Водка, деньги, два ствола

Какие выводы из красногорской стрельбы сделает команда Андрея Воробьева.

Трагедия в подмосковном Красногорске, где местный бизнесмен Амиран Георгадзе расстрелял прямо в рабочем кабинете первого замглавы района Юрия Караулова и руководителя ОАО «Красногорская электрическая сеть» Георгия Котляренко (и, возможно, был причастен к другим убийствам), приобрела политическое звучание в тот момент, когда стало известно, что предполагаемый убийца входит в местный политсовет «Единой России». «Лента.ру» попыталась выяснить, чем станет красногорская стрельба для губернатора Московской области Андрея Воробьева: «черной меткой» или обоснованием карт-бланша на смену глав районов.

Расстрелы чиновников и представителей госорганов на рабочем месте в России случались и раньше. Однако красногорский казус от них разительно отличается. Во-первых, в большинстве случаев на отчаянный шаг идут своего рода «народные мстители» — простые граждане, взявшиеся в одиночку бороться с несправедливо устроенной, по их мнению, системой. Бизнесмен Иван Анкушев, расстрелявший в 2009 году главу Кировской городской администрации Илью Кельманзона, был известен как активист, боровшийся с местной властью в судах за штрафы, госпошлины и тарифы. Пенсионер Сергей Рудаков, убивший в 2010 году юриста ФСС Нижнего Тагила Юрия Столетова, до этого десять лет воевал в суде за пересчет пенсии. Предприниматель Асланбек Вагапов в 2012 году застрелил главу администрации Светлоярского района Волгоградской области Николая Крутова за вымогательство.

Характерная черта: все эти люди после убийств не пытались скрыться. Анкушев и Рудаков застрелились, а Вагапов сдался правоохранительным органам. Психологически объяснимое поведение для человека, который чувствовал себя загнанным в угол: уйти, прихватив с собой предполагаемого обидчика. С моральным состоянием самоубийц все и так понятно, а Вагапову суд назначил принудительное лечение — психиатрическая экспертиза установила, что он в момент преступления не отдавал отчета в своих действиях. Одним словом, есть основания говорить о том, что «народные мстители» не очень хорошо ориентировались в социальной ткани бытия, отсюда и выбранный способ борьбы с несправедливостью.

От «паленки» до партбилета

Любители «посадок и расстрелов» как метода борьбы с коррупцией в лучших традициях черного юмора предложили поместить портрет Амирана Георгадзе на герб Красногорска — за наведение порядка методами Робин Гуда. Однако все, что мы знаем об Амиране Георгадзе, не позволяет предположить в нем отчаявшегося народного мстителя. Уроженец Грузии, свой бизнес в Подмосковье он начинал еще в 90-е годы с торговли паленой водкой — склад располагался как раз в Красногорске. Обыски и конфискации удавалось обходить: в интернете описан случай, когда в 1999 году у Георгадзе изъяли около семи тысяч бутылок «паленки», однако ему удалось вернуть часть продукции. По оперативным данным, силовую поддержку Амирану якобы оказывал вор в законе Давид Мелкадзе (Дато Потийский), имевший офис все в том же Красногорске. Мелкадзе был убит в 2014 году. Тем временем Георгадзе стал числиться респектабельным бизнесменом — в его активе появились торговые фирмы, строительные компании, а также партбилет «Единой России» и статус члена районного политсовета (откуда его оперативно исключили после расстрела). Далеко не все бизнесмены 90-х вписались в реальность «нулевых», но Георгадзе это удалось.

 Здание городской администрации подмосковного Красногорска, где 19 октября был убит первый заммэра Красногорска Юрий Караулов Фото: Евгений Биятов / РИА Новости

Пик успеха Георгадзе-бизнесмена пришелся на тот период, когда губернатором Подмосковья был казавшийся несменяемым Борис Громов. Именно тогда компания Георгадзе «Мякининское поречье» построила многоэтажки в Павшино, Нахабино, Новой Опалихе, а также Красногорский горнолыжный комплекс. Это биография не мстителя из Шервудского леса, а человека, очень хорошо ориентирующегося в устройстве социума, умеющего обрастать неформальными деловыми связями и использовать их максимально эффективно. Вот с такими матерыми «местными элитами» приходится работать в Подмосковье.

Конфедерация княжеств

Главной мишенью Георгадзе должен был стать чудом избежавший расправы глава Красногорской районной администрации Борис Рассказов, руководивший районом с 1998 года. «Администрация Красногорского района существовала в реальности, параллельной правовому пространству и интересам горожан, — рассказывает местный житель Евгений Соседов, председатель московского областного отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры. — Они выделяли под застройку санитарные и водоохранные зоны, лесные участки. Строились целые кварталы-гетто без коммуникаций, и администрация умудрялась их принимать. Например, построенный тем же Георгадзе комплекс "Рублевское предместье" в деревне Глухово: в населенном пункте на 200 человек появилась застройка на 10-15 тысяч жителей, и все это легло на старые очистные сооружения, которые не справлялись с возросшим объемом».

С 1 января 2015 года вопросы, связанные со строительством, были переданы с районного уровня на областной — местные жители, по словам Соседова, надеялись, что после этого ситуация изменится. Но уже в апреле Амиран Георгадзе согласовал в обладминистрации строительство комплекса из 8-этажных домов в деревне Поздняково.

Рассказов последний раз победил на выборах в сентябре 2013 года — в тот же день, когда губернатором был избран Воробьев. «Финансово Красногорский глава был достаточно независимым. Назвать его человеком Воробьева нельзя. Избирался он самостоятельно, а замы и вся внутренняя экономика действительно были созданы в доворобьевскую эпоху», — говорит «Ленте.ру» знакомый с ситуацией аналитик. И это относится ко всей территории Московской области. Инвестиционно привлекательная территория, близость к столице, годами не менявшиеся губернатор и связанный с ним круг местных элит — все это создало ситуацию, в которой менять глав районов и разрывать коррупционные спайки оказалось непросто.

 Глава Подмосковья Андрей Воробьев (справа) Фото: Дмитрий Лебедев / «Коммерсантъ»

«У глав подмосковных районов телефонная книжка такой толщины, что позавидует и депутат Госдумы, и иной губернатор, — говорит «Ленте.ру» знакомый с ситуацией источник. — Область фактически превратилась в конфедерацию феодальных княжеств».

Хрестоматийный пример толщины телефонной книжки подмосковных управленцев: в 2014 году за Олега Апарина, бывшего мэра Орехово-Зуева, в открытом письме просил лично Александр Коржаков, полулегендарный глава ельцинской охраны. А про Георгадзе в сети пишут, что в районе он и вовсе «открывал двери ногой» — очень емкая характеристика отношений власти и бизнеса в регионе.

Перед Воробьевым как губернатором, безусловно, стояла задача эти спайки разорвать, провести обновление элит — в том числе и через поддержку новых управленцев на выборах. Однако, как признают эксперты, возможности губернаторской команды оказались очень ограничены длиной скамейки запасных. «Проблема — в отсутствии людей, способных к публичной политике, — комментирует «Ленте.ру» ситуацию Андрей Максимов, член правления РАПК (Российской ассоциации политических консультантов). — Поэтому проще навязать своего главу администрации и через него пустить все вопросы финансов и собственности. Это, конечно, тоже не выход. Потому что новые главы не везде находят общий язык с местными элитами и жителями и иногда воспринимаются как навязанные и чуждые территории».

Наладить коммуникацию губернаторского кандидата со всеми группами влияния в районе, чтобы его воспринимали не как «варяга», — ювелирная работа. Управленцев громовской эпохи нередко выбивали из строя гораздо более простыми методами. Например, тот же Олег Апарин просто не был зарегистрирован кандидатом, в результате чего выдвиженец команды Воробьева, 33-летний Геннадий Панин, победил с большим перевесом. Ничего, кроме раздражения и конфликтов, это вызывать не могло.

Выборы: первая кровь

В ходе такого «бодания» региональной власти со старыми районными элитами о чистоте избирательного процесса подчас забывали, как о второстепенном факторе. Дошло до крови: на выборах в подмосковной Балашихе 26 апреля 2015 года два наблюдателя, Дмитрий Нестеров и Станислав Поздняков, были жестоко избиты неизвестными. Позднякову после этого удалили селезенку. Дело взял под свой контроль президентский Совет по правам человека. Нарушения на выборах в городской совет Жуковского 14 сентября 2014 года тоже стали темой обсуждения в верхах: группа избирателей сообщила о переписывании протоколов с результатами голосования и избиении одного из наблюдателей. Лично президенту Владимиру Путину пришлось по этому поводу давать прокуратуре поручение разобраться. А в единый день голосования 13 сентября 2015 года наблюдатели от СПЧ засекли в подмосковном Монино классическую избирательную «карусель». На фоне установок федерального центра на открытый, прозрачный и цивилизованный избирательный процесс все эти подмосковные электоральные войны, конечно, создавали такое впечатление, что 90-е живут и побеждают. «Нам давно говорили: наблюдайте за выборами где хотите, но в Дагестане, Ингушетии и Подмосковье — только с силовым прикрытием, — делится с «Лентой.ру» источник в правительстве Московской области. — Потому что ОПГ в каждом районе выборы проводит. И они воробьевских щемят часто».

 СПЧ (на фото — глава Совета Михаил Федотов) уже не раз приходилось обращать внимание на методы проведения подмосковных выборов Фото: Дмитрий Коротаев / «Коммерсантъ»

В этой ситуации администрация Московской области пошла по пути отмены прямых выборов. В марте 2015 года Мособлдума приняла закон, согласно которому прямые выборы глав городских округов в Серпухове, Лобне и Ногинском районе заменили избранием главы Советами депутатов. Есть несколько моделей. Например, в Серпухове Совет депутатов будет выбирать городского главу, который по должности совмещает этот пост с постом председателя Совета депутатов. То же самое в Оболенске, Талдоме, Шатуре, Яхроме, Электроуглях и других поселениях. А в Лобне и Ногинском муниципальном районе остановились на конкурсе, в процессе которого комиссия будет отбирать шорт-лист наиболее достойных кандидатов, а Советы депутатов потом утвердят одного из них на пост главы администрации. Прийти к таким нормам — значит расписаться в том, что за два года губернаторской команде не удалось наладить нормальную ротацию муниципальных кадров и работу с местными элитами.

В ожидании карт-бланша

По мнению источника «Ленты.ру» в правительстве Московской области, красногорский прецедент команда губернатора теперь может использовать как аргумент в свою пользу. «Воробьев реально измучился с криминалом бодаться, а теперь он получит карт-бланш на репрессии», — говорит наш собеседник. Толстые телефонные книжки «старых» глав районов не будут работать против аргумента «вы что, хотите как в Красногорске?». Это может быть последним козырем при «смотринах» очередной партии кандидатов на пост главы района.

Однако никакой карт-бланш не снимет проблему подбора кадров и необходимость изменить стилистику отношений власти и бизнеса в регионе. «В других условиях бизнесмен знал бы, что если ему отказали и это сделано по закону, то стрелять в глав района бессмысленно: новые чиновники примут такие же решения, — говорит Евгений Соседов. — Но у них 20 лет складывались тесные личные отношения, поэтому Георгадзе и мог выяснять их личными методами — вплоть до стрельбы». В такой системе отношений острые конфликты могут сотрясать районные администрации и при назначенных «сверху» руководителях районов.

Между тем приближается 2016 год, когда Московской области предстоит проводить сразу две важные кампании: по выборам депутатов Госдумы и по выборам в областную думу. Смогут ли Андрей Воробьев и его команда удержать ситуацию при такой степени управляемости регионом? Открытый вопрос. Но в случае отрицательного ответа имиджевые издержки будут слишком высоки.