Так сколько же потеряли убитыми в Великой Отечественной войне советские вооруженные силы?

Неожиданный интерес, проявленный посетителями Интернета, к историко-аналитическому опыту Александра Козинского на тему потерь во Второй Мировой войне под названием «Так сколько же потеряли убитыми гитлеровские вооруженные силы?», привел автора к мысли о необходимости выполнить данное в той работе обещание сделать демографический анализ потерь СА в период борьбы против гитлеровских вооруженных сил.[1] О причинах своего интереса к этой теме автор может сказать следующее: он не стремится к открытию каких-то новых исторических концепций, однако хотел бы лишь творчески прочесть и оценить все то, что уже опубликовано другими авторами, то есть он просто интересующийся читатель, который не хочет все принимать на веру. Возможно, это созвучно настроениям других таких же читателей.

Разнобой в оценках потерь советских вооруженных сил в борьбе против гитлеровцев очень велик. Германские военачальники в своих мемуарах дают огромные цифры советских боевых потерь, например, Фриснер оценивал их более, чем в двадцати миллионов человек погибших при общих потерях более 40 млн. Долгое время у нас в литературе подобные выказывания просто осмеивались. Однако сегодня и среди российских авторов появились сторонники похожих взглядов. Например, известный автор Борис Соколов довел число погибших солдат Красной Армии до 26,4 млн. человек. В 1995 году составители поименных списков павших при архиве на Поклонной горе объявили о нахождении 19 млн. имен погибших. Но не так давно эта цифра была скорректирована до 13,5 млн. имен. В результате не слишком верится и в эту цифру.

Есть, наконец, информация, взятая, якобы, из секретного советского доклада (и ей больше всего верят на Западе), от бывшего советского полковника Калинова, перебежавшего в Западный Берлин из группы советских войск в Германии в 1949 году. По его данным у нас погибло и пропало без вести 8,5 млн. солдат, умерло от ран - 2,5 млн., погибло в плену - 2,6 млн.

С другой стороны существует капитальный труд «Россия в войнах ХХ века» под ред. Г.Ф. Кривошеева, где указано 8,7 млн. убитых, умерших от ран и болезней, замученных в плену военнослужащих Красной Армии. Основой подсчета был анализ имеющихся отчетных документов боевых частей. Однако на этот способ в интернет-форумах имеется вполне конструктивная критика. Неясно были ли учтены в данной цифре потери ополченцев, которых записалось около 4 млн. чел., а также потери войск НКВД и партизан. Сомнения вызывают также случаи, когда части, в том числе их штабы, подвергались полному разгрому. В этом случае трудно поверить в возможность сохранения или полного восстановления отчетных документов.

Молодой историк-любитель из Новосибирска Андрей Раковский приводит свой собственный подсчет, основанный на балансе, который, на мой взгляд, заслуживает, чтобы его просто процитировали.

Андрей Раковский:

Учётно-статистический метод, то есть подсчёт по донесениям частей характерен тем, что хронически недоучитывает реальные потери. Например, в Финскую войну, данные по которой приводятся в той же «Россия и СССР в войнах...», безвозвратные потери Красной армии, исчисленные учётно-статистическим методом, составили 81,305 убитых и умерших от ран и болезней и 14,043 пропавших без вести. Позднее, в 1949-1951 в Министерстве Обороны были составлены именные списки погибших, умерших и пропавших без вести на этой войне. По именным спискам вышло, что достоверно погибло и умерло на Финской войне 87,506 человек, а число пропавших без вести выросло до 39,369 человек. Основной прирост числа пропавших без вести дали запросы родственников, чьи родные ушли на войну и не вернулись ни живьём, ни в виде похоронки. Поименный учёт в подобных случаях даёт оценку потерь наиболее приближенную к действительной, поэтому мы можем утверждать, что в Финскую войну учётно-статистический метод дал сумму потерь примерно на треть меньше действительной. Впрочем, это характерно не только для советской армии - подобное же явление было подмечено Рюдигером Овермансом при анализе немецкой статистики.

Более приближенную к действительной оценку даёт нам старый добрый балансовый метод, все исходные данные для которого даны в той же книге «Россия и СССР в войнах...» на сс.247-248. Итак, к началу войны в армии, на флоте и формированиях других ведомств на балансе наркомата обороны состояло 4,901,800 человек. За время войны было призвано и мобилизовано (за вычетом повторно-призванных на оккупированных территориях) 29,574,900 человек. К концу войны (на 1 июля 1945 г.) в рядах армии, флота числилось 11,390,600 человек в строю и 1,046,000 человек в госпиталях, плюс еще 403,200 в формированиях иных ведомств на балансе наркомата обороны. Итого - 12,839,800 человек. Общая убыль из вооруженных сил за период войны составляет, следовательно, 21,636,900 человек. Из этого числа было комиссовано из армии по ранению или болезни - 3,798,200 человек, демобилизовано для работы в промышленности, МПВО и ВОХР - 3,614,600 человек, направлено на укомплектование войск и органов наркомата внутренних дел - 1,174,600 человек, осуждено и направлено в места заключения - 436,600 человек, передано на укомплектование Войска Польского и других союзных армий - 250,400 человек, не разыскано дезертиров - 212,400 человек, отчислено из армии по иным причинам - 206,000 человек. Всего следовательно из армии было отчислено 9,692,800 человек. Остальные 11,944,100 человек убыли составляют безвозвратные потери армии. Вот из них вполне уместно вычесть 1,836,562 человека вернувшихся из плена, что дает нам 10,107,500 человек погибших и умерших в ходе службы в армии и на флоте или плену во время войны. Эта цифра является пока наиболее достоверной оценкой людских потерь армии и флота во время войны именно ее, а не растиражированные 8,668,400 следует использовать для вычисления соотношения потерь на восточном фронте. Она может быть скорректирована в случае уточнения исходных данных. В частности, сомнительной может оказаться численность мобилизованных за время войны, ведь наверняка часть документов по мобилизации в приграничных районах была утеряна. Непонятно как учитывались в графе «приход» части и соединения войск НКВД переданные в Красную армию. Неясно из текста также посчитан ли в числе мобилизованных личный состав дивизий народного ополчения, включенных в ряды действующей армии. Однако, можно надеяться, что учет всего этого даст поправку порядка 10-15%. Трудно достоверно установить сколько из этого числа погибло в плену. Не вдаваясь пока в подробности, скажу, что это число можно грубо оценить в 3 миллиона человек. Следовательно, непосредственно в ходе военных действий потери Красной армии составили около 7 миллионов 100 тысяч человек.

Доводами Андрея Раковского трудно пренебречь. В то же время он и сам указывает, что при его методе существует проблема исходных данных, конкретно, данных о числе мобилизованных. Сомнение в том, что мобилизовано РККА было лишь 29,5 млн. человек высказал и Борис Соколов. Формально он имеет для этого все основания, так как общее число мужчин призывных возрастов согласно таблице 1 данной работы можно оценить в 43-44 млн. человек. Вот почему демографическая оценка потерь не будет лишней.

Предпосылкой к новой работе послужила найденная в интернете статья «Полвека под грифом секретно» о результатах переписи 1937 года. Нельзя сказать, что в ней он нашел все интересующие его данные, однако того, что имеется, оказалось достаточно для анализа. Ждать же появления полных данных о той секретной переписи до бесконечности нельзя. Да и не были ли эти данные частично уничтожены?

На основании таблицы 7 указанной выше работы была составлена таблица 1 данной работы. Она согласуется по предельным возрастным группам с таблицей 2 данной работы, составленной на основании данных книги Б.Ц. Урланиса «История военных потерь». Благодаря этому их можно сравнить.

Таблица 1

Согласно данным, приведенным в работе «Полвека под грифом секретно», авторы В.Б. Жиромская, И.Н. Киселев, Ю.А. Поляков, распределение полов в данном контингенте на 1937 год было следующим:

• Мужчин - 47,9 %
• Абсолютная численность мужчин - 43533 тыс. чел.
• Женщин - 52,1 %
• Абсолютная численность женщин - 47331 тыс. чел.
• Перевес женщин над мужчинами - 3798 тыс. чел.

Новые территории, присоединенные к СССР в 1940 году (Западная Украина, Западная Белоруссия, Прибалтика, Бессарабия) добавили к численности населения страны 22 млн. человек.[3] Из них примерно 12 млн. добавка к исследуемому контингенту 1937 года. Итого в 1937 году на территории СССР в границах 1940 года проживало приблизительно 103 млн. чел.

Таблица 2

Убыль данного контингента определяется как разность основного итога таблиц 1 и 2.

Суммарная убыль = 103 млн. чел. - 72 млн. чел. = 31 млн. чел. (округленно)

Чтобы определить, сколько из этих 31 млн. умерших, погибло от чрезвычайных причин, связанных с войной, нам необходимо оценить естественную смертность этого контингента. Б.Ц.

Урланис предложил в своей книге «История военных потерь» брать за основу расчета смертность среднего для учитываемого контингента возраста, которая умножается на среднюю численность контингента и число лет в периоде.

Примем смертность в 1938/1959 годах для лиц среднего для данного контингента возраста 30-39 лет округленно 5 чел на 1000.[5] Средняя численность в периоде - 97 млн. чел. Длительность периода - 22 года.

Примем, согласно расчету, что в данный период (с 1937 по 1959 годы) умерло по причинам, не связанным с войной округленно 11 млн. чел.

Получилось, что естественная смертность данного контингента населения СССР примерно в 2 раза выше, чем в Германии за тот же период: то есть 5 против примерно 2,5 умерших на 1000 для возраста в 35 лет.[6] Оправдано ли это? Вероятно, да.

В результате трех лет войны на территории СССР миллионы его граждан подорвали здоровье во много раз сильнее, чем немцы за несколько месяцев боев на территории Германии. В то же время уровень медицины и обеспечения продуктами питания в Германии практически всегда был выше, чем на территории СССР. Разрушение инфраструктуры, в том числе и системы здравоохранения СССР на огромной территории еще более ухудшило положение.

Кроме того, были и чрезвычайные причины убыли населения, не связанные с войной. В СССР только в 1946-47 годах 2 млн. чел. умерло от голода и тифа.[7] Мы отнесли этих страдальцев к числу умерших естественной смертью только потому, что они умерли не во время войны. Данную причину смерти и в самом деле невозможно назвать естественной, но для нашей страны того времени это была довольно обычная вещь. Кроме тех, кто умер непосредственно от недоедания, еще несколько миллионов стали инвалидами и до 1959 года имели все шансы умереть досрочно.

Значительное число жертв вызвали в этот период предвоенные и послевоенные репрессии. Эту цифру можно определить в 1-1,5 млн. погибших. (причем преимущественно мужчин). Если многие из репрессированных не были расстреляны и не умерли в заключении, то здоровье их, без сомнения, было также сильно подорвано.

За вычетом 11 млн. смертей имевших место в мирные годы, в период военных действий по разным причинам, вероятно, погибли 20 млн. чел. данного контингента, не считая стариков и детей.

Если уже в 1937 году женский перевес в тогда еще совсем молодом исследуемом контингенте составлял около 4 млн. человек, то через 22 года он должен был значительно увеличиться. Мы можем принять, что условно естественный женский перевес, существовавший к началу войны (он приблизительно известен), оставался таким же до самого 1959 года. Остальную часть накопленного женского перевеса отнесем на счет потерь войны.

В целом в данном контингенте в соответствии с подсчетом Б.Ц. Урланиса[8] можно принять естественным женский перевес по СССР в примерно 7-8 млн. чел. (реальный женский перевес на начало войны). В этой цифре учтена убыль мужчин вследствие волны репрессий 1937-1940 годов. Фактически женский перевес, создавшийся по причинам не связанным с войной, на первые послевоенные годы мог быть даже и выше - 8-9 млн. чел. (репрессии конца сороковых годов и повышенный уровень естественной смертности мужчин во время войны), но мы примем округленно среднюю цифру в 8 млн.

Если общий дефицит мужчин в 1959 году был округленно 15 млн. чел. (см. таблицу 2), из которых дефицит в 8 млн. чел. был вызван причинами, прямо не связанными с войной, то, следовательно, мужчин призывного контингента в результате различных чрезвычайных причин убыло на 7 млн. чел. больше, чем женщин того же возраста.

То есть из общего числа в 20 млн. убыли данного контингента мужичин убыло 14 млн. чел., женщин -  6 млн. чел.

* * * * * * *

Но причины смерти людей во время войны весьма многообразны. К причинам безвозвратной убыли, как мужчин, так и женщин в военные и околовоенные годы Великой Отечественной войны следует отнести:

• гибель солдат в предвоенных конфликтах (Хасан, Халкин Гол, Финская война).
• гибель солдат и партизан в боях Великой Отечественной войны;
• гибель от жестокого обращения с советскими военнопленными в германском плену;
• гибель гражданского населения от германских репрессий;
• гибель от голода в военное время;
• гибель от сталинских репрессий, в том числе депортация ряда народов Северного Кавказа, крымских татар и немцев Поволжья;
• гибель мирного населения от воздушных бомбардировок и артобстрелов;
• эмиграция (невозвращение) пленных и угнанного населения в СССР после окончания войны;
• переход граждан СССР на сторону Германии с последующей гибелью или эмиграцией;
• убыль в результате передачи части территории СССР Польше (Белостоцкая область и земли по реке Сан), а также последующего обмена населения СССР с этой страной.

Если по первым двум причинам имела место убыль в первую очередь мужчин, то по остальным в целом должны были в большей мере убывать численность женщин. Оценим причины безвозвратной убыли военнообязанных мужчин. Начнем с причин, прямо с потерями лояльных советских граждан в составе советских вооруженных сил в Великой Отечественной войне не связанными.

На оккупированных территориях преднамеренно истреблено было около 7,5 млн. чел. от голода и болезней погибло около 4 млн. чел., погибло на работах в Германии около 2 млн. чел.[9] Всего 13,7 млн. чел. Добровольно остались за рубежом около полумиллиона остарбайтеров. Из них около 10-20 % могло быть призывных возрастов, то есть по минимуму округленно до 1,5 млн. чел.

Перебежчики. На сторону германских войск перешло более миллиона бывших советских граждан, в подавляющем большинстве мужчин призывных возрастов. Из них было взято в плен советскими войсками и возвращено в СССР после капитуляции около 200 тыс. чел. Еще около 200 тыс. погибло в боях. Остальные эмигрировали. В целом это дает около миллиона безвозвратных потерь мужчин призывных возрастов.

Итого, примем безвозвратные потери этих категорий округленно в 2,5 млн. чел.

Голод, болезни и прочая безвозвратная убыль на неоккупированной территории. От 0,7 до 1 млн. чел. умерли непосредственно в городе во время блокады Ленинграда или во время эвакуации. Еще столько же неестественных смертей за 1942-1944 годы дала, по-видимому, прочая неоккупированная часть СССР.[10] Из этого числа около также около 10 % могли составлять мужчины призывного возраста.

Потери советских войск в военных конфликтах перед Великой Отечественной войной и в войне с Японией составили не более 200 тыс. человек вместе взятых,  Но это мужчины призывных возрастов.

Итого, примем безвозвратные потери этих категорий округленно в 0,5 млн. чел.

При передаче Польше территорий Белостоцкой области и территорий на реке Сан последняя получила вместе с территориями и в порядке обмена населением дополнительно около 3-4 млн. граждан. СССР потерял столько же, в том числе около 700-1000 тыс. мужчин призывного возраста. Многие из этих мужчин даже и воевали в составе Войска Польского.

Вывод 1. ВСЕГО в период войн сороковых годов СССР потерял порядка 3-4 млн. мужчин призывных возрастов от причин, не связанных напрямую с военными действиями против гитлеровских вооруженных сил.

Вывод 2. СССР потерял в боях и в плену 10-11 млн. мужчин призывного возраста.

* * * * * * *

Краткие критические выводы по другим авторам расчетов

1. Первое, что мы выяснили, это абсолютная неправота Бориса Соколова. При любых условиях все вооруженные силы СССР не могли потерять больше 14 млн. чел. убитыми и умершими. (Или 15 млн. если считать, что женщин-военнослужащих погиб целый миллион, что крайне маловероятно).

2. Вполне согласен с критическими замечаниями Андрея Раковского в адрес генерала Кривошеева. Скорее всего, более других верен именно балансовый подсчет Андрея Раковского. В любом случае заслуги группы исследователей Кривошеева бесспорны. Без их скрупулезной работы Раковский не смог бы сделать своих безошибочных выводов.

3. Борис Соколов упоминает в одной из своих статей двух историков, которые проводили демографический анализ по сходной схеме, пользуясь данными переписи 1926 года. Цитирую:  Заслуживает упоминания попытка В. В. Алексеева и В. А. Исупова еще в 1986 г. определить потери лиц призывного контингента 1890-1924 гг. рождения путем анализа данных о мужском перевесе в этих возрастах по материалам переписей 1926 и 1959 гг. Потери оцениваются ими в 11,8 млн. мужчин (в подавляющем большинстве - красноармейцев) и 2,1 млн. женщин.

Два миллиона погибших женщин-военнослужащих слишком много на 12 млн. мужчин. На фронте в боевых частях женщины составляли не более 1 % личного состава, если считать по самой массовой из женских военных специальностей - ротным санинструкторам. Очевидно, в той же пропорции должны быть и потери женского персонала. Потери же в тыловых частях, даже если это части ПВО, ни в какое сравнение с фронтовыми не идут.

Перебор с числом погибших мужчин не слишком велик и, скорее всего, вызван добросовестными ошибками при работе с более ранней, чем в нашем случае, переписью. Не надо забывать, что в 1932-1933 годах имела место высокая смертность от голода, оценка которой вообще пока еще небесспорна.

4. Данные беглого полковника Калинова, возможно, тоже несут в себе зерно истины, равно как добросовестную или не очень ошибку. Возможно, что обе статьи «умершие от ран» и «погибшие в плену» были уже ранее учтены в общей статье «погибшие и пропавшие без вести». Обращает на себя внимание, что число в 8,5 млн. погибших и пропавших без вести у Калинова практически соответствует значению такой же статьи у генерала Кривошеева - 8,7 млн. погибших. Вероятно, Калинов или его новые друзья забыли поставить три незаметные буковки - в т.ч. (в том числе).