Как делают деньги на ура-патриотических картинах

В российский прокат вышел фильм «Мы из будущего-2», снятый при поддержке ВГТРК и вызвавший волну гнева на Украине, где фильм не получил прокатного удостоверения. Из четырех актеров, исполнявших главные роли в первой части (она появилась на экранах в феврале 2008-го), в сиквеле — только один. История осталась бы незамеченной, если бы актер Данила Козловский и его агент Дмитрий Савельев не рассказали The New Times правду о проекте, новых порядках в российском кино, а также о том, кто и зачем их шантажировал

Четверо «черных копателей» — Борман (актер Данила Козловский), Череп (Владимир Яглыч), Чуха (Дмитрий Волкострелов) и Спирт (Андрей Терентьев) находят в разрушенном блиндаже книжки красноармейцев со своими фотографиями. Надеясь, что это лишь коллективная галлюцинация, они ныряют освежиться в ближайший водоем, а выныривают — летом 1942 года и на передовой. Всего сутки назад один из них торговал орденами времен Великой Отечественной, другой гордо демонстрировал наколку в виде свастики — теперь же они ползут под пулями, чтобы взорвать дот и освободить дорогу бойцам Красной армии, на стороне которой воюют. Таков сюжет первой части «Мы из будущего» — крепко слепленной патриотической агитки, в то же время вполне безобидной. Создателям даже удалось на ней заработать $8,2 млн (потрачено было $5 млн). Вполне резонно, что они решили снимать вторую часть. Она оказалась куда менее «невинной».

Действие разворачивается на территории современной «фашиствующей» Украины, сыны которой не любят русских, поют рок под нацистскими знаменами и беспробудно пьют. Правда, потом и «хохлы», и «москали» снова попадают в условия войны с Германией и вынуждены дружить, пусть даже «сквозь зубы». Но в конце, несмотря на пройденные плечом к плечу трудности, каждый остается «при своих»... Сложно представить, каким дипломатическим скандалом могла бы обернуться эта история. Спасло то, что официальному Киеву в связи с выборами было не до кино (хотя фильм к показу на Украине все-таки запретили). В российском же прокате картина «Мы из будущего-2» только за первую неделю собрала 171,5 млн рублей, став лидером февраля. Почему роль главного героя, Бормана, вместо Козловского играет Игорь Петренко, а Чухи и Спирта на экране нет вовсе — никого особо не волновало.

Отказники

Дмитрий Савельев, директор Данилы Козловского, рассказывает, что во время работы над первым фильмом о втором речь не шла. «Уже после съемок, когда мы закрывали договорные дела, генеральный продюсер Людмила Кукоба как бы в шутку обмолвилась, что результат ее порадовал и она подумывает о продолжении. «Ну да, — ответил я, — пусть теперь эта четверка вынырнет где-нибудь неподалеку от Бородинского поля или из Чудского озера выпрыгнет». Всерьез я к этому не относился. Однако в феврале прошлого года мне звонит знакомая ассистентка по актерам и делится радостью по поводу того, что мы с ней поработаем вместе, потому что ее позвали кастинг-директором на «Мы из будущего-2». Я осторожно заметил, что ничего о проекте не знаю. «Будем считать, что узнали сейчас, — заявила она. — Сценарий уже готов. Сюжет отличный, диалоги остроумные, и главная мысль очень важная: мы и украинцы — братские народы, делить нам нечего». «Хорошая мысль, — согласился я. — А что с персонажами происходит?» — «Из прежних останутся Борман, Череп и медсестра Нина». — «Постойте, какая Нина? Она же погибла». — «В том-то и дело, что выжила, и это одна из главных пружин действия». Тут я попросил поскорее мне этот сценарий прислать (автор сценария обоих фильмов — Александр Шевцов. — The New Times). Получаю его, читаю и прихожу в ужас: безобразная и драматургически беспомощная смесь дешевой мексиканской мелодрамы, псевдопатриотической агитки и злой анти­украинской карикатуры.

Знаю, что потом ассистентке влетело от продюсера Кукобы: зачем, мол, послала первый, еще сырой вариант? Недавно я посмотрел готовый фильм: явная дичь в нем действительно вычищена. Скажем, исчез эпизод, где Борман во время войны попадает в плен к украинцам-фашистам. Конвоир ведет его на допрос, подталкивая в спину дулом автомата, и по пути интересуется: «Ты коммунист?» — «Скорее, демократ, — отвечает ему Борман и после паузы добавляет: — В хорошем смысле этого слова». Спасибо, что не сказал «суверенный». Впрочем, даже после сценарной «чистки» украинские персонажи — отъевшийся студент-националист и сопливый мажор — в начале фильма предстают какими-то человеческими отбросами. К финалу они немного исправляются, но исключительно под благотворным воздействием безупречных российских парней с прочной идейной платформой. Я уж не говорю о том, что в фильме в качестве пропагандистского приема используются националисты из дивизии «Галичина», которые расстреливают мирных соотечественников, а в свободное время подкрепляют силы салом и горилкой. В общем, одолев сценарий, я переправил его Даниле, не скрыв от него брезгливых чувств. Он, прочитав его, сказал, что участвовать в этом категорически отказывается».

Козловский свой отказ прокомментировал The New Times так: «Когда мне прислали сценарий, я допускал возможность, что меня это увлечет, хотя изначально был против продолжения. Тем не менее всегда оставляешь себе шанс — а вдруг? Но здесь сразу стало ясно, что это не тот случай. Передо мной был пошлый, неталантливый текст с развивающимся против всякой логики сюжетом, к тому же приправленным ксенофобией. У меня не было ни малейшего сомнения в том, участвовать ли в этой «игре». К тому времени Козловский уже знал, что от проекта отказались исполнители главных ролей Дмитрий Волкострелов и Андрей Терентьев, Игорь Черневич, сыгравший в первом фильме роль особиста, и Даниил Страхов, исполнитель роли старшего лейтенанта Демина. Согласился только Владимир Яглыч.

Торговля убеждениями

В конце февраля прошлого года Савельеву позвонили от продюсеров и попросили о встрече. «Я не очень понимал, зачем это нужно, но согласился, — рассказывает он. — Приехал на «Мосфильм», там сидели Кукоба и две ее помощницы. «Дмитрий, — начала Людмила Сергеевна, — мне сказали, что Данила отказывается работать на нашем проекте. Вам это известно?» — «Разумеется, — говорю, — я ведь его директор». — «Что вы по этому поводу думаете?» — «То же самое, что и он. Мы вместе принимали это решение». — «Ваши аргументы?» Я объяснил продюсеру, что Данила не успевает по срокам: Малый драматический театр, где он служит, как раз выпускал спектакль «Повелитель мух», и предполагавшиеся в мае съемки в Белоруссии приходились на время предпремьерных репетиций в Петербурге. «Если вас смущает театр, Швыдкой позвонит Додину (руководителю Малого драматического. — The New Times), и мы все уладим, — снова взяла слово Людмила Сергеевна. — Дмитрий, я позвала вас на серьезный разговор. Вы читали сценарий?» — «Само собой», — ответил я. «Вы понимаете, какие люди заказали нам фильм?» — «Имею некоторые предположения». — «Вам понятно, что этим людям не отказывают? Они этого не поймут. Эти люди не знают слова «сиквел» и не должны его знать. Они и кто такой Козловский не знают. Его фамилия стала им известна по одной-единственной причине: он снимался в первом фильме. Значит, должен сниматься и во втором». — «Кому должен, Людмила Сергеевна?» — «Должен, Дмитрий!

Премьера назначена на осень (тогда были такие сроки), накануне выборов на Украине. Вы вообще понимаете, какие времена наступают?» — «Какие? Надеюсь, вы не имеете в виду тоталитарные». — «Именно они! — неожиданно ворвалась в разговор одна из помощниц Кукобы, до того напряженно молчавшая. — Как реакция на тот беспредел, который творился в стране в девяностые годы!» В этот момент в комнату вошел среднего роста мужчина в костюме. Сел в дальнем углу за стол и принялся сверлить меня глазами. «Это Дмитрий, директор Данилы Козловского, — пояснила, указывая на меня, Кукоба. Вошедший кивнул и тихо, как бы с ленцой, произнес: «Вы тут, конечно, можете обсуждать что хотите. Но кино должно быть сделано. И оно будет сделано». Встал и вышел из комнаты, не попрощавшись. «Кто этот господин?» — поинтересовался я. «Считайте, что представитель заказчика, — ответила Кукоба и продолжила. — Понимаете, Дмитрий, фильмов сейчас снимают мало, а будет еще меньше. И все будут такие, как наш. Так что отказываться — значит оставаться вообще без работы. Кроме того, Козловский может перечеркнуть свою карьеру. Если он сам этого не понимает, то вы понимать должны». — «Надеюсь, это не угроза?» — спросил я. «Нет. Дружеское предупреждение».

Конечно, все происходившее меня впечатлило. Я начал злиться. Скрывать причины нежелания иметь дело с проектом уже совсем не хотелось. «Людмила Сергеевна, неужели вы не понимаете, что актер просто не хочет сниматься в вашем фильме? И ничто не заставит его это сделать». — «Зачем заставлять? — удивилась Кукоба. — Данила должен искренне захотеть. И ваша задача как директора ему в этом помочь». — «Кстати, он член «Единой России»? — поинтересовалась вдруг другая помощница. «Нет», — ответил я. «Значит, вступит. Я бы попросила вас не спешить с ответом и еще раз подумать». Я сказал, что решение окончательное. На этом мы попрощались».

Данилу Козловского эта история даже не удивила. «Думаю, ряды партийных актеров сейчас будут шириться, — сказал он The New Times. — Это шанс приблизиться к власти и получить от нее дивиденды, в том числе в профессии. Но мне такая торговля убеждениями отвратительна».

Муха или слон

О каких таинственных людях говорила Кукоба, кем прикрывалась — можно только догадываться. Производством обеих частей «Мы из будущего» занималась компания A-1 Kino Video, созданная в 1999 году. Людмила Кукоба — ее генеральный директор и продюсер с 2003 года. На официальном сайте компании в графе «формы финансирования», в частности, указано: «Государственная финансовая поддержка, целевое финансирование из федерального и местных бюджетов». Это либо Минкульт, либо известный фонд, созданный правительством РФ. Компания A-1 уже давно и успешно работает по госзаказу, в ее послужном списке — полнометражный документальный фильм «Российский бокс» (к 100-летию российского бокса), пуб­лицистические сериалы «Оружие России» и «Все золото России». Все они, кстати, спродюсированы Кукобой.

На вопрос The New Times, кто конкретно финансировал «Мы из будущего-2» и каким это людям «нельзя отказывать», Людмила Сергеевна сказала, что «государственных денег на картине не было, хотя изначально мы действительно на них рассчитывали. Нам помогли инвесторы — обычные бизнесмены, которые хотят зарабатывать на кино. Савельев раздувает из мухи слона. Наша беседа — обычный разговор продюсера с агентом актера. Естественно, я, как и инвесторы, очень хотела, чтобы Данила Козловский снялся в продолжении, а потому использовала все возможные и невозможные аргументы. Разговор действительно был нервным, но ничего криминального». Также Кукоба опровергла участие в проекте Владислава Суркова, слухи о котором появились в СМИ, хотя и призналась: «Владислав Юрьевич в курсе выхода картины — фильм был одобрен минкультом». Как бы то ни было, но после этой истории слоган фильма «Прошлое ближе, чем ты думаешь» звучит теперь особенно зловеще...