ВОСЬМОЕМАРТОВСКОЕ СЕКСИСТСКОЕ

РОКОВОЕ БРЕВНО ОЛЬГИ КОРБУТ, ИЛИ ПОЧЕМУ ОТПИЛЯТ РУКИ МАШЕ АРБАТОВОЙ, ИЛИ ЧТО ВСЕМ НАМ НЕ ХВАТАЕТ ДО ПОЛНОГО ФЕМИНИЗМА

Россия – женская страна. И не надо со мной спорить. Не надо мне доказывать обратное. Все и так слишком очевидно. Мужчина не принес России счастья. И Россия тоже дала ему мало счастья. Мужчина в России не в своей тарелке. Мужчина обезумел и утопил все то, что снизу и сверху; подводную лодку «Курск» и космическую станцию «Мир». Мужчина проиграл в футбол и хоккей. Мужчине пора занимать сове скромное место.

На дворе – третье тысячелетие. Пусть все ждут от третьего тысячелетия что угодно. Пусть ждут вступления России в ВТО. Или ждут нового Толстого. Или даже нового Пушкина. Или даже встречи с инопланетянами. Или каких-то других реализаций русской мечты. Пусть! Я с ними не спорю. Но я жду другого. Я жду полной победы феминизма в России.

Собственно говоря, какой феминизм? Какие права женщин? Прав нет даже у мужчин. Пэтому современная русская феминистка доверия не вызывает. Но и мужчина уже тоже надоел. Поэтому прав у него нет, а вот у женщин – будут!

Для этого есть все основания. Во-первых, женщин в России безнадежно больше мужчин. Во-вторых, русская женщина талантлива. Русская женщина уже многое может и умеет. Она прогрессирует. Она уже многое попробовала. Она сидела на троне, пела на эстраде, летала к звездам и писала стихи. Она была императрицей Екатериной, поэтессой Ахматовой, космонавтом Терешковой, певицей Пугачевой. Но это еще не все. Русская женщина способна и на большее. Она еще может так же лихо кувыркаться на бревне, как Ольга Корбут. Она может быть Родина-мать. Она даже может быть мататором.

Феминизм должен победить. Феминизм ничуть не хуже наркомании. Наркомания уже победила. За последние несколько лет потребление наркотиков выросло в двадцать раз. Я думпю, совсем скоро увеличится и число сторонников феминизм примерно во столько же раз. Если только женщина на пути к фесинизму не упадет на русской дороге, как однажды упала с бревна Ольпа Корбут.

Роковым бревном феминизма может оказаться русская литератра. Победу феминизма можно представить везде. Но только не в русской литературе. Слишком русская литература не любила жензщин и слишком долго она их мучила и над ними издевалась. Список побед русской литературы над русской женщиной – длинный список. Весь его приводить не имеет смысла. Но того, что есть, уже достаточно, чтобы феминизм организовал Нюренбергский процесс над русской литературой. Есть за что. Русская литература - ультимативный, экстремальный вариант мужского шовинизма. Если русская литература не отнимала у жензщин жизнь, то отнимала счастье. Мне, может быть, больше, чем другим, виден мужской геноцид русской литературы в отношении женщин. Женщина в русской литературе всегда была объектом унижения и страдания, причем неизвестно за что! Чаще всего просто от переизбытка мужского геноцида. Совершенно непонятно, за что зарезали Настасью Филипповну. По любой логике зарезать надо было или князя Мышкина, или Рогожина, но зарезали именно невинную Настасью Филипповну. При этом у читателя складывается впечатление, что расправились с ней по совести и за дело; что, мол, так ей, суке, и надо. Непонятно, почему бросилась под паровоз Анна Каренина. Туда должен был кинуться Вронский или Каренин, но почему-то туда Толстой кинул именно Анну. Несчастную Сонечку Мармеладову отправляют в Сибирь вслед за Раскольниковым. Та же ситуация и в “Герое нашего времени”, где непонятно почему страдает от безответной любви княжна Мэри, красивая девушка из богатой семьи, на которой, казалось бы, женись и живи. За нелюбмиого человека вместо любимого выдает замуж и Татьяну Пушкин в "Евгении Онегине". Но больше всех отличился Некрасов. Он уже дошел до крайней степени сдизма по отношению к женщине. Он заставил ее саму зайти в горящую избу и останавливать на скаку коня. Это, в общем, уже, даже и н женщина, а пожарник и джигит одновременно. МЧС девятнадцатого века. Хорошо, что Некрасов хотя бы не отправил женщину в горящий небоскреб или под бегущего динозавра, а ограничился только избой и конем. Вот такой мужской геноцид русской литературы и заставляет меня ожидать Нюренбергского процесса феминисток над русской литературой.

Но все равно предтечами феминизма в России были именно мужчины. Те мужчиыны, которые убивали самых ярких русских мужчин и таким образом расчищали пространоство для женищин и феминизма. Например, Дантес. Или Мартынов. Или Иван Грозный. И в этом плане заслуги Ленина и Сталина перед феминизмом неоценимы; Ленин и Сталин – отцы русского феминизма.

Самый решительный отец – Петр Первый. Феминистки очень многим ему обязаны. Он убрал с лица мужчины тот мужской гендерный признак, которого у женшин быть не может и благодаря которому мужчина чувствует над женщиной априорное превосходство. Он заставил мужчин брить бороду. Петр Первый бросил бороду на алтарь феминизма Феминистки не должны забывать Петра Первого и довести до конца его борьбу с бородой. После полной победы феминизма мужчины не смогут себе позволить даже легкую небритость, а Петра Перовго феминистки отчеканят на монетах.

Конечно, феминизму сопротивлялись. Даже еще не зная ничего о феминизме, враги феминизма уже предчувствовали возможность его появления и, естественно, убивали женщин. Нет женщины – нет и феминизма. Так, например, поступил Степан Разин, когда утопил персидскую княжну. Он утопил не столько персидскую княжну, сколько утопил в зародыше русский феминизм. Но зародыш не утонул. Зародыш выжил. Зародыш стал песней.

Первый феминистский проект России – песня «Поедем, красотка, кататься». Возможно, эта песня – будущий гимн русского феминизма. В этой песне, написанной лет за сто до пявления феминизма, уже можно увидеть идеологию и догматику феминизма. Эта песня - о первой русской феминистке. О ее трагической судьбе и геройском конце. К сожалению, мы не знаем ее имени. Мы только знаем, что она погибла. Что она себя утопила. Но вместе с собой она утопила и мучившего ее врага феминизма; Степана Разина или какого-нибудь еще феминистского врага. Имя ее неизвестно, но ее подвиг навсегда войдет в историю феминизма и после полной победы феминизма ей наверняка поставят памятник. Или даже зажгут в ее честь Вечный огонь. Он будет гореть рядом с могилой Неизвестного солдата. Неизвестная феминистка также заслужила право на Вечный огонь, как и любой представитель противоположного пола. Мужчины пока узурпировали право на Вечный огонь только над мужчинами, но справедливость будет восстановлена. Неизвестная феминистка заслужила Вечный огонь не меньше, чем Неизвестный солдат. На Вечным огнем, заженным в память Неизвестной феминистки, день и ночь будет звучать песня «Поедем, красотка, кататься».

Но феминистский Нюренбергский процесс будет судить не только русскую литературу за ее тотальный мужской геноцид. Будет судить и Степана Разина за его прпытку утопить в виде персидской княжны зародыш феминизма. В перерывах между заседаниями феминистки придут возлагать цветы к Вечному огню над могилой Неизвестной феминистки и вспоимнать самые яркие страницы русской женской истории. Многие персонажи этой истории феминистками, конечно, не были. Многие, к сожалению, даже били мужчинами. Но и феминизм без них представить тоже невозможно. Феминизм без них неполный.

Крупская, например, хотя феминисткой и не была, но пользовалась презерватиовм. И у Ленина не было детей. И в этом великая засоуга Крупской перед Россией; дети Ленина принесли бы России еще больше горя, чем Ленин.

Анка-пулеметчица тоже феминисткой не была, но стреляла из пулемета лучше любого мужчины. До Анки-пулеметчицы женщин за пулемет не пускали. Анка-пулеметчица, прорваавшись к пулемету, в первом же бою доказала, что женщина имеет совершенно одинаковые права с мужчиной на пулемет не только по праву женщины иметь совершенно одинаковые права с мужчиной на все, включая пулемет, но и по качеству стрельбы.

Фемимнизм был всегда. Даже, когда его не было. Ахматова, как и Анка-пулеметчица, феминмткой не была даже близко. Но подарила женщинам право так же бить врага в стихах, как бьет его на фронте мужчина и так же признаваться в стихах любви к Сталину, как признаются ему в стихах и мужчины.

Неполным список феминизма будет и без Сталина. Сталин женщин не любил, а некоторых из них убил даже собствнными руками. Но зато Сталин гарантировал женщине право на трактор и самолет. Сталин охотно подпускал женщин к тракторам и самолетам как водителей и как мастеров по ремонту. После смерти Сталина у женщины право на трактор и самолет незаметно сразу отняли.

Женщинам при Сталине было доступно все. Любое место в советской жизни. В том числе и лагеря . Попадая в лагеря, женщины так же доказали свое право и на репрессии.

Самое безнадежное место для феминизма – Советская армия. Тем более в годы Великой Отечественной Войны. Но многим женщинам удалось стать ростками будущего феинизма и там. Женщины даже там бы правдами и неправдами хотя бы ненадолго добивались равных с мужчинами прав.

Например, почти весь женский состав «Молодой гвардии». Они доказали право жнщины на подполье. Они уничтожили немцев больше, чем их уничтожил мужской состав. И среди них не было предателей. Они очень жалели, что кончилась война; они только-только научились к концу войны по-настоящему убивать немцев. Поэтому после войы они сразу остановиться не могли. После войны они пошли работать егерями и в милицию. Из егерей и милиции их выгнали за жестокость.

Наташка-танкист. Наташка, переодевшись в мужскую одежду, сбежала на фронт и стала танкистом. Только так она смогла доказать право женищины на танк. Наташка стала лучшим стрелком-радистом танка на Западном фронте. Наташку раскусили только на Курской дуге, где она красила губы, пользуясь как зеркалом бронебойным снарядом. Но скандала не было. Начальство испугалось скандала; Наташка была уже дважды Герой Советского Союза. По приказу командования Наташку сожгли вместе с танком, чтобы другим бабам было неповадно проникать в танковые войска.

Катюша-минер. Ей тоже пришлось переодеться мужчиной, чтобы доказать женское право на мину; женщинам к минам не допускали так же категорически, как и к танкам. Катюша быстро освоила минное дело. Никто не чувствовал душу мины лучше Катюши. Никто так глубоко не понимал запал. Никто не взорвал врага ни минах больше Катюши.

Ни на чьих других минах, кроме Катюшиных, не подрывался враг так больно и звонко. Никто так, как Катюша, не мог ловко разминировать минные ловушки врага. Катюша, когда ее раскусили, еще даже не достигла своего потолка как минер. Сколько бы еще врагов больно и звонко подорвалось на расставленных Катюшей минах! Сколько минных ловушек врага могла бы она еще уничтожить! К сожалению, однажды на привале Катюша сделала себе маникюр. В ту же ночь Катюшу взорвали на мине. Вхорвали свои. Свои же однополчане минеры так и не смогли простить Катюше, что женщина тоже может быть минером. Что она может взрывать и минировать лучше минеров-мужчин.

Маринка-разведчица тоже не феминистка. Но тоже много сделала для феминизиа. Маринка добилась права женщины на разведку. Она, попав на фронт и выдав себя за мужчину, стала гордостью дивизионной разведки. Никто чаще Маринки не ходил за линию фронта. Никто, каркая вороной, не подавал четче сигналы об опасности другим разведчикам. Ни на ком так органично не выглядел масхалат. Никто так тихо не мог снять штыком часового. Никто не добыл больше «языков». Никто ни принес более ценных сведений о передвижениях врага. Маринку уже почти назначили комндаром разведки, но Маринка выдала себя сама. Природа взяла свое и Маринка забеременела от красивого штабного ад.ютанта Васи. Маринку расстреляли перд строем как шпионку из пртиволожного пола. Васю отправили в штрафной батальон.

Зине-адмиралу пришлось сложнее всех. Зина-адмирал сделала, казалось бы, невозможное; Зина-адмирал добилась права на торпеду. Зина добвивалась равного с мужчиной права бить врага не танком, Наташка, или как Ксюша – миной, на замеле, а торпедой на море. Зина должна была не только выдать себя за мужчину, нл и за мужчину, который хочет бить врага не лищь бы где, а именно не море. Зине это удалось; Зина стала полноправным членом экипажа торпедного катера «Шквал». Зина делала большие успехи. Ее не рвало при качке. Зина не боялась самых высоких волн. Она ловко заламалывала бескозырку с надписью "Шквал". Она бережно и аккуратно, не хуже любого мужчины, вводила торпеду в торпедгый аппарат. Она даже научилась стрелять из торпедного аппарата. Несколько раз посланные Зиной торпеды были совсем близео от цели. Она уже могла выпить почти залпом стакан чистого спирта. В общем, у Зины на "Шквале" были самые хорошие перспективы. Зина могла стать одним зи лучших торпедистов Балтийского флота! Это был бы действительно серьезный прорыв женщины в ортодоксальный мужской мир! Но Зина, как и Маринка-разведчица, выдала себя сама; на берегу Зина не приставала к женщинам. Зину топили всем "Шквалом". Женщина на корабле при торпеде – это еще большее посягательство на мужские права, чем женщина в танке или при мине. Тем более Степан Разин нучил русских мужчин топить женщин.

Правдами и неправдами добивались женщины адекватных с мужчинами прав, приближая эпоху феминизма.

Софья Андреевна Толстая – на Льва Толстого. Теперь жензщины получили гарантированное право выходить замуж за больших писателей.

Любвоь Орлова доказала право женщины на кино и на суперзвезду.

Роднина – на лед.

Уланова – на балет.

Ольга Корбут – на бревно.

Фурцева – на культуру и на самоубийство.

Марина Цветаева – на мужа-шпиона.

Агния Барто – на детские стихи.

Наталья Дурова – на морского тюленя.

Алиса Фрейндлих – на имя «Алиса».

Людмила Зыкина – на большое эстрадное тело.

Жена генерала Рохлина – на домашнюю сссору с убийством.

Ирина Хакамада - на японский разрез глаз.

Жанна Агузарова – на рок-н-ролл.

Галина Старовойтова – на киллера.

Право на алкоголизм, проституцию и браки с иностранцами женщины тоже отвоевали себе сами.

Таких примеров много. Всех феминистки вспомнить не успеют, но многих все же вспомнят. А потом снова пойдут на заседание феминистского Нюренбергского процесса над руской литературой и Стеаном Разиным.

Приговор будет суровый. Степан Разин за гибель персижской княжны и вообще женщин ответит по полной программе. Степана Разина уберут из школьных учебников. Степан Разин перестанет считаться народным героем. Будет переминован пивной завод "Степан Разин". Новорожденных мальчиков запретят называть именем "Степан". На всякий случай запретят и детские стихи про дядю Степу. Торжественно утопят мужчину, похожего на Степана Разина. Суровый приговор будет вынесен и русской литературе. Для полной победы феминизма без такого приговора не обойтись. Степана Разина не жалко. Русскую литературу все-таки жалко. Но на алтарь феминизма не жалко положить никого и ничего. В мире русского мужского шовинизма уже жить слишком скучно. В мире русского женского шовинизма будет веселее. Ряди возможного там счастья я готов ему уступить и Степана Разина, и дядю Степу, и русскую литературу.

Солнце феминизма – тяжелое солнце. Не менее тяжелое, чем июльское солнце этого лета. Мужсике и женские знаки поменяются местами. Многие насиженные места мужского шовинизма вспыхнут, как торфяные леса в Подмосковье. Вспыхнет не только русская литература. Вспыхнет и русская история. Впрочем, им уже давно пора вспыхнуть; мужчина уже всем надоел. Прав у него слишком много. Он своих прав недостоин. Женшина должна иметь такие же права топить прдводные лодки и проигрывать футбольные матчи, как и мужчина. Победивший русский женский мир будет немногим лучше русского мужского мира. Но все без Степана Разина и русской литературы там должно быть просторнее и веселее. веселее. Все же интереснее.

Русская женщина лучше использовала первые десять лет русской свободы. Она изменилась. Русский мужчина практически не изменился. Он остался равнодущен к свободе. Он как был динозавром советской жизни, так им, в принципе, и остался.

Русская женщина уже совсем близко от феминизма. Она идет вреред семимильными шагами. Она действительно радикально изменилась. Прогресс налицо.

Она так и не стала фотомоделью, но хотя бы научилась пользоваться мобильным телефоном. Она сменила пишущую машинку на компьютер. Она легко и свободно может оперировать терминами «маркетинг», «рейтинг» и «кастинг», которые еще бы совсем недавно довели бы ее до обморока и слез.. Она потеряла интерес к русским писателям, но научились находить общий язык с бандитом, продюсером, олигархом, риэлтором и банкиром. Она уже сама бандит, продюсер, олигарх, риэлтор и банкир. Она научились водить машину и не краснеть при слове “минет”. Она научилась есть по-китайски палочкаами. Она перестала бояться тефалевой сковородки, гомосексуализма, Интернета, бутика, фитнесс-клуба и слова “мода”. Она узнала, что лучший друг менструации - не женское терпение, а прокладка "Тампакс". Она посмотрела мир и показала ему себя; посмотрела пока лучше, чем показала. Ничего; она еще покажет. Она уже почти стала феминисткой, хотя до конца так и не поняла, что же такое феминизм. Она еще долго будет путать феминизм с лесбиянством. Она еще не скоро будет безошибочно их различать, но прггресс все равно налицо. Она разучились пить водку стаканами на кухне и пьянеть не столько от водки, сколько от настоенного на водке полёта русской мужской души. Пьянеть от стихов. Она теперь пьёт “Чинзано” рюмками в комнате, где только что закончился евроремонт. Русский мужской мир такой измены ей простить не может и, естественно, с помощью водки, русской литературы и других своих верных союзников хочет вернуть ее обратно. Он хочет заставить ее вспомнить, как пьют водку стаканами и пьянеют от стихов. Пора и честь знать. Пора к своим - пора к русским писателям. Пора к истерикам, к похмельям, к последнему рублю в кармане, к выяснениям отношений с пьяным мужем, к макаронам по-флотски, к картошке в мундире, к родительскому собранию, к солёному огурцу, к порванному презервативу, - ко всему тому, что русский мужской мир считает размахом и полётом. Но она туда больше не хочет. Она там уже была. Она лучше его утопит, как он утопил «Курск», чем вернется туда. И назад в русский мужской мир ее уже не заставит вернуться никто. Никакие стихи. Ни один банковский кризис. Ни один стакан водки. Ни один русский писатель. Никто.

Конечно, прогнивший русский мужской мир будет сопротивляться. Он будет обратно тащить ее в свое болото и не даст уже давно заслуженные ей права. До полной победы феминизма руусская женщина не получит права на подвиг. Женщин, чей подвиг русский мужской мир признал, слишком мало. Ну. Марфа-посадница. Ну, Василиса Кожина. Ну, Зоя Космодемьянская. Ну, мать-геромня. Вот, собственно, и все. Лучшие знатоки русского женского мира всомнят еще пять-шесть имен. Но и этого все равно будет катастрофически мало.

Не получит она и право на минет. Женщине пока запрещен минет, так же и подвиг. Где связь между подвигом и минетом и почему русский мужской мир будет до последнего сопротивляться праву женщин на них – не скажу. Это окончательно разрушит русский мужской мир. Но определенно такая связь есть.

В общем, на пути к феминизму у русской женщины, кроме русской литературы,, много еще роковых бревен. Одно из таких - русский женский дискурс. Пусть меня простят все, но русская женщина говорит по-русски хуже мужчины. Я долго слущал. Я долго сам себе не верил. Надежды нет никакой; хуже. Русский язык бежит впереди русской женщины, как собака впереди хозяина. Иногда хозяин не поспевает за собакой. Русская женщина часто так же не успевает за русским языком. Но лучше говорить коряво в русском женском мире, чем правильно в русском мужсокм.

Еще одним роковым бревном феминизма может оказаться Путин. Путин феминизму не друг. Многие, когда считают Путина другом феминизма, ошибаются. Путин – слишком очевидный представитель русского мужского мира и к феминизму хорошо относиться не может по определению. Со стороны Путина феминизму очевидны подножки и подсечки.

Судьба первых официальных русских феминисток будет печальной. Даже в победвшем русском женском мире. Их перепутают с другими персонажами эпохи смены тысячелетий. Им не поверят, что они были феинистками. Маше Арбатовой поставят памятник. Но некультурная радикальная молодежь примет Машу Арбатову за жену Путина и, не любя Путина, отпилит Маше Арбатовой руки. Маша Арбатова, как Венера Милосская, будет дальше стоять без рук.