нами, а то, что Он родился без брака – это выше нашего естества. Иметь во чреве – свойственно природе человеческой, но зачатие без совокупления – выше человеческого естества. Так уразумеем отсюда и сходство Его, и превосходство перед нами. Заметим еще премудрость и в том, что ни превосходство Его не уничтожило подобия и сродства с нами, ни сродство Его с нами не помрачило Его превосходства. Но и то, и другое открывалось в делах Его. Одни из них были совершенно общими с нами, а другие – отличны от наших. Для того-то и неплодны были те жены, чтобы и мы веровали рождению от Девы, и она сама руководилась бы их примерами к вере в данное ей благовестие и обетование.
Но, возвратимся к прежде начатому, и посмотрим на добродетель праведного Исаака, и на то, как он молитвой разрешил неплодие Ревекки, и преодолел узы природы. "И молился", сказано, "Исаак Господу о [Ревекке] жене своей, потому что она была неплодна, и Господь услышал его, и зачала Ревекка, жена его" (Быт.25:21). Не подумайте, что как скоро здесь записано, так скоро он и получил, чего просил. В продолжение двадцати лет он не переставал просить и умолять Бога, и только тогда получил желаемое. Откуда же это мы узнаем? Узнаем, если тщательно проследим сказания, заключающиеся в божественном Писании. Оно не скрыло от нас этого времени, а обозначило его, хотя и прикровенно, чтобы возбудить наше внимание и побудить нас к исследованию. А чтобы мы узнали число лет, протекшее во все это время, Писание показало нам, сколько лет было Исааку, когда он взял Ревекку, и ясно представляет нам, сколько лет было Исааку, когда у него родились от Ревекки дети.
После того, как услышал Бог молитву праведника, и Ревекка зачала во чреве, то Писание говорит: "Сыновья в утробе ее стали биться, и она сказала: если так будет, то для чего мне это? И пошла вопросить Господа" (Быт.25:22). Есть у некоторых мнение, что слова Ревекки: "если так будет, то для чего мне это?", якобы были вызваны ее страхом за свою жизнь. Однако с таким утверждением нельзя согласиться, поскольку эта женщина еще не знала, что не один младенец имел родиться, а двух вместе она носила во чреве. Божественное Писание, сказав: "сыновья в утробе ее стали биться", со всей очевидностью показывает, что борьба за первенство имевших родиться от Ревеки сыновей, началась уже во чреве их матери, еще до появления на свет. Это стеснение видимо и вызывало у нее некоторое недоумение. Но, обратим здесь внимание и на благочестивую душу Ревекки. Она знала, что после стольких лет бесплодия, именно Сам Владыка природы вдруг разверз ее утробу, а потому она и "пошла вопросить Господа". Понимая, что это произошло не без особенных, высших целей Божественного Промысла и что ей готовится нечто великое, мать хочет узнать судьбу своего потомства. О том, каким образом происходило это вопрошание, Писание умолчало, но из ответа Господа видно, что именно с таким вопросом и обратилась Ревекка.
"Господь сказал ей: два племени во чреве твоем, и два различных народа произойдут из утробы твоей; один народ сделается сильнее другого, и больший будет служить меньшему" (Быт.25:23). Вот только теперь, это пророчество и открывало ей ясно будущие события. Теперь она узнала не только то, что родит двух младенцев, но и то, что они возрастут в народы, и что меньший будет господствовать над большим.
"И настало время родить ей", говорит Писание, "и вот близнецы в утробе ее. Первый вышел красный, весь, как кожа, косматый; и нарекли ему имя Исав. Потом вышел брат его, держась рукою своею за пяту Исава; и наречено ему имя Иаков. Исаак же был шестидесяти лет, когда они родились [от Ревекки]" (Быт.25:24-26). Видите, как Писание сказало, что когда Ревекка родила Исава и Иакова, то Исааку было уже шестьдесят лет. Итак, если ему было сорок лет, когда он взял ее, и шестьдесят лет, когда жена родила, то очевидно, что в продолжение двадцати лет он молил Бога, и таким образом возбудил неплодную утробу Ревекки к деторождению. Видите силу молитвы и то, как смогла она победить природу.
Комментарии