Три основных достижения и три ошибки Дмитрия Медведева

Вы будете смеяться, это почти Юлия Латынина. На эту передачу я взял себе псевдоним Гай Юлий Латын. Юлия Латынина находится в поездке, поэтому ее сегодня в прямом эфире нет. Это Алексей Венедиктов, я ее в прямом эфире заменяю. Это программа «Код доступа».

Несколько вопросов осталось с прошлой передачи. Начнем с самого содержательного вопроса, который мне задал посредством Интернета Петров, студент из Санкт-Петербурга: «В марте 2008 года Медведев стал президентом РФ. Прошло ровно два года. Назовите, на ваш взгляд, три основных достижения президента Медведева за два года правления; три крупных ошибки президента Медведева за два года правления». Это классический вопрос. Замечательные студенты у нас в Санкт-Петербурге. Я действительно очень доволен. Потому что посреди массы мусора и сора в виде вопросов (я думаю, вы все их видите) попадаются вопросы, на которые хочется и подумать, и поотвечать. Я подумал, уважаемый Петров (к сожалению, имя студент не написал).

Итак, давайте три основных достижения. Только сначала о терминах. Первое: это моя точка зрения, а не точка зрения кого бы то ни было. Второе: достижение – это то, что уже началось, еще не закончилось, но некий процесс задан президентом. Потому что это бесконечная история, президент в последний день своего президентства может такого наворотить, что все достижения будут зачеркнуты или наоборот.

Поэтому тремя основными достижениями президентства Медведева я считаю… Во-первых, запуск реформы Федеральной службы исполнения наказаний. Поскольку я знаю, что лично президент, лично Дмитрий Медведев этим занимается, я считаю, демонтаж ГУЛага (это, конечно, публицистически, но, в принципе, подход к демонтажу ГУЛага) – это очень серьезная история. Она очень тяжелая, очень трудная, очень опасная, но Дмитрий Медведев, тем не менее, запустил реформу Федеральной службы исполнения наказаний, тюрем. Мне кажется, это достижение, даже то, что уже начало делаться.

Второе достижение президента – это начало перезагрузки с США и уже завершение, финализация переговоров по сокращению стратегических наступательных вооружений, которые, безусловно, потянут за собой еще целую сеть договорного процесса, касающегося и ядерного оружия в Европе, и большего усиления совместного контроля за нераспространением химического, биологического и другого оружия. Мне кажется, что ответственность, которая лежит на великих ядерных державах, в том числе эта ответственность лежит на США и России, в первую очередь, это ответственность за нераспространение во всем мире. Это второе достижение, что процесс идет. Да, он идет сложно, зигзагами, но он идет, и это позитивно.

Наконец, третье. Я бы так назвал это с помощью Сергея Бунтмана. Мы, конечно же, это обсуждали. Я ему задал вопрос, как это сформулировать. Сергей сформулировал так – упорядочение реакции. Достижением Дмитрия Медведева я считаю его человеческую реакцию на вопиющие случаи нарушения… Отдельные случаи, но реакция очень быстрая, реактивная и эффективная. Я имею в виду такие случаи, как гибель Сергея Магнитского. Я имею в виду такие случаи, как ДТП с «ЛУКойлом», как «живой щит». Я знаю поручения, которые дает Медведев. Вот это упорядочение реакции, все-таки получающейся от общества.

Потому что по делу Магнитского, по ДТП с участием вице-президента «ЛУКойл», по «живому щиту» ему докладывали не его соратники, которые его окружают, я имею в виду министры и так далее. Это общество, которое возмущалось в Интернете. И мы видим, действительно, что президент на это обращает внимание. Поэтому здесь я ставлю президенту плюс за то, что он реагирует на реакцию общества. Не на всю, не всегда, но начал.

Теперь три ошибки. Вчера был мне задан этот вопрос, сегодня утром я над ним думал, говорил с Сережей Бунтманом, у нас разные точки зрения. В данном случае слово «ошибка» я кодифицирую не как то, чего он не сделал (он много чего не сделал), а как то, что он сделал неправильно. Давайте договоримся, что слово «ошибка» в этом смысле. Он много чего не сделал, можно сказать, что он не выпустил Ходорковского и Лебедева. Не сделал – это не ошибка в моем понимании вашего вопроса, уважаемый студент (к сожалению, не знаю имени).

Первая ошибка политическая, на мой взгляд, – это признание независимости Южной Осетии и Абхазии. Я уже об этом говорил. Кстати, я могу лишь повторить свою позицию (она известна, на сайте вы можете ее найти и в программе «Без посредников», когда я заменял своих коллег в «Особом мнении»).

Я считал и считаю, что те военные действия, которые в ответ – что подтверждено сейчас комиссией Евросоюза – применила Российская Федерация, до определенного уровня, до выдавливания грузинских войск с территории Осетии, потому что обстрелы «Градами» подтверждены, гибель среди мирного населения подтверждена (конечно же, не те две тысячи человек, о которых соврал президент Кокойты, соврал всем, соврал в том числе Российской Федерации). Но, тем не менее, это была защита и самозащита.

Затем наступил второй этап, когда мы вышли за пределы своей ответственности. И здесь наша война, к сожалению, превратилась в войну захватническую. И мы закрепили эту захватническую позицию. Потому что не существует никакой суверенной Северной Осетии, Абхазия – немножко другой разговор. Мы создали и поддерживаем, с одной стороны, марионеточное государство, признав его, и тем самым загнали себя в угол. Вы знаете, что этот вопрос стоит нам очень дорого в отношениях с Евросоюзом, не говоря уж с остальным миром. Я уж не говорю о том, что, например, практически отсутствие границы между Россией и Южной Осетией делает возможным превращение этой республики в квази-государство, в коридор для поставки в Россию чего хотите. Поэтому первая ошибка – это не война, а признание независимости. Это моя точка зрения.

Вторая ошибка. Вторая не по количеству, не по качеству, а в моем понимании – это изменение Конституции, инициация изменения Конституции. На самом деле Конституция, ее только тронь, потом можно ее как угодно крошить. И в этом смысле как большой плюс я ставлю Путину в свое время, что он все-таки отказался от изменения Конституции и не пошел на третий срок. А мог бы легко.

Видите, как легко была изменена Конституция, буквально за две недели. Это неправильно. И второе, что внутри этого, это увеличение собственного срока, срока президентского и срока Думы. Знаете ли, есть ли разница между четырьмя и пятью годами у Государственной Думы, между четырьмя и шестью годами президентства? Это делается для одного, максимум двух человек, это совершенно очевидно. Поэтому это политическая ошибка, которая повиснет на президенте. И самое главное – дальше Конституцию можно кромсать, как хотите. Это вторая история.

И третья ошибка. Можно сказать, что это ошибка Медведева. Мне кажется, все-таки он должен был убедить Путина не возглавлять правительство. Он не должен был поручать Владимиру Путину возглавить правительство в 2008 году. Я понимаю, почему это было сделано. Я понимаю, что мы можем рассматривать действия президента в конкретных исторических условиях. Но мне кажется, что это ошибка.

Все люди, назначенные Владимиром Путиным вокруг Медведева, все люди, назначенные Владимиром Путиным вокруг Путина. Это означает, что президент Медведев не является президентом, потому что президент – это не только должность, это не только ядерный чемоданчик, не только кабинет в Кремле, не только связь, не только звание Верховного главнокомандующего, это еще и люди.

В этом смысле, поскольку не произошло смены людей, то не произошло и смены президента. Это их обоюдная ошибка. В данном случае мы говорим об ошибках президента Медведев. Вот мне кажется, что президент совершил ошибку, поручив Владимиру Путину формирование правительства, и с точки зрения конкретной работы, потому что вот остался начальник, и с точки зрения внешнего контура – все считают на внешнем контуре, что все-таки глава…

Послушайте, я встречался и встречаюсь с людьми из разных стран, с людьми, принимающими решения, они, в общем, понимают, что, как минимум, Путин не второй, назовем это мягко. Вот отвечая, может быть, длинно на ваш вопрос, уважаемый студент Петров из Санкт-Петербурга, на сегодняшний день я бы так назвал три ошибки президента Медведева и три достижения президента Медведева.

Еще раз напомню, что президент – это функция. Впереди еще два года, как минимум у президента Медведева. Может быть, через год мы вернемся опять к «три плюс три», это был хороший вопрос. Может быть, у нас совершенно по-другому изменится взгляд, и то, что мы считали ошибкой, окажется достижением, а то, что мы считали достижением, окажется ошибкой. Так тоже бывает. Но, тем не менее, я вам напомню, что на сегодняшний день, с моей точки зрения, это так.

Напомню вам, что это программа «Код доступа», Алексей Венедиктов сегодня сменил Юлию Латынину, которая находится в поездке, находится за пределами Москвы. +7-985-970-4545 – это телефон для смс-сообщений. Неподписанные сообщения читать не буду. Вы присылаете, не подписываетесь. Вы знаете, кто я, я представляюсь. Почему вы не представляетесь, я не знаю. Не хотите представляться? До свидания. Тогда пошли на Интернет.

Я не буду касаться вопросов выборов, потому что сегодня, вы знаете, так называемый день тишины, нельзя вести агитацию. Но я еще раз хотел бы сказать нашим зрителям и слушателям. Не так много прямых выборов осталось в нашей стране, я имею в виду, прежде всего, выборы мэров городов (и то не всех) и законодательных собраний. Поэтому завтра те, кто нашли своего кандидата, который вам кажется лучше, или те, кто считают, что нынешнего мэра надо сменить, завтра встаньте, пойдите и проголосуйте так, как вы считаете нужным.

Я иду по Интернету. Мы возвращаемся опять к письму, подписанному многими уважаемыми людьми «Путин должен уйти». Пенсионер из Москвы Naggel меня спрашивает: «Слышал вашу точку зрения на подписание политических писем. А как вы относитесь к политическим митингам и демонстрациям? Принимали ли вы в них участие? Например, в защиту 31-й статьи Конституции РФ». Отвечаю.

Вообще, я хорошо отношусь к написанию политических писем. Вы, наверное, не поняли меня. Моя точка зрения заключается в том, что каждый человек свободен подписывать их. Но есть люди и профессии, с моей точки зрения, на которые накладываются ограничения. Например, я категорический противник того, чтобы подписывали политические письма военные. Это их гражданское право, но, с точки зрения их деятельности, лучше бы они в политической жизни не участвовали. Так же и журналисты.

Так же я отношусь к политическим митингам и демонстрациям. Я отношусь чрезвычайно позитивно к возможности гражданам страны принимать участие, организовывать политические митинги и демонстрации. Я иногда с завистью смотрю на некоторые страны, где политические митинги и демонстрации проводятся даже по совершенно незначительным поводам. Потому что туда приходят люди, которые не равнодушны к той или иной проблеме и которые в индивидуальном порядке, иначе чем либо на выборах, либо через политические письма, либо через политические митинги и демонстрации не могут высказать свое отношение к той или иной проблеме, хоть по поводу минаретов в Швейцарии, хоть по поводу холокоста в Австрии.

Мне кажется, что политические митинги и демонстрации – это неотъемлемое право свободного человека от рождения в свободной стране. Естественно, если лозунги этих политических лозунгов и демонстраций не противоречат Конституции. Хотя, с другой стороны, смотря что значит "не противоречат". Вот митинг за ограничение сроков президента в стране, где он не ограничен, он противоречит Конституции, но это митинг с требованием изменения Конституции. Поэтому даже митинги и демонстрации с лозунгами, противоречащими Конституции, имеют место быть, за исключением тех митингов и демонстраций, которые требуют уничтожения или изгнания группы людей по какому-то признаку из страны. Вот здесь они не должны быть.

Участвовал ли я, например, в митингах в защиту 31-й статьи Конституции РФ, спрашивает тот же Александр. Нет, не участвовал. Ровно по той же самой причине. Во-первых, я считаю, что 31-ю статью Конституции надо защищать. Я поддерживаю эту идею защиты 31-й статьи Конституции, т.е. право на митинги и демонстрации и для себя, и для других. Но пока я являюсь журналистом и главным редактором радиостанции, у меня есть возможность перед камерой, перед микрофоном сказать это вслух и объяснить свою позицию.

Мне кажется (еще раз повторю), что журналисты должны быть самоограничены (не ограничены, а самоограничены) в таких политических вещах. Представьте себе, что кто-то из журналистов участвует в антикоммунистических митингах, а затем ему по роду профессии нужно брать интервью у Геннадия Зюганова. А как я его пошлю туда? А кто согласится дать ему интервью? Т.е. он профессионально потеряет и профессионально окажется неспособным исполнять свою обязанность. Это моя позиция. Я знаю, что у многих журналистов другая. И они правы, в том смысле, что имеют право свою позицию выражать.

Далее. У меня очень много вопросов по работе радиостанции «Эхо Москвы». Завтра «Без посредников», завтра в 17-00 вы и будете мне задавать вопросы. Сейчас я заменяю Юлия Латынину, поэтому я буду отвечать только на те вопросы, которые мне заданы по политике.

Поехали дальше. Меня спрашивают по юкосовскому делу опять: «А кого представляет адвокат «ЮКОСа» Гарднер? Что известно по этому поводу?» Адвокат Гарднер представляет, насколько я понимаю (я только что был в Страсбурге), акционеров «ЮКОСа», которые ему доверили – раз, и его полномочия признал Страсбургский суд – два. Поэтому вы можете не признавать полномочия такого или иного суда. Страсбургский суд признал его за сторону. Это всё, что я могу вам по этому поводу ответить.

Далее был вопрос про таможенный союз. Таможенный союз – это вещь очень острая. Может быть, это четвертая ошибка президента Медведева. Вообще, таможенный союз – это хорошо. Но ошибка президента Медведева – а именно он отвечает, поскольку он глава нашего государства, он отвечает за всё – в том, что таможенный союз не готов. Вот смотрите. Мне рассказывали люди, которые очень активно занимаются созданием таможенного союза, что, например, граница между Казахстаном и Китаем вполне дырява, и караваны разных товаров идут, через эту границу протекают.

Люди, которые отвечают за то, чтобы она не была дырява, в смысле российские люди, они говорят: «Что мы должны подписать с Казахстаном, чтобы Казахстан закрыл китайскую границу? Потому что ежели караван придет в Казахстан, то дальше, видимо, таможни не будет, это таможенный союз. Дальше, видимо, постов не будет». И то, что попадет в Казахстан, то, что попадет через казахско-китайскую границу – я ведь показываю только очень маленькую часть этой истории, – будет попадать на территорию России. Я просто даже не говорю про наркотики, я говорю про товары, не обложенные таможенными пошлинами. Т.е. для нас это вопрос контрафакта.

Я считаю, что решение про таможенный союз было принято политически, и направление абсолютно правильное. Я считаю, что совершенно по Виктору Степановичу Черномырдину: хотели, как лучше, получилось, как всегда. Мы политически решили опередить всякие возможности, открывающиеся для Украины со вступлением в ВТО, для Грузии в Европейский союз, я имею в виду в экономическое содружество, не в Евросоюз, и заявили: «А у нас будет свой Евросоюз». Но при этом ничего не готово.

Я просто знаю, как очень медленно и тщательно готовится к вступлению в Евросоюз каждая страна. Потому что, действительно, открываются рынки товаров, рынки рабочей силы. Мы это сделали бум-бум-ляп – и всё. И вот теперь наши таможенники, наши пограничники должны с казахскими коллегами заниматься… Я вам показал только одну маленькую проблему. Эта маленькая проблема – в казахско-китайской границе. А таких проблем очень много. Поэтому таможенный союз, в принципе, вещь хорошая. Хорошо бы хорошие вещи еще готовить.

Далее. «Если бы Ходорковский вышел на свободу, – пишет нам человек из Западной Сахары, сахаропромышленнику, – и если бы он выставил свою кандидатуру на пост президента РФ, вы бы проголосовали за него?» Уйду от ответа по очень простой причине. Всегда вы президента выбираете из тех кандидатур, которые вам предложены. У вас семь человек в первом туре. Вы говорите: «Вот этот лучше бы». Он проходит, предположим, во второй тур. И вы во втором туре говорите: «Вот между этим и этим не хочу. Пошли вон. Оба не устраивают, все двое. Не голосую».

Поэтому ваш вопрос, который я зачитал, он вполне имеет место быть, я не исключаю для себя возможности голосовать за Ходорковского в том случае, если его программа, его личность для меня будет гораздо привлекательнее, интереснее как гражданина страны, чем остальные. Потому что мы сейчас можем себе представить набор из этих людей, из этих программ.

Но мне кажется, что, конечно же, страна – именно страна, – которая заперла Ходорковского в тюрьму, делает это неправильно. Не только с точки зрения того, что это политический процесс. Я еще раз повторю для тех, кто не ясно слышит. С моей точки зрения, это политический процесс, т.е. процесс совершенно несправедливый. Потому что он приговорен не по тем пунктам, которые ему реально инкриминируют, а по тем формальным основаниям, которые сейчас исследуются в других судах, в том числе, в частности, в Страсбургском суде.

Встречаясь с некоторыми людьми (не буду их подставлять), я слышал: «Вот мне бы его премьером, – говорит глава субъекта федерации. – Отдали бы мне его премьером». Это говорю не я, это говорит один из глав субъектов федерации. «Отдали бы мне его главой правительства. Вот, наверное, было бы у нас хорошо». И я солидарен с этой точкой зрения. Зная по его деятельности, зная, как из упавшей абсолютно компании он сделал компанию первую в России… Конечно, его умения, его навыки нужно было использовать в том числе и на госслужбе.

Мы прервемся на новости, затем продолжим.

Еще раз здравствуйте. Это Алексей Венедиктов. Юлия Латынина в отъезде. Надеюсь, в следующую субботу мне не придется здесь сидеть за нее. Я надеюсь, что она уже успеет вернуться. А пока я продолжаю отвечать на ваши вопросы.  Не забывайте подписываться. Работает видеотрансляция и работает чат. Естественно, у меня тут существует масса вопросов, пришедших по Интернету (свыше ста). Давайте мы посмотрим на вопросы смс.

Анар из Тюмени пишет: «Как вы считаете, будет ли Путин избираться президентом в 2012 году?» Если бы вы попросили поставить деньги на кого-нибудь из них сегодня, то я бы, наверное, семь против трех поставил бы, что следующим кандидатом в президенты от партии власти будет Путин Владимир Владимирович. Наблюдая за поведением, за решением, мне так кажется. Мое мнение такое, что на сегодняшний день семь против трех, что кандидатов от партии власти будет не Дмитрий Анатольевич Медведев, а Путин Владимир Владимирович. Впрочем, вполне возможно, возникнет дополнительный повод нам на эту тему рассуждать.

Ведь если Путин Владимир Владимирович примет решение вернуться на президентский пост на шесть или 12 лет, то, соответственно, Дмитрий Анатольевич, как бывший президент, должен будет занять вполне высокую должность, и эта высокая должность, этот утешительный приз – потому что, безусловно, никто из них не лицемерил, когда говорил, что мы сядем и договоримся, имея в виду, кто от партии власти пойдет, – этот утешительный приз может быть либо просто change: Медведев – премьер (он еще не был премьером), Путин – президент.

Это может быть, как я уже говорил, возможность изменения Конституции и создания поста вице-президента под Медведева, с передачей, безусловно, части полномочий от президента вице-президенту, поскольку Дмитрий Анатольевич вполне лоялен команде Владимира Владимировича. Без всяких обид, это факт, это так и есть, он сам об этом говорит. Они еще одной крови (как выяснилось, и кровяной тоже, имея в виду конкретно группу крови). Поэтому второй вариант возможен в случае возвращения Путина на пост президента, что Дмитрий Анатольевич вице-президент. Конституцию уже поменяли. Подумаешь, делов-то.

Есть и третий, довольно любопытный ход (и опять-таки мы сможем увидеть). Этот ход заключается в том, что возможно изменение Конституции и слияние двух или трех высших судов. Я имею в виду Верховный суд РФ, Высший Арбитражный суд и Конституционный суд РФ. Или Конституционный – в стороне, два высших суда. Я думаю, все три. Мне кажется, что это тоже возможный вариант. И уже некоторые весьма робкие шаги по этому поводу сделаны. Вы, наверное, знаете о решении проводить совместные пленумы Верховного суда и Высшего Арбитражного суда. Это такой мелкий жест. Зачем? Почему? Почему Конституционного нет? Почему надо пленумы совместные проводить? Помните, было совместное заявление ЦК КПСС и Совета министров СССР? По сути это было практически одно и то же, хотя формально нет. Дмитрий Анатольевич мог бы возглавить вот такой мощный супер-суд, который по своим полномочиям был бы, наверное, равен Верховному суду США, который выполняет все эти функции.

Я, кстати, хочу поделиться одним своим наблюдением. Наблюдая за президентом, я обратил внимание, что, когда касаешься каких-то проблем, у него глаза загораются, каких-то проблем – у него глаза тухнут, какие-то ему просто не интересны. Но не было ни одного случая, когда касались в разговорах проблем чисто юридических, чтобы у него не загорались глаза. Он, действительно, кроме шуток, юрист. Вот он юрист. И поэтому третий вариант в случае, если Владимир Путин возвращается на пост президента, мне кажется вполне возможным, создание такого супер-суда. Еще раз повторяю, это не моя конструкция, не моя выдумка. Всё, что я вам говорю, это основано на тех наблюдениях или умозаключениях, которые, мне кажется, имеют право на существование.

«Что будет с Украиной?» – спрашивает Роман из Лондона. Классный вопрос. А ничего не будет с Украиной. С Украиной будет сложно. Я думаю, что вы уже поняли, в том числе и по составу правительства. Украина – это суверенное государство, где суверенная украинская элита блюдет интересы себя любимой, как в любой другой стране, и своей страны, безусловно, в том понимании, в каком оно есть.

Вы обратили внимание, с чем конкретно приезжал президент Виктор Янукович в Москву? Об этом писали агентства. Стальной вопрос. Больше ничего конкретного. Стальной вопрос, т.е. рынки стали. Я напомню, что есть Донецк и Донбасс, и есть наши сталелитейные истории. Я имею в виду Лисин, Дерипаска и так далее. Это очень важно. Янукович приезжал, и российские агентства писали – решить о рынках стали вопрос. Интересы Украины – придти на наш рынок. Интересы России – не пускать их на наш рынок. Интересы различны. Поэтому с Украиной ничего такого, я надеюсь, не будет. Она будет развиваться многополярно. И украинская элита будет решать свои вопросы в интересах себя своей страны поскольку постольку.

Пошли дальше. Денис из Иркутска спрашивает: «Что вы думаете по поводу призыва Кадырова не отправлять спецназ из других регионов Российской Федерации?» Опять вопрос распадается на две части. Первая часть касается вопроса хорошо ли это, плохо. Хорошо, конечно, чтобы спецназ работал на своей территории, в своем субъекте федерации, а не мотался по всей России. Каждый субъект федерации, по идее, должен каким-то образом осуществлять безопасность с помощью своих собственных средств. Зачем там нужен спецназ, если там всё хорошо. Это с одной стороны.

А с другой стороны – я уже сказал, – Рамзан Кадыров получил карт-бланш от Владимира Путина на суверенное, в том числе от России, управление Чеченской республикой. Когда я говорю «от России», это не значит, что формально Чечня выходит из России.

Я приведу вам такой пример. Вы знаете, что с 1 апреля вводится новый предмет в школах в виде эксперимента, в четвертых классах. Это «История мировых религий». Люди выбирают в 18 или в 19 регионах шесть предметов – «Светская этика», «История мировых религий», «Основы православия», «Основы буддизма», «Основы иудаизма», «Основы ислама». В среднем по России, исключая Чечню (хотя Чечня – часть России, поймите меня правильно), 60% родителей выбрали «Светскую этику». Я до сих пор не знаю, что это за предмет (поверьте школьному учителю с 20-летним стажем), тем не менее, 60% родителей выбрали «Светскую этику» для того, чтобы не разделять детей по категориям. Около 20% – выбрали «Основы православия», около 20% выбрали «Основы мировых религий». Очень мало людей выбрали всё остальное – буддизм, ислам…

Теперь возьмем Чечню. Чечня, как вы знаете, входит в эксперимент. 73 ученика в 22 школах выбрали «Основы православия» в Чечне. А 20 тысяч 496 учеников выбрали «Основы ислама». Это важная история.

«Молния. Срочно. «Интерфакс»: «Один из грузинских телеканалов передал сенсационные новости о якобы начавшемся российском вторжении и убийстве президента Саакашвили. Другие источники этого пока не подтверждают». Сейчас мне придется смотреть новости в прямом эфире. Сейчас я переключусь и буду следить за тем, какие новости оттуда приходят. Что-то мне это кажется сомнительным. Я бы даже сказал, что перевороты вполне возможны в любой стране, в частности в Грузии. Но на самом деле всего остального – вторжение… Не верю. Может быть, и правда. В 19-36 по Москве, действительно, «Интерфакс» сообщает (еще раз повторю): «Один из грузинских телеканалов передал сенсационные новости о якобы начавшемся российском вторжении и убийстве президента Саакашвили. Другие источники этого пока не подтверждают».

Смотрю, что дальше. Больше никаких сообщений по этому поводу нет. Повторяю, ссылаюсь на агентство «Интерфакс», которое, в свою очередь, ссылается на грузинский канал. Подождем. Один из грузинских каналов. Правда, не знаю, что это за грузинский канал. Еще раз повторяю, что если события будут развиваться в любой стране вот так, то мы уйдем, конечно, на режим немедленного вещания.

Даже не знаю, как дальше вести. Давайте я пока разберу такую фактологическую вещь, возвращаясь к истории с Грузией, пока не придут разъяснения. Мне кажется, другого нам не стоит делать. Меня спрашивают, кто эта третья сила, о которой я упоминал вчера, которая была заинтересована в войне между Грузией и Россией. Я вам скажу кто. Это руководство Южной Осетии.

Когда в регионе напихано столько неконтролируемого оружия, когда в каждой из стран (я имею в виду Грузию и Россию) есть «ястребы», продолжают оставаться «ястребы», которые считают, что в основном военным способом можно решить ту или иную проблему с сопредельным государством (я имею в виду «ястребов» и в Грузии, и в России, еще раз повторяю, в данном случае я никак не противоречу комиссии Евросоюза и ее докладу), то тогда достаточно запалить и обстрелять что-то, для того чтобы машина пришла в действие.

История, к сожалению, со времен даже древнего мира и средневековья знает такие провокации. Кому была выгодна эта война? Что каждая сторона получила и потеряла в результате этой войны? Каждая страна что-то получила, каждая страна что-то потеряла. Но всё получила, ничего не потеряла Южная Осетия и руководство Южной Осетии.

Более того, шли переговоры, это были довольно секретные переговоры, но сейчас об этом, наверное, можно говорить. Шли переговоры, что Грузия должна была в том или ином виде признать независимость Абхазии, Абхазия была потеряна для Грузии, как считало руководство Грузии в тот момент и в том числе, как я понимаю, президент Саакашвили. Вопрос упирался в беженцев. Это очень важный и болезненный вопрос. Мне тут написали: «Саакашвили… Беженцы…» Нет, друзья мои, беженцы – это с 1992 года. Беженцы – это война вот та еще, когда Саакашвили был еще никто или почти никто, на политическом горизонте еще не просматривался. Так вот я хочу вам сказать следующее.

Переговоры шли (чтобы у вас не было никаких сомнений). Вопрос вставал, что делать с беженцами, бежавшими из Абхазии, что делать с их собственностью, с могилами их близких, которые похоронены в том числе во дворе их домов. Эти переговоры шли. С Осетией вопрос не стоял, Осетия должна была вернуться в Грузию. Об этих переговорах знало в том числе руководство Южной Осетии. И часы, дни ее были сочтены.

Мне кажется, что руководство Южной Осетии всячески нагревало российское руководство. Я повторяю, российское руководство стало заложником Южной Осетии, при этом не снимая ответственности с нас – мы сами стали заложниками. Конечно, были люди, были генералы и министры, члены Совбеза, которые считали, что сейчас самое выгодное – свергнуть антироссийский режим Саакашвили, подтолкнуть его. Более того, я знаю, что, наверное, докладывали, что если начнется война, и война Грузии против России будет проиграна, то возмущенный народ поднимется и свергнет Саакашвили. Вот, собственно, цель. В этом же убеждало российское руководство и южноосетинское руководство.

Война закончилась совсем не так, как хотели эти люди. Но только руководство Южной Осетии получило карт-бланш. Вы знаете, какие безумные деньги идут на восстановление Южной Осетии. Секундочку, какое восстановление? Полтора года прошло. Сколько там нужно построить домов, расскажите. Единственный квартал, который был построен, это квартал, который был построен Москвой. Больше ничего. По-прежнему выбитые стекла, по-прежнему не выданы компенсации. Мы деньги переводили или как? Где эти люди? Естественно, произошло укрепление южноосетинского руководства. Я обращаю ваше внимание: за эти полтора года Россия предложила трех премьер-министров Кокойты. Что значит предложила? Это же суверенная страна, Южная Осетия. Но три человека становились премьер-министрами…

Пришли какие-то «молнии». «Грузинский канал «Имеди» заявил, что его сообщения о вторжении российских войск и убийстве Саакашвили были только сценарием возможных событий». «На границе Южной Осетии с Грузией всё абсолютно спокойно. Информация об обострении ситуации – провокация», – заявляет Кокойты. Это всё «Интерфакс». Выдохнули все, успокоились. Ну ребята в «Имеди» дают.

Это так же, как мы с вами обсуждали варианты места работы Дмитрия Медведева, если он не пойдет на президентские выборы в 12-м году. Представляете себе, мы с вами обсуждаем варианты, и вдруг в мировых агентствах появляется: «Дмитрий Медведев станет вице-президентом», в скобках – радиостанция «Эхо Москвы», которая, как вы знаете, бренд, нам очень доверяют, нашей информации. Я себе представляю, как вздрогнули бы сейчас во всех столицах мира. Нет, так не играют, ребята. Спасибо коллегам из «Интерфакса».

Я вернусь на смс, потому что у меня экран сидел на новостях. Мне пишет Альберт, что со мной не согласен по трем ошибкам. Альберт, спросили мое мнение. Я ответил, как я считаю. «Как может быть заложникам страна, имеющая ядерное оружие? – пишет Артем. – Путин сам хотел». Вы знаете, Артем, мы как раз сейчас с вами можем по этому поводу, что хотел Путин, залезть ему в голову (вы – в левое ухо, я – в правое) и там побродить. Помните, был фильм «Карик и Валек в стране…» не помню чего. Я вас уверяю, что применение войны, применение оружия, если вы пронаблюдаете весь переговорный период между Грузией и Россией, начиная с Шеварднадзе, совсем не было задачей российской власти и президента Путина. Зачем воевать, когда можно всё получить даром, без войны? Не согласен с вами.

А как может быть заложником страна, имеющая ядерное оружие… Я вам отвечу. США сейчас по своей вине тоже стали заложниками афганского правительства, которое кричит им: «Не уходите, дорогие американцы». Они, может, и рады уйти, а те не могут, они заложники. Поэтому мне кажется, вы просто плохо представляете, как это делается.

Эш из Екатеринбурга: «Янукович хочет менять Конституцию Украины и, возможно, парламент. «Интерфакс» час назад». Съесть-то он съест, да кто ему даст. Янукович сейчас сделал всё, дорогой Эш из Екатеринбурга, чтобы только не менять парламент. Все опросы, которые на Украине весьма точны, показывают, что его партия лишится большинства. Туда войдет партия Яценюка. Про Тигипко сейчас не знаю, потому что Тигипко, который перешел к Януковичу… Сомневаюсь я, однако, что он теперь сможет повторить свой результат отдельного, независимого человека. По всем опросам, Тимошенко увеличивает голоса для своей партии. И его парламент будет более анти-януковическим. А что он хочет менять Конституцию… Пожалуйста, он может опять сделать для президента – шесть, для Рады – пять. Всё это уже было.

«Говорят, что пошутили ТВ «Имеди», – Софья пишет. – Родители солдат кто с инфарктом, кто с инсультом». Ну, не пошутили, видимо, а сделали такую конструкцию (я противник таких вещей)… Помните эту замечательную историю про радио с «Войной миров». Когда читали по американскому радио «Войну миров», что высадились марсиане, инопланетяне, читали так художественно, что жители в панике стали залезать в подвалы, бросаться в машины, уезжать, это тридцать какой-то год... Напомните мне, пожалуйста, бросьте на смс, кто читал. Орсон Уэллс, по-моему, читал на одной из американских радиостанций. Народ был в панике, все поверили, что высадились марсиане. Мне правильно пишут: «Как с «Войной миров».

Могу сразу сказать, что семь человек, которые начали по этому поводу материться, забанню, до свидания, в том числе Максим из Киева. Отдыхайте, слушайте свои киевские радиостанции.

Что у нас еще осталось? Еще одна история, на которую я хотел бы обратить внимание. Она мне показалась интересной в кавычках. Это история с попыткой награждения грамотой Сергея Сутягина, грамотой от ГИБДД и с отказом от этой грамоты. Мне тут пишут: «Да они какие-то такие, сякие, пятые, десятые…» Я думаю, что дело не в этом. Я просто понимаю, что в милицейской среде, в среде погон, иными словами – в иерархическое среде награждение грамотой – это важно. И я вполне допускаю, что люди решили: «Давайте наградим грамотой». Потому что они вольно или невольно, но участвовали в задержании барсеточников.

Здесь не было желания обидеть. Здесь есть эта иерархическая структура, где каждая награда имеет значение. Представьте себе, что почетной грамотой награждается не автомобилист Сергей Сутягин, а награждается лейтенант, который задержал. Я думаю, это важно для него и для его карьеры. Просто несостыковка представлений. Разные миры. Я не думаю, что кто-то кого-то хотел обидеть, хотя, конечно, нужно было подумать дважды или трижды.

Мне тут пишут: «Были книги «Приключения Карика и Вали», и была книга «В стране дремучих трав». Совершенно верно.

Мне пишет Вера из Ухты: «А я уже перо в ЖЖ занесла, чтобы сделать запись о Грузии. Спасибо за отбой». Да пожалуйста. Коллеги из «Интерфакса», наипрофессиональнейшее агентство. «Имеди» – вполне профессиональный канал, поверьте мне, я знаю. Но вот это такая история: зацепилось – и поехало. Конечно, я тоже слегка поднапрягся. Спасибо тем, кто мне быстро дал отбой, в том числе и коллегам из «Интерфакса».

Конечно, завершая программу «Код доступа», еще раз напомню, что Юлия Латынина в отъезде. Надеюсь, в следующую субботу она будет. Я с вами встречусь завтра в программе «Бес посредников», т.е. разговор пойдет о работе радио. Пишите вопросы через наш сайт. Кстати, не пишите туда вопросы по политике, потому что два вечера я был с вами. Поговорим о радиостанции «Эхо Москвы» завтра в 17 часов. З