День скорби по фашистам

23 февраля в Чеченской республике официально объявлен Днем памяти и скорби. Но речь не идёт о воинах Красной Армии, сложивших свои жизни за свободу нашей Родины.

Президент Чеченской Республики Рамзан Кадыров подписал Указ об установлении 23 февраля Днем памяти и скорби в память депортации чеченцев в Среднюю Азию и Казахстан.

«В память о жертвах трагических событий, связанных с насильственным переселением чеченцев в Среднюю Азию и Казахстан 23 февраля 1944 года, отдавая дань уважения отцам и матерям, выдержавшим все тяготы и лишения в условиях спецпереселения, установить 23 февраля в Чеченской Республике Днем памяти и скорби», — говорится в Указе [1].

Р. Кадыров в своем слове отметил, что депортация стала одной из самых страшных страниц в истории чеченского народа. «Мы не забудем тяжкие испытания, выпавшие на долю нашего народа», — подчеркнул Р. Кадыров.

У РАЗНЫХ НАРОДОВ — РАЗНЫЕ ИСПЫТАНИЯ

Каждому — своё. У разных народов — разные испытания. Наиболее пострадавшая от фашистов Ростовская область потеряла за время войны 31% своего довоенного населения, Сталинградская — 30, Воронежская область — 28, Курская — 24 … Это они наверное, должны посочувствовать кавказским пособникам фашистов, высланным в тыловую безопасную Среднюю Азию? В ту же самую Среднюю Азию, куда в эти годы эвакуировали в тыл миллионы советских граждан — как в самый безопасный район страны?

В Средней Азии выселенным действительно, пришлось нелегко. Настолько нелегко, что к 1959 году численность переселённого туда чечено-ингушского населения выросла с исходных 480 до 524 тысяч чел. (редкостный пример «геноцида», да) — это при том, что значительное число спецпереселенцев, в основном добросовестные участники войны, получили право покинуть места поселения.

Обстоятельства, которые вынудили власти принять трудное решение о высылке ряда диаспор из прифронтовой полосы в глубокий тыл, подробно изложены в трудах историков Игоря Пыхалова и Виктора Земскова [2].

Мы могли бы посочувствовать трудностям и лишениям, которые терпели спецпереселенцы, если бы не два важных обстоятельства. Страна в этот момент вовсе не хлебала сметану ложками. Перед тем, как сочувствовать спецпереселенцам, стоило бы вспомнить — в каких условиях находились в тот момент советские люди. Свыше шести миллионов из них находилось в 1944 году в действующей Армии и ежедневно несли потери. Да что Армия. За сорок шесть месяцев войны каждые три месяца население страны уменьшалось на один процент за счёт гибели советских людей в войне — и на фронте, и в оккупации, и в плену, и под бомбами фашиста. В этом смысле чечено-ингуши даже во время операции «Чечевица» несли потери гораздо меньшие, чем те потери, которые несло прифронтовое население нашей страны. Фактически чечено-ингуши находились в глубоком тылу и в большей безопасности, и несли тогда меньшие потери нежели русские, украинцы, белорусы и другие народы Советского Союза в прифронтовой полосе. Кто кому должен сочувствовать? Мы им — или они нам?

Русская нация, взявшая на себя основную тяжесть войны, за время боевых действий против войск Объединенной Европы во главе с фашистской Германией к 1945 году потеряла примерно каждого третьего взрослого, здорового работоспособного мужчину основных призывных возрастов. Вот — та линейка, на которой мы согласны мерять «горе чеченского народа» и горе прочих малых «пострадавших народов». И на этой честной линейке — горя этих «пострадавших народов» просто не видно, как не видно клопа на танке.

Не легче было и в послевоенные годы. По воспоминаниям и матери, и отца, которые в эти годы ещё не были знакомы и жили в разных местах, варёная картофельная шелуха была почти праздничным блюдом. Только папа готовил её по-мужски просто, хорошо проварив, а бабушка приспособилась делать маме — тогда ещё ребёнку — блинчики из провернутой в мясорубке шелухи с добавлением чего-то похожего на мелкие опилки «и какой то травки с огорода». Питание улучшилось лишь когда их отцы, мои деды вернулись с фронта. Вместо шелухи на столе иногда стала проявляться и просто картошка. Впрочем, и она была праздником.

Враг — при прямом пособничестве представителей тех же «пострадавших народов» — уничтожил 1 710 наших городов, 70 тысяч сел и деревень, было уничтожено свыше шести миллионов зданий. Полностью лишились жилья 25 миллионов человек. Вот всего четверо из этих двадцати пяти миллионов, из серии фотографий, запечатлённых корреспондентом журнала «»Лайф«». Разложите в ряд ещё шесть миллионов двести пятьдесят тысяч таких фотографий — в полосу фотографий длинной шестьсот двадцать пять километров — и вы получите представление о масштабах проблемы.

В наиболее разрушенных врагом районах страны переселение людей из землянок в дома заняло несколько лет. На этом фоне жалобы о том, что спецпереселенцам «пришлось рыть себе землянки» уже не смотрятся столь впечатляюще.

Жилье и земли были переданы тем, кто преданно защищал страну, а не покушался на неё. Что в этом несправедливого?

Не менее обоснованным было и выселение других народов Кавказа, а также крымских татар. Вот выдержки из письма Народного комиссара внутренних дел Союза ССР Лаврентия Берии И. Сталину от 10 мая 1944 года:

Государственный Комитет Обороны

товарищу СТАЛИНУ И.В.

«Органами НКВД и НКГБ проводится в Крыму работа по выявлению и изъятию агентуры противника, изменников Родине, пособников немецко-фашистских оккупантов

По состоянию на 7 мая с.г. арестовано таких лиц 5.381 человек. Изъято незаконно хранящегося населением оружия: 5.395 винтовок, 337 пулемётов, 250 автоматов, 31 миномёт и большое количество гранат ... установлено, что значительная часть татарского населения Крыма активно сотрудничала с немецко-фашистскими оккупантами и вела борьбу против Советской власти. Из частей Красной Армии в 1941 году дезертировало свыше 20 тысяч татар, которые изменили Родине, перешли на службу к немцам и с оружием в руках боролись против Красной Армии ...В качестве карателей и полицейских татары отличались особой жестокостью ...»Татарские национальные комитеты» принимали активное участие вместе с немецкой полицией в организации угона в Германию свыше 50 тысяч советских граждан».

Хотелось бы напомнить читателю, что угон на работы означал верную смерть для 40% таких захваченных в рабство. Из пяти миллионов советских граждан угнанных на работы более двух миллионов погибло [3].

Однако пособников фашистов — как ни странно — не поставили к стенке и не повесили. Переселяемым крымским татарам было выделено питание из расчёта суточной нормы на человека: хлеба — 500 гр. мясо — 70 гр. крупы — 60 гр. жиров — 10 гр., а по месту пребывания установлена норма на 1 человека в месяц: муки — 8 кг, овощей — 8 кг и крупы 2 кг. [4] — то есть в два-три раза больше, чем выделялось в том же году освобожденному от фашиста русскому населению. Так, в 1944 году в качестве продовольственной помощи населению освобождённых от фашиста территорий России, Украины, Белоруссии которые ещё не получала гос. пайки выделялось — в пересчёте общей помощи на численность всего населения — от ста до двухсот грамм зерна на человека в день [5]. Остальное надо было как-то выращивать самим. У разных народов — такое разное горе, да ...

«РЕАБИЛИТАЦИЯ ПОСТРАДАВШИХ НАРОДОВ» ЯВЛЯЕТСЯ НИ ЧЕМ ИНЫМ, КАК НАСТУПЛЕНИЕМ ФАШИЗМА

Надо во весь голос заявить: так называемая «реабилитация пострадавших народов» является ничем иным , как новым наступлением фашизма, является частью процесса новой, повторной нацификации Европы, закладывает мины новых младофашистских национальных режимов, мины новых мелких нацистских идеологий, мины, которые снова взорвутся в нужный момент. И эти мины снова, в который раз погребут под собой те же самые «пострадавшие народы», которые снова пострадают, снова сделают их национальные обиды и комплексы разменной монетой в геополитических планах великих держав.

На сегодня такие младофашистские, нацистские режимы — нацистские без всяких оговорок, в чистом виде — полностью состоялись в республиках Прибалтики, на самой грани находилась Украина Ющенко-Тимошенко (и ещё не отошла от этой грани далеко). Под крики об «опасном русском фашизме» семена подобных младонацистских режимов малых наций зреют и внутри самой Российской Федерации. В этом смысле фашизм и нацизм живёт и побеждает.

Денацификация новых нацистских режимов является на сегодня столько же актуальной задачей как и тогда, 23 февраля 1944 года. При этом мы должны быть готовы не только к денацификации на всём пространстве б. СССР — без чего критически невозможно обеспечить нашу внешнюю безопасность, но прежде всего к денацификации постепенно складывающихся внутри нашей страны зародышей этих новых младонацистских режимов наших малых наций[6] — без чего невозможно обеспечить безопасность, ни внутреннюю, ни внешнюю.

Почему-то никого не удивляет и не возмущает, что по итогам войны немецкое население было выселено из Прибалтики, из Польши, из Франции, из Чехословакии и потеряло земли, некоторые из которых принадлежали немцам веками. Итоги войны в этой части — консенсусная часть общеевропейской политики, та основа европейской стабильности, которая не подвергалась сомнению даже во времена жесткого противостояния двух систем. Точно таким же закономерным итогом войны является и произведенное в рамках Союза ССР переселение народов как справедливый акт их денацификации, как наказание за соучастие нацистам, соучастие в главном состоявшемся преступлении ХХ века.

Мы так и не услышали от чеченцев слов покаяния за геноцид русских в Чечне в начале 90-х годов, не видно особого раскаяния и за проведённую в Чечне и Ингушетии масштабную этническую чистку от славянских элементов — видимо, самую масштабную и глубокую этническую чистку на всём постсоветском пространстве. Нерв ситуации ещё и в том, что эта самая масштабная этническая зачистка территории от русских в постсоветское время случилась не за границей России, а внутри самой России — при полном отстранении власть имеющих даже от попытки обсудить этот неудобный вопрос с русским обществом [7].

В этом смысле дело Гитлера-Геббельса живёт и побеждает: в разгаре «катынская ложь», сваливающая доказанные преступления фашистов — расстрел польских военнослужащих в Катыни — на органы НКВД, в разгаре «голодоморная операция» — по всем своим цифрам и выводам повторяющая зады пропаганды Геббельса времён войны о «преднамеренном уничтожении украинцев жидобольшевиками», в разгаре «реабилитация репрессированных народов», которая представляет собой ничто иное как реабилитацию фашизма и его пособников, прямой пересмотр итогов Великой Отечественной Войны.

БРЕМЯ ДЕНАЦИФИКАЦИИ НАРОДОВ

В этой ситуации и с учетом всех этих обстоятельств вряд ли можно ожидать от российского общества — всех национальностей — сочувствию «горю чеченского народа».

Переселение для денацифицируемых было актом гуманизма, смягчением наказания, которым Сталин заменил полагавшийся им и по закону и по совести почти поголовный расстрел взрослого мужского населения. Выселение было не актом «массовых репрессий», а актом прощения и милосердия со стороны власти, так как в случае применения действующего на тот момент Закона в полном объёме пришлось почти бы всю мужскую часть населения расстрелять, а членов семей — сослать в лагеря [8]. Не в тёплый и хлебный Казахстан на спецпоселение, а в лагеря — ближе к солнечному Магадану. Закон есть закон, говорите?

ние СССР и Сталина в этот период было совершенно особым: как государство, которое одновременно было и государством, и союзом государств, ему пришлось нести не только бремя денацификации Европы, но и бремя денацификации народов самого Советского Союза. И это бремя денацификации Европы в силу тягчайшей исторический неизбежности легло в ХХ веке на русский народ. Судя по развитию современного нам нацизма, нам и в нынешнем веке не удастся уйти от этого исторического вызова.

Как бы ни хотелось.