Куда идем мы с Фурсенко? Большой-большой секрет!..

ОНИ НЕ БОЯТСЯ ВРЕМЕНИ

Надеюсь, никто из читающих не обвиняет теперешнего министра образования и науки во всем происходящем со школами и вузами? Ни в коем случае не хочу его выгораживать: у этого человека нет либо дальновидности, либо совести, а лично я считаю и то, и другое обязательными для любого человека, тем более – политика, министра. Однако в далеком 2004-м он вступил на свой пост не для того, чтобы вывести Россию в верхи международных образовательных рейтингов. Он пришел, чтобы продолжить начатую еще в 1992-м глобальную реформу системы образования, нацеленную на освобождение государства от тяжелой социальной обузы. Хорошо продолжает – долго сидит…

Собственно, 1992-й славен принятым законом «Об образовании», который, с многочисленными поправками и дополнениями, функционирует и по сей день. В первой редакции закона было регламентировано появление негосударственных учебных заведений – здесь коммерция прорвала оборону. Через год окрепла и система платного образования. Причина – существенная нехватка государственного финансирования. Его и сейчас недостает, но жажда прибыли вытеснила гуманистическое начало, и цены на тот же бакалавриат, особенно в столичных и петербургских вузах, наращивают все больше и больше нулей. По некоторым данным, к 1996 году Россия занимала 26-ое место в мире по количеству студентов, тогда как в 1980-м мы были на пятом. Неужто от хорошей жизни?

Но дело приняло решительный оборот через семь лет, в 2003 году, когда Российская Федерация рукой министра Филиппова подписалась под Болонской декларацией, обязуясь тем самым до 2010 года привести в действие основные ее положения. Филиппов подписал, Фурсенко воплотил.

Собственно, развитие новейшей истории российского образования можно вкратце описать с помощью трех слов: Фурсенко, унификация, сокращение. Все яйца и помидоры возмущения летят в министра, и заслуженно летят, но он уворачивается от них не хуже, чем Джордж Буш от ботинок, и продолжает творить свои реформаторские дела.

На унификацию работает со скандалом введенный ЕГЭ, в 2009-м ставший обязательной и единственной формой выпускных и вступительных экзаменов. Лишь малое количество вузов сохранило право на так называемый «творческий экзамен», проверяющий профпригодность абитуриента по признаку таланта – компьютеры ее пока определить не в состоянии.

Во имя той же унификации введена извращенная отечественным непониманием двухуровневая система бакалавриата-магистрата, так же ставшая единственной возможной с прошлого годау. Этот феномен хотелось бы прокомментировать отдельно. Не раз слышала вполне резонные замечания о том, что в Европе и Болонская система, и преимущественно платная форма обучения существуют уже давно, и как бы мы ни пеняли на их недостаточность, глупость и неправильность, европейцы живут не в пример лучше россиян. Так почему не перенять у них хорошее? Я долго мучилась над этим вопросом, нашла по сотне «за» и «против», и в конечном итоге пришла к достаточно простому объяснению. К Болонским стандартам, к 12-13 годам обучения в школе европейцы пришли постепенно. Плохую ли, хорошую, но они построили систему образования под свой образ жизни, свои потребности и менталитет. Именно поэтому просто взять и повторить у себя их способ организации образовательного процесса не получится: чтобы система заработала, придется копировать все, начиная от политики и заканчивая детскими сказками, но даже и в этом случае «европейцами» мы не станем.

Далее о сокращениях. Под предлогом ослабления нечеловеческих нагрузок на хилые детские организмы, каждый год по кусочку откусываются учебные часы, но укороченную программу все равно умудряются растягивать во времени. Если раньше российские школьники учились 11 лет только на бумаге, де-факто же «прыгали» через 4-й класс, то теперь большинство ребят вынуждено получать среднее образование на год дольше. Радует, по крайней мере, что чиновники не пошли на полное копирование европейских школьных стандартов, как это сделали в Беларуси. В местных школах двенадцатилетка просуществовала несколько лет, были напечатаны новые учебные пособия – но нововведение загнулось и все вернулось на одиннадцатилетние круги своя.

Угадайте, кто от произошедшего пострадал.

Набирает обороты закрытие заочных форм обучения. Если из обрывочных официальных комментариев по этому поводу попытаться сложить цельную картину, выходит вот что. Заочное образование стоит намного дешевле, чем вечернее и, тем более, дневное, поэтому вузам, которым государство настоятельно советует превращаться в самоокупающиеся предприятия, просвещать народ таким образом не выгодно. И появляются заявления, что, например, в СПбГУ слишком высокое качество и большое количество знаний, чтобы заочник мог должным образом их освоить. А значит – казнить, нельзя помиловать. На слабые возражения о том, что есть работающие люди, которые физически могут себе позволить как раз только заочное образование, отвечают внедрением так называемого дистанционного обучения, основанного на информационных технологиях и индивидуальных занятиях с преподавателем (что, несомненно, будет в разы дороже).

И если бы на этом истязания образовательной системы заканчивались…

КОГДА ЖДАТЬ КОНЦА СВЕТА?

Дмитрий Медведев понравился мне с самого момента его появления на телевизионных экранах. По тому ли, что он похож не на стареющего плейбоя, как Саркози или Обама, а на вернувшегося из прошлого императора Николая II, или же из-за его тельячьи-честных глаз, мне почему-то хотелось верить, что он пришел сделать чудо и стать первым за много лет настоящим президентом-реформатором для России. Но 2010 Год учителя открыла национальная образовательная инициатива «Наша новая школа».

«И это не краткосрочный проект, а наша стратегическая политика в сфере образования» – так Президент окрестил небольшой по объему и бессистемный по содержанию текст. Стратегическая политика в сфере образования на ближайшие несколько лет ограничится «улучшением» системы поощрения талантливых учеников и успешных преподавателей, «расширением самостоятельности школ» (то есть уменьшением их финансирования) при помощи повсеместного внедрения нормативного подушного финансирования и принципа отраслевой оплаты труда («деньги за учащегося», и чем он успешнее, тем денег больше), разработкой планов по оздоровлению школьников и развитию школьной инфраструктуры. Косметический ремонт с заменой лампочек накаливания энергосберегающими. И ничего больше.

Если же сбудутся прогнозы негородских учителей, опасающихся, что реализация названных выше экономических мер приведет к совершенному обнищанию сельских школ, а проблему «лишних» вузов решат их слиянием (не верится мне, что ни один квадратный метр, как обещано, не перейдет под бизнес-центры и т.п.), через несколько лет перед российской молодежью, принадлежащей к касте простых смертных, встанет проблема, которую мы уже почти успели забыть, – учиться будет негде.

Можно было бы сейчас начать с пеной у рта рассказывать о многочисленных альтернативных методиках обучения детей, о самообразовании и прочих достижениях человечества, которые решили бы проблему ухудшения государственного образования и даже его практической недоступности. Но дело в том, что современные молодые люди в большинстве своем не хотят и не умеют учиться сами. Да и не только молодые: уверена, далеко не каждый преподаватель, требующий увеличения зарплаты, после исполнения своего желания бросится повышать квалификацию и самозабвенно учить.

Вывод, из всего этого крайне неутешителен. Учитывая все, что успели сделать наши демократические власти за почти 20 лет своего правления, и то, как русский народ возмущался всем этим, интеллигентно попивая чаек на кухнях, считаю, что в ближайшем будущем светлых перспектив нет. Мальчики, фанатеющие от Бивиса и Батхеда, в одночасье не сядут за парты вникать в физику и не захотят стать космонавтами. Чтобы вылезти из ямы, в которую мы катимся, все ускоряясь, нужно не просто развернуться, но и построить себе новую, более мощную машину. Кто будет этим заниматься – не понятно. Но вряд ли нефтегазовые власти или плюющаяся оппозиция.