Почему ветеран ВОВ вынужден жить в пристройке для скотины?

Почему переживший блокаду, ставший инвалидом пенсионер пятый год вынужден жить в пригороде Санкт-Петербурга в пристройке для скотины

Юрий Васильевич и Валентина Александровна Костылевы — 74-летние бездомные инвалиды из деревни Перевоз Тосненского района Ленинградской области — на жизнь не жалуются: «Мы столько всего пережили и выжили, что жаловаться нам грех!» Но и обиды не скрывают: «Сейчас везде только и твердят про блага для блокадников и ветеранов, квартиры им к 65-летию Победы дают, а я столько времени живу в сарае, чиновники от меня шарахаются, прокуратура и суд со мной по-свински поступили, — говорит Юрий Васильевич. — Как будто я лишился крыши над головой не по вине районных властей. Просто эту вину никто признать не захотел, и теперь я, безрукий, безногий, живу в хлеву, где раньше мы держали корову и лошадь…»

У инвалида-блокадника Юрия Костылева — редкая судьба. Бережет его как не всякого.

Зимой 1941 года (Юре тогда исполнилось 5 лет) из деревни Овцино Всеволожского района эвакуировали детей.

— После ухода отца на фронт мы остались в деревне вдвоем с матерью. Меня тоже собирались отправить в тыл вместе с другими детьми, — рассказывает блокадник. — Уже посадили на телегу, повезли. Мамка повязала мне пуховый платок, поплакала молча, а в последний момент вдруг подбежала, схватила на руки и закричала: «Не отпущу, умирать — так вместе!»

Вроде бы обрекая сына на гибель, мать его спасла. Все другие дети погибли: паром, на котором они перебирались через Ладогу, потопил немецкий самолет.

Войну мальчик провел на линии фронта (Овцино находится в нескольких километрах от Дороги жизни). До сих пор про блокаду говорить без слез не может: «У нашей соседки было двое детей: Витька и Аня. Сын выжил, а дочка умерла: она была младше, брат у нее пайку отбирал и сам съедал». Старик плачет…

В блокадные годы Костылев подорвал здоровье. Пятнадцать лет назад медики обнаружили у него болезнь Рейно — трофическое нарушение мелких сосудов. Как следствие — гангрена. Юрию Васильевичу ампутировали ноги, пальцы на руках. Но от смерти спасли.

В последний раз судьба уберегла его в 2005 году. Ночью 19 марта за окном бушевал ветер (до 16 метров в секунду). Костылевы спали.

— В нескольких метрах от нашего участка проходит ЛЭП, — объясняет инвалид. — Деревья касаются проводов. Ветви и провода перехлестнулись, закоротило… Искры упали на крышу гаража, он вспыхнул мгновенно. Потом огонь перекинулся на дом.

— Дом Юра сам строил, когда еще здоровый был. Крепкий, из хорошего бруса, с подвалом, с канализацией, с гаражом, даже сделал электрический лифт, чтобы я могла спускаться в погреб. Дед у меня и слесарь, и плотник, и электрик, и тракторист, — говорит жена. — Сгорели наши хоромы за пару часов вместе с мебелью и одеждой. В чем выскочили, в том и остались: я — в халате, Юра — в майке…

— Еще пять минут, и мы бы не выбрались, — продолжает Костылев. — Женка моя — махонькая, щуплая, легче мешка картошки — вытащила меня во двор, да еще и портфель с документами прихватила.

В ту мартовскую ночь было по-зимнему холодно. К тому же ураган. Костылевы почти до утра простояли на улице: ждали, когда пожарные потушат огонь. Юрий Васильевич долго потом лечил обморожения, Валентина Александровна — воспаление легких.

Жена спасла мужа. А больше ничего не успела.

— Сгорело всё — посуда, диван, холодильник, а главное — наш автомобиль (в свое время пенсионеры получили от администрации инвалидную «Оку». — Н. П.). Сейчас все вещи на нас с чужого плеча, — бабушка демонстрирует свой наряд. — Добрые люди шубы старенькие принесли, соседи приволокли железную кровать. Мы ее поставили в баню и 19 марта перешли туда жить …

Баня — после того как сгорели дом и гараж — оказалась единственной теплой постройкой на небольшом участке. Совсем крохотной: на двух квадратных метрах, где, кроме кровати, не поместилось ничего, старики прожили до сентября.

А потом началось то, что по сокрушительной силе не уступает иному пожару. Три года Юрий Васильевич пытался попасть на прием к главе района. Не попал. К сгоревшему дому на улице Заречной, 28, неоднократно приезжали пожарные инспектора, милиционеры, сотрудники МУП ЖКХ «Электросети», отвечающие за безопасность линии электропередачи. Разводили руками и уезжали.

— В конце концов я отчаялся, — машет рукой блокадник, — взял и написал письмо президенту Путину. Не знаю, куда оно попало, но местные власти, видимо, получили нагоняй — мой иск наконец-то передали в суд.

От имени истца ввиду его инвалидности выступала районная прокуратура. Но чисто формально: помощники прокурора молча скучали на судебных заседаниях. Зато не дремали ответчики — МУП ЖКХ «Электросети» Тосненского района Ленобласти.

Они заказали судебную экспертизу, доказавшую невозможное.

— Эксперты признали, что провода искрили. Однако заключили, что возгорание случилось не от искры, а неизвестно от чего, — разводит руками погорелец. — А Госпожнадзор, наоборот, подтвердил, что пожар произошел от искр. Кому верить? «Конкретно момент возгорания никто не видел», — подытожил судья Александр Ваганов и иск отклонил, поскольку «связь пожара и аварийного состояния ЛЭП не установлена». Потом и прокуратура дважды отказала Костылеву в пересмотре дела.

— Ни восстанавливать дом, ни возмещать ущерб нам никто не собирался, — продолжает Валентина Александровна. — Лишь в конце лета 2005 года приехали люди из районной администрации, которые распорядились утеплить наш сарай для скотины, чтобы мы могли в нем жить…

Сарай (10 квадратных метров) тоже уцелел во время пожара. Костылевы построили его в конце 80-х, когда завели корову и лошадь. Стены в один кирпич, по указанию чиновников, обшили вагонкой, пол хозяева настелили сами, сами поставили печь и по всему периметру сарая проложили трубы. Однако намного теплее не стало. Зимой старики топят печку круглые сутки, но по утрам все равно просыпаются в холоде.

— Мы еще сделали окошко, — показывает хозяйка, — а как без света?

Десятиметровое помещение Валентина Александровна умудрилась разделить на «спальню» и «кухню»: в «спальне» уместились две кровати, на «кухне» — стол. Никаких удобств в сарае нет: вместо туалета — ведро, вместо душа — влажная тряпка (топить баню зимой просто нет сил), которой жена протирает мужа. В 74 года Валентина Александровна ходит по воду, колет дрова, самодельным плугом пашет огород, а в ожидании гостей из собственноручно сложенной печки достает пироги.

Гости (знакомые, друзья, соседи) тут бывают часто. Однако с недавних пор в особом почете — журналисты. В феврале этого года, получив последний отказ из прокуратуры, Юрий Васильевич позвонил в редакцию районной газеты. О Костылевых написали.

Через несколько дней у сгоревшего дома на Заречной, 28, припарковались четыре иномарки. Погорельцы не могли поверить своим глазам: из богатых авто вышли представители всевозможных властей — глава администрации города Никольское, глава администрации Тосненского района, руководители отдела жилищной политики правительства Ленинградской области, глава областного комитета по печати и прочие. Дорогие гости с трудом втиснулись в сарай.

Сначала чиновники оправдывались:

— Мы давно знаем о проблеме Костылева и следим за его судьбой, — утверждала начальник жилищного сектора администрации города Никольское Ольга Громова. — Но помочь Юрию Васильевичу с жильем до декабря прошлого года не могли. Его нельзя было поставить на очередь, потому что жилье от государства предоставлялось только малоимущим ветеранам.

— Претендовать на новое жилье блокадник не мог: для этого ему нужно было доказать, что он малоимущий, — объяснил «Новой» Александр Смирнов, исполняющий обязанности главы муниципального образования «Никольское». — Чтобы мы признали Костылева нуждающимся в улучшении жилищных условий и поставили в очередь на жилье, он должен был собрать пакет документов. Но полного комплекта ему собрать не удалось по каким-то непонятным причинам…

Причины, по которым Юрий Васильевич не собрал, да и не мог собрать все документы, очень даже понятны. Полный комплект — это перечень из 14 пунктов, в том числе справки и выписки из ЖЭКа, собеса, налоговой инспекции, Пенсионного фонда, БТИ, регистрационной палаты, МРЭО, «Роснедвижимости», Сбербанка… Кроме того, до чиновничьего визита инвалиду-блокаднику никто и не говорил, что его поставят в очередь на жилье, если он соберет необходимые бумаги!

На прощание высокопоставленные гости пообещали хозяину сарая благоустроенное жилье, все документы подготовят сами.

— Конечно, квартиру дадим не сразу, придется подождать, — предупредила инспектор отдела жилищной политики Ленинградской области Ирина Чепеко. — Обеспечить всех ветеранов войны надеемся за 2010—2011 годы.

А утром 5 марта к Костылевым в сарай постучал человек, назвавшийся прорабом.

— Он сообщил, что районные начальники решили поставить нам новый дом на месте старого, — рассказывают старики, — и уже принес готовый проект: две спальни, кухня, прихожая, гараж — все вместе 56 квадратных метров. За два месяца обещают построить. Наверное, к Дню Победы…

— Я тут на днях ремонт в сарае начала, — обводит взглядом свое жилище Валентина Александровна. — Ремонт доделывать пока, может, и не буду. Но дров на будущую зиму точно запасу.

А мы проследим за тем, как идет строительство нового дома…