Сталинизм

Общая характеристика

Историк, социолог, политолог и правовед А. Н. Медушевский называет идеологию сталинизма выражением социального конструктивизма, ведущего своё происхождение от Просвещения и Французской революции XVIII века. Он указывает, что сталинизм как идеология основывался на механистической концепции мира и на представлении о возможности его изменения с позицийРазума посредством революции, которая, в свою очередь, рассматривалась как конструирование новой социальной реальности без учёта исторической традиции и цены вопроса. Именно такой подход обусловил масштабы сталинской программы модернизации и логику социальных процессов^[2].

Формирование сталинизма как тоталитарной системы власти и идеологии обычно связывают с фактическим завершением внутрипартийной борьбы за власть, окончательным разгромом всех оппозиционных течений и началом «большого скачка» — взятым в конце 1920-х годов курсом на форсированную индустриализацию и насильственную сплошную коллективизацию сельского хозяйства для осуществления модернизационного проекта колоссальных масштабов — перехода от традиционного аграрного общества к индустриальному, — что потребовало всемерной мобилизации внутренних ресурсов, сверхцентрализации экономической жизни и, в конечном счёте, привело к формированию в СССР целостной командно-административной системы. В 1930-е годы в условиях утверждения монополии на мысль, создания культа вождя, образа врага и массовых репрессий произошло окончательное утверждение режима личной власти Сталина и перерождение партии в структуру командно-административной системы управления^[3].

Согласно выводам главного специалиста Госархива О. Хлевнюка^[4], сталинизм (по выражению автора, сталинская диктатура) представлял собой крайне централизованный режим, который опирался прежде всего на мощные партийно-государственные структуры и формирование прагматичных стратегий. Из архивных материалов следует, что Сталин был не просто символом режима, а лидером, который принимал принципиальные решения и был инициатором всех сколько-нибудь значимых государственных мер^[4]. Каждый член Политбюро должен был подтверждать своё согласие с принятыми Сталиным решениями, в то же время ответственность за их исполнение Сталин перекладывал на подотчётных ему лиц^[5]. При этом сам процесс принятия решений был закрытым. Из принятых в 1930—1941 гг. постановлений Политбюро менее 4 тыс. были публичными, более 28 тыс. — секретными, из них 5 тыс. настолько секретными, что о них было известно только узкому кругу посвящённых^[6].

Эта статья является частью серии статей по теме:
Коммунизм
Основные понятия[показать]
Идеология[показать]
Люди[показать]
Символика[показать]
Родственные статьи[показать]
п·о·р

Как отмечает в своей работе В. Б. Чистяков, командно-административная система как «чрезвычайная система» общественной организации позволяла «сконденсировать» избыточную социально-психологическую энергию народа, направив её на решение ключевых задач. При этом мощное политико-идеологическое давление было призвано компенсировать слабость материального стимулирования. Экономика страны полностью огосударствлялась, партия окончательно сливалась с государством, а государство идеологизировалось. Каждый член общества вовлекался в иерархическую систему идеологизированных организаций (пионерская организация, комсомол, профсоюзы и др.), через которые осуществлялось партийно-государственное руководство. Функции по распоряжению огосударствленной собственностью и политическая власть оказались отчуждены от подавляющего большинства социума в пользу партийно-государственного аппарата и лично Сталина^[3]. Советская иконография зафиксировала новую социальную иерархию в соответствии с новой системой ценностей: авангард (партийные вожди) были отделены от массы^[2]. Население поддерживалось в постоянной мобилизационной готовности при помощи массированных пропагандистских кампаний, волн массового террора, показательных судебных процессов над «врагами народа»^[3].

Анализ решений Политбюро, проведённый специалистами Гуверовского института Полом Грегори и Марком Харрисоном, показал^[5], что их главной целью была максимизация фонда накопления — разности между объёмами производства продукции и её потребления. Сверхцентрализация ресурсов на направлениях, признанных ключевыми, требовала сверхущемления интересов других секторов, что постоянно создавало опасность социальных протестов. Для того, чтобы пресечь такую возможность, в стране была создана мощная разветвлённая карательно-осведомительная система^[3]. С другой стороны, рост валового накопления в экономике приводил к столкновению между различными административными и региональными интересами за влияние на процесс подготовки и исполнения политических решений. Конкуренция этих интересов отчасти сглаживала деструктивные последствия гиперцентрализации^[4].

Как пишет А. Н. Медушевский, ключевыми параметрами проекта модернизации (строительства нового общества) стали:

• создание новой информационной картины мира и социально-психологической ситуации путём внедрения мобилизационной идеологии;
• унификация социальной структуры;
• подавление социальных и национальных противоречий там, где они представляют опасность для целей системы;
• создание политического режима, способного осуществлять эти цели вопреки сопротивлению общества и даже части элиты^[2].

По определению А. Н. Медушевского, изменение информационной картины мира привело к «переформатированию социума по таким основополагающим координатам, как пространство, время и смысл существования индивида».

«Узурпация географического пространства» выразилась прежде всего в его сворачивании, изоляции от внешнего мира. В сознание населения внедрялись идеологизированные представления о географических границах системы и их расширении — концепцию «мировой революции» сменило «построение социализма в одной отдельно взятой стране», которую, в своё время, заменил «мир социализма» («мировая социалистическая система»). Одновременно было фактически реализовано стремление к воссозданию исторических границ бывшей Российской империи. Внутреннее пространство использовалось для осуществления идеологических целей режима — высылка «врагов» на необжитые земли, в Сибирь, на Крайний Север и Дальний Восток, в голые степи Казахстана как своего рода продолжение освоения новых территорий, создание новых городов на окраинах страны, «преобразование природы» через создание каналов и искусственных водохранилищ^[2].

«Узурпация временно́го пространства» ставила своей целью вытеснение подлинной исторической памяти ради создания иллюзорной картины светлого коммунистического будущего, разрыв исторической преемственности — с одной стороны, уничтожение нежелательных воспоминаний, а с другой — восстановление той части истории, которая становилась полезной системе в изменившихся условиях (так, во время Великой Отечественной войны были восстановлены русские военные традиции, ослаблены антирелигиозные ограничения ради укрепления легитимности режима). Отличительной характеристикой сталинизма, как и других тоталитарных режимов, стало переписывание, фальсификация российской и мировой истории, а впоследствии — и радикальный пересмотр истории российского революционного движения^[2].

Смысл существования человека, согласно сталинской идеологии, состоит в борьбе за переустройство общества по предначертаниям партии. Большевизм изначально отличался резко выраженной антирелигиозной направленностью. Коммунистические режимы и в самой России, и позднее в странах Центральной и Восточной Европы рассматривали церковь как основного конкурента в борьбе за умы людей и, в конечном счёте, за власть. Системе ценностей, основанной на религиозной вере, сталинизм противопоставил принципиально новую рационалистическую систему ценностей, представлений о жизни и смерти, добре и зле, этике и морали, которые должны были способствовать строительству нового общества и воспитанию «нового человека». Уничтожение оппонентов и, как минимум, длительная изоляция и «перевоспитание» сомневающихся при этом рассматривались как наиболее эффективные методы «ресоциализации», формирования «нового человека»^[2]. Хорошо известно, например, высказывание Бухарина о том, что «пролетарское принуждение во всех его формах, начиная от расстрелов и кончая трудовой повинностью, является, как ни парадоксально это звучит, методом выработки коммунистического человеческого материала капиталистической эпохи»^[7]. Как пишет А. Н. Медушевский, сталинизм «отличало стремление установить тотальный контроль над индивидом, цель состояла в его полной ресоциализации, а методы определялись стремлением получить послушное орудие диктатуры». В результате такого сталинского социального конструирования в обществе возобладали отказ от религиозной ценности жизни и смерти, культ революционного насилия и произвола, подавление прав личности, информационная агрессивность, фатализм и пассивность. Социально поощряемыми нормами поведения стали общественная апатия, социальный инфантилизм, отрицание индивидуального вклада, эгоизм и зависть, недоверие к полноценному труду, агрессия, страх, поощрение доносов, лицемерие^[2].

Сталинизм и ленинизм

«Мы все говорим ленинизм, ленинизм», — по свидетельствам, заметил как-то Каганович на даче Сталина, — «но Ленин умер много лет назад. Сталин сделал больше, чем Ленин, и мы должны говорить о сталинизме. Мы наговорились о ленинизме».

— Дж. Дэвлин. Миф о Сталине: развитие культа. // Труды «Русской Антропологической школы»: Вып. 6. М.: РГГУ, 2009, с. 213-240

Как отмечает Олег Хлевнюк, и ранее восторженно-оптимистические в оценках Сталина и его деяний, в 1935—1936 гг. письма Кагановича превратились в неуемно льстивые и нелепые панегирики: «То, что происходит, например, с хлебозаготовками этого года — это совершенно небывалая ошеломляющая наша победа — победа Сталинизма», — отмечал он в одном из них^[8].

Большинством правых и некоторыми левыми критиками сталинизм рассматривается как логическое продолжение политики В. И. Ленина^[9]. Однако среди левых критиков, в том числе марксистов (особенно среди живших в социалистических странах), включая неомарксистов, троцкистов и т. д. весьма популярна «теория прерванной связи» (англ. discontinuity theory), согласно которой сталинизм был извращением политики Ленина, которая была более гибкой и учитывала интересы более широких социальных кругов. Сторонниками последней были Л. Д. Троцкий, Р. Такер, Р. А. Медведев, Г. С. Лисичкин и другие.

Стивен Коэн пишет, что первым предложил называть сталинскую политику «сталинизмом, а не марксизмом и даже не ленинизмом» американский журналист Уолтер Дюранти, ссылаются на серию его корреспонденции в газете «The New York Times» за июнь 1931 года^[10].

По выдвинутому Л. Троцким его знаменитому тезису, сталинизм является не завершением большевизма, а его «термидорианским отрицанием» и «предательством»^[10].

Сталинизм и марксизм

Существует мнение, что Сталин, оставаясь на словах марксистом, на практике заменил марксизм традиционным русским национализмом и империализмом^[11]. Идеалы интернационализма, равенства и социальной справедливости, которым, пусть на словах, следовали большевики, Сталин заменил империализмом и государственным диктатом во всех сферах жизни^[11].

Сталинизм и анти-сталинизм

В своей монографии «Переосмысление сталинизма» историк Генри Рейхман^[12] подвергает анализу различные перспективы применения термина сталинизм: «В свойственном исследователям применении понятие „сталинизм“, описываемый здесь как движение, является экономической, политической или социальной системой, в других случаях — типом политической деятельности или системой взглядов и убеждений…» Он ссылается на исследование историка Стивена Коэна, в котором тот подвергает пересмотру историю СССР после правления Сталина как «продолжающееся напряжение между анти-сталинским реформизмом и про-сталинским консерватизмом», отмечая, что такая характеристика требует ясного определения сталинизма. Однако Коэн оставляет неописанными фундаментальные черты сталинизма.^[13]

Сталинистские режимы в других государствах

Иногда термин «сталинизм» используется^{[источник не указан 173 дня]} для характеристики стран, политическая система которых во многом напоминала политическую систему СССР времён Сталина (например, режимов Ким Ир Сена и Ким Чен Ира в КНДР, Хо Ши Мина и Ле Зуана во Вьетнаме, Энвера Ходжи в Албании, Николае Чаушеску в СРР и др.), а также политических партий, являющихся сторонниками подобной политической системы. Представителями некоторых течений марксизма (например, троцкистами) термин «сталинизм» используется для обозначения политической системы и идеологии, существовавшей в СССР и других социалистических странах как при Сталине, так и в последующий период до распада СССР^{[источник не указан 173 дня]}.

Оценка сталинизма в Европе

В июле 2009 года Парламентская ассамблея ОБСЕ вынесла резолюцию, в которой приравняла преступления сталинизма в СССР к преступлениям нацистского режима в Германии^[14].

Резолюция, названная «Воссоединение разделённой Европы», подчеркивает, что оба тоталитарных режима нанесли серьёзный ущерб Европе, в обоих режимах наблюдались проявления геноцида и преступления против человечества.

Одним из призывов резолюции ОБСЕ к государствам-участникам является прекращение восхваления тоталитарных режимов, включая проведение публичных демонстраций в ознаменование нацистского или сталинистского прошлого, а также открытие исторических и политических архивов^[15].

В ответ Россия выступила с резким осуждением этого решения ОБСЕ, заявив, что данная резолюция, фактически уравнивающая сталинский режим и нацизм, искажает историю.

«Считаем недопустимым тот факт, что в резолюции ПА ОБСЕ делается попытка искажения истории в политических целях, и это не способствует созданию атмосферы доверия и сотрудничества между государствами-участниками этой организации», — заявил официальный представитель МИД России^[16].

Папа римский Франциск назвал преступления сталинизма одной из самых больших трагедий XX века, в одном ряду с преступлениями нацизма игеноцидом армян^[17].

Официальная оценка в СССР / России

«„Сталинизм“ — это „понятие, придуманное противниками коммунизма, и <оно> широко используется для того, чтобы очернить Советский Союз и социализм в целом“». (Михаил Горбачёв, 1986 год)^[18].

В дальнейшем, по мере развития Гласности, в прессе и прочих СМИ была развернута широкая кампания по освещению и критике сталинизма (тема, до тех пор наглухо закрытая для советских СМИ) и связанных с ним явлений.

В 1989 году термин сталинизм получает юридическое закрепление в советском законодательстве: в Указе Президиума Верховного Совета СССР от 16.01.1989 г. «О дополнительных мерах по восстановлению справедливости в отношении жертв репрессий, имевших место в период 30 — 40-х и начала 50-х годов» говорилось: «Осудить внесудебные массовые репрессии периода сталинизма…»^[19].

Д. А. Медведев в интервью газете «Известия», которое он дал накануне празднования 65-й годовщины победы в Великой Отечественной войне, в частности, отметил, что нельзя простить преступления, совершённые Сталиным против своего народа. Он обратил внимание на тот факт, что у большинства людей в мире «фигура Сталина не вызывает никаких тёплых эмоций»^[20]. Д. А. Медведев заявил: «Победа в Великой Отечественной войне — заслуга народа, а не Иосифа Сталина и военачальников». Он особо выделил то, что в России нет места для символики сталинизма: «Каждый вправе на собственные оценки, но это не должно влиять на оценку государства. Я не вижу в стране места для символики сталинизма»^[20].

Ни в коем случае нельзя говорить о том, что сталинизм возвращается в наш быт, что мы используем символику, что мы собираемся использовать какие-то плакаты, ещё что-то делать. Этого нет и не будет. Это абсолютно исключено. И в этом, если хотите, нынешняя государственная идеология и моя оценка как президента.

— Д. А. Медведев^[21]

Оценка политиков и политологов России

Как подчёркивает профессор факультета политологии МГУ Сергей Черняховский, большинство современных россиян, которые поддерживают Сталина, одновременно осуждают репрессии^[22].

Существует мнение, что в 1990-е в России сталинизм был одной из форм протестной активности, специфически выраженным требованием справедливости, то в эру правления Путина сталинизм стал радикальной формой лоялизма^[23].

См. также

• Сталинский период
• Культ личности Сталина
• Сталинские репрессии
• Десталинизация
• Европейский день памяти жертв сталинизма и нацизма
• Неосталинизм
• Национал-коммунизм

Примечания

↑ Показывать компактно

Литература

• Алпатов В. М. Марр, марризм и сталинизм // Философские исследования. — 1993. — № 4. — С. 271-288.
• Асриян, Армен Сталинизм... // Спецназ России. — 2003. — № 3 (78).
• Бланден, Энди Сталинизм: его истоки и будущее. — 2008. (web.archive.org/web/20121101030854/http://fractal-vortex.narod.ru/2008/Georgia_Russia_war/Andy_Blunden.htm)
• Бурлацкий Ф. М. Сталин и сталинизм: прошлое, которое не уходит // Независимая газета. — 17.02.2006.
• Григоренко П. Г. Сокрытие исторической правды — преступление перед народом! (Письмо в редакцию журнала «Вопросы истории КПСС»). — Лондон, Онтарио: Изд-во и книжное дело «Заря», 1973.
• Добренко Е.В. Сталинская культура: вслушиваясь в письмо, читая голос (обзор исследований по истории сталинизма). — Москва, 2012. — Вып. 117.
• Добровольский А. В., Цагарели М. Ю. Сталин, Иосиф Виссарионович // Кругосвет.
• Завольский, Дометий Неосталинизм – торжество расслабленного невежества» // Невское время. — 24.12.2008.
• Завольский, Дометий Правозащитник Сталин и дизельпанк // Агентство политических новостей. — 05.03.2010. (попытка разграничить понятия сталинизма и сталинофилии и проследить культурные истоки последней в современном российском обществе).
• И. В. Сталин: Историческая идеология в СССР в 1920—1950-е годы. Переписка с историками, ст. и заметки по истории, стенограммы выступлений. Сб. док. и материалов. — СПб.: Наука-Питер, 2006. — Ч. 1: 1920—1930-е гг.
• Курляндский И. А., Лавров В. М. Манифест неосталинизма // Новая газета. — 23.10.2008. — № 79.
• Г. П. Максимов. Сборник статей.
• Маневич В. Е. Сталинизм и политическая экономия // Репрессированная наука. — Л.: Наука, 1991. — С. 181-198.
• Мартов, Алексей Сталинизм «в собственном соку»
• Мерцалов А., Мерцалова Л. Сталинизм и цена победы // Сталинизм и война. — М.: Терра, 1998. — С. 370—394.
• Медведев Р. А. К суду истории : Генезис и последствия сталинизма. — New York: Knopf, 1974. — 1136 с.
• Суровая драма народа: Учёные и публицисты о природе сталинизма. — М.: Политиздат, 1989.
• Вадим Роговин Была ли альтернатива?.
• Романовский Н. В. Лики сталинизма. — М.: РАГС, 1995. — 226 с.
• Романовский Н. В. Социология позднего сталинизма // Социологические исследования. — 1997. — № 2. — С. 69-76.
• Романовский Н. В. Сталинизм и теория институциональных матриц // Социологические исследования. — 2003. — № 5. — С. 132-140.
• Чистяков В. Б. История России: учебное пособие. — М.: МГИУ, 2007. — 228 с. — ISBN 978-5-276-01107-3.
• Ярошевский М. Г. Сталинизм и судьбы советской науки // Репрессированная наука. Л.: Наука, 1991, с.6—33.

• Imam Zafar, Romanovsky N.V. Russia under high stalinism. The last phase of Stalin's rule 1945-1953. — New Delhi, 1995. — 204 p.
• Mehnert K. Stalin Versus Marx: The Stalinist Historical Doctrine. — London: George Allen & Unwin, 1952.
• Perrie M. The Cult of Ivan the Terrible in Stalin's Russia. — Basingstoke; New York, 2001.
• Stalinism and Nazism: Dictatorships in Comparison. — Cambridge, UK: Cambridge University Press, 2009.

• Жид А. Возвращение из СССР
• Ийеш Д. Россия. 1934
• Мао Ц. К вопросу о Сталине. Вторая статья по поводу открытого письма ЦК КПСС // Полемика о генеральной линии международного коммунистического движения. — Пекин: Издательство литературы на иностранных языках, 1965. — С. 125—148.
• Рюле, Отто Борьба с фашизмом начинается с борьбы против большевизма // Living Marxism. — 1939. — Т. 4, № 8.
• Рютин М. Н. На колени не встану // Сталин и кризис пролетарской диктатуры / Сост. Б. А. Старков. — М.: Политиздат. — С. 113-252.
• Лев Троцкий. Что такое СССР, и куда он идёт
• Лев Троцкий. Немецкая революция и сталинская бюрократия
• Фейхтвангер Л. Москва 1937
• Шейла Фицпатрик Повседневный сталинизм ([2])

Ссылки

• stalinism.ru — Пример сайта, созданного апологетами сталинизма
• Документы сталинского периода

[показать]  Марксизм

[показать]  Иосиф Виссарионович Сталин