Валерия Новодворская о Егоре Гайдаре. Пусть светит!

Россия немилосердна к своим реформаторам, если они выводят реформы из дворцов и царскосельских элитарных кущ на площадь, к народу, на улицу. С Петром Первым не случилось ничего именно потому, что он не только прорубил окно в Европу, но и распахнул дверь в Азию. Дыба, плаха и топор были для него единственной формой гласности, и та жалкая Европа, которую он нам дал, оказалась Европой без свободы. Екатерина Великая позволяла говорить своим приближенным на их светских аристократических кухнях, а когда Радищев потащил свои идеи в самиздат, его быстро и жестко остановили. Все остальные реформаторы расплачивались наличными: жизнью, здоровьем, судьбой. Юрий Крижанич загремел в Сибирь, Сильвестр и Адашев умерли в тюрьме, Василий Голицын был сослан в дальние дикие края, Дмитрия Голицына тайно обезглавили, декабристы пошли на виселицу и каторгу. Александра Освободителя убила та самая молодежь, ради которой он делал свои великие реформы. Столыпина травила интеллигенция, предал царь и застрелил студент, которому он пытался обеспечить европейское будущее.

Егор Гайдар получил для реформирования страну, в которой и оставалось-то всего две рыбы да пять хлебов. Этим ухитрился накормить Россию, потому что созданная им рыночная экономика — это рог изобилия.

Человечество, может быть, и не дождется второго Пришествия, но России был в лице Егора Тимуровича ниспослан персональный мессия. Он не верил в Бога, но это не важно: Бог верил в него. Он был так же интеллигентен и говорил простые понятные вещи, и его Голгофа длилась очень долго — целых семнадцать лет. Все было так, как в Древней Иудее. Те, кого он спас от голода в 1992 году и от рабства и несвободы в октябре 1993-го, проклинали и гнали его. Проклинали пенсионеры, которые без его реформ погибли бы первыми.

Проклинали счастливые обладатели этикеток от нарзана, в которые коммунистическая действительность давно и задолго до лихих девяностых превратила сбережения граждан СССР. Проклинали апологеты Советского Союза, как будто империи разваливаются от рыночной экономики, а не от ее отсутствия или в силу полной исторической изношенности. Проклинали чиновники-коррупционеры, которым без его реформ в этой стране даже нечего было бы украсть. Проклинали коммунисты, фашисты, национал-патриоты, социалисты, яблочники, элдэпээровцы. На их улице — праздник. Александр Освободитель стоит у храма Христа Спасителя, Егор Гайдар вместе со своими казненными, обезглавленными реформами лежит в земле, и больше никто не придет. Страна проживет ровно столько, насколько ей хватит гайдаровского импульса, гайдаровского задела, после чего история прекратит течение свое.

Сколько раз в течение своей жизни этот тихий интеллигент, как барабанщик Сережа из книжек деда, Аркадия Гайдара, выпрямлялся и вставал поперек пути темным силам реакции? И в 1992-м, и в октябре 1993-го, и в декабре 1994-го, когда танки пошли через границу Чечни... Он умер, стоя поперек дороги, потому что увидел, что от придуманной им триады «свобода, собственность, законность» мало что остается. Он был предан даже своими апостолами, как и полагается Спасителю. Апостолы уничтожили его партию, «Демократический выбор России», переодетый в СПС. Партия пошла за самим понятием, потому что Россия сделала другой выбор.

И все-таки пусть светит! Как в повести Аркадия Гайдара. Очень далеко, очень высоко. Егор Гайдар, наша звезда пленительного счастья, которому Россия обязана жизнью и надеждой. «...Обещайте помнить и не гасить костры. До после восхожденья, до будущей горы!»