Катынский счёт России

Родственники польских офицеров могут потребовать от России материальную компенсацию - несколько десятков миллиардов евро …

В связи с мероприятиями, планируемыми польской стороной по случаю 70-летия катынской трагедии, эта тема становится ареной ожесточенных схваток между сторонниками официальной версии и независимыми исследователями, сомневающимися в том, что польские офицеры в Катыни в 1940 году были расстреляны сотрудниками НКВД СССР. При этом любые попытки объективно разобраться в катынском преступлении трактуются, как стремление оправдать сталинские репрессии.

Зыбкая «неоспоримость» главных катынских документов

Базовым доказательством вины довоенного советского руководства в гибели польских военнопленных Главная военная прокуратура РФ и ряд российских историков считают кремлевские катынские документы, обнаруженные в 1992 году в «закрытом пакете №1» бывшего архива ЦК КПСС. Некоторые историки заявляют, что при наличии этих главных документов, «оспорить которые невозможно», нет смысла обращаться к другим документам и свидетельствам.

Подобное высказывание с научной точки зрения просто несостоятельно. Современная действительность постоянно преподносит нам сюрпризы, заставляя отказываться от ряда считавшихся ранее неопровержимыми научных и исторических «истин». Что же касается «надежности» главных катынских документов, то предлагаю совершить небольшую прогулку по их страницам.

Известно, что в «закрытом пакете №1» были обнаружены следующие документы. Это записка Берии Сталину № 794/Б от «__» марта 1940 г. о польских военнопленных и арестованных гражданах, выписка с решением Политбюро ЦК ВКП(б) № П13/144 от 5 марта 1940 г. по «Вопросу НКВД СССР» (два экземпляра), листы № 9,10 из протоколов Политбюро ЦК ВКП(б) за март 1940 г. с решениями и рукописная записка Шелепина Хрущеву Н-632-ш от 3 марта 1959 г. с проектом постановления Президиума ЦК КПСС об уничтожении учетных дел расстрелянных польских военнопленных.

Основным документом и подлинником решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. считается записка наркома внутренних дел СССР Лаврентия Берии Сталину за № 794/Б от «_» марта 1940 г., в которой предлагалось расстрелять, как «заклятых врагов советской власти»,25700 пленных и арестованных польских граждан,

Однако в записке Берии присутствует немало недопустимых несуразностей и ошибок. Например, в резолютивной части записки предлагается расстрелять на 36 военнопленных поляков меньше и на 315 арестованных больше, нежели указано в пояснительной части. Зная скрупулёзное отношение Сталина и его помощника Поскрёбышева к точности количественных данных, невозможно представить, чтобы Берия рискнул отправить в Кремль документ с такими ошибками. Также установлено, что отдельные страницы небольшой по объему записки перепечатывались, причем на разных машинках. Подобное для документов такого уровня недопустимо, как тогда, так и сейчас.

Ключевым нарушением в записке является отсутствие конкретной даты. Само по себе это не является чем-то исключительным. Известны записки НКВД, в которых дата проставлена рукой Берии. Возможно, на записке № 794/Б просто забыли вписать дату? Бывало и такое. Но в нашем случае, согласно официальной регистрации в секретариате НКВД СССР, Сталину была направлена записка №794/Б от 29 февраля 1940 г. Фактически он «получил» (как утверждается) записку №794/Б, датированную и отправленную из НКВД в марте 1940 г., без указания конкретного числа.

Ни один нотариус, ни один суд не признают записку Берии, зарегистрированную февралем, а датируемую мартом, достоверной и сочтут её по формальным основаниям подложной. В сталинский период подобное расценивалось как вредительство. Мог ли кто-то в НКВД СССР пойти на такой подлог?

Два экземпляра выписки с решением Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г. также оформлены с серьезными нарушениями. На выписке, предназначенной для направления Берии, отсутствует печать Центрального Комитета и оттиск факсимиле Сталина. Фактически это не документ, а простая информационная копия. Направление (дважды) исполнителю(Берии) этойнезаверенной выписки противоречило элементарным правилам работы партийного аппарата. Более того, согласно требованиям, Берия обязан был росписью подтвердить ознакомление с ней. Однако росписи Берии на документе отсутствуют! Почему же именно этакопия выписки попала в «закрытый пакет»?

Возникают вопросы и после ознакомления с выпиской из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 г., направленной в феврале 1959 г. Председателю КГБ Александру Шелепину. Этот экземпляр также был отпечатан в марте 1940 г. Но в 1959 г. с него удалили дату «5 марта 1940 г.» и фамилию старого адресата, после чего впечатали новую дату 27 февраля 1959 г. и фамилию Шелепина.

Получившийся уродливый бюрократический гибрид, ставший выпиской из протокола заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 27 февраля 1959 года, документом считаться не может, так как вфеврале 1959 года вместо ВКП(б) была КПСС, а высшим партийным органом был Президиум ЦК КПСС. Помимо этого согласно правилам партийного делопроизводства дата и фамилия адресата указывались только в сопроводительном письме к архивному документу, но ни в коем случае на самом документе!

Невероятным является то, что в обеих выписках из решения Политбюро от 5 марта 1940 г. фамилия «Кобулов», которую Сталин якобы лично вписал в записку Берии, ошибочно напечатана через «а» - «Кабулов». Могла ли осмелиться в то время машинистка «поправить»вождя?

Важнейшим подтверждением факта расстрела сотрудниками НКВД в 1940 г. 21.857 польских граждан считается записка Председателя КГБ Александра Шелепина Первому секретарю ЦК КПСС Никите Хрущеву за № 632-ш от 3 марта 1959 г. Её подлинность не вызывает сомнений. Однако вряд ли автор записки (Шелепин не был автором, он её лишь подписал) обладал объективной и достоверной информацией относительно реальных обстоятельств расстрела польских военнопленных и граждан. Этот вывод можно сделать из того, что документ содержит многочисленные неточности и явные ошибки о местах расстрела поляков, составе расстрелянных, о международном признании выводов комиссии Бурденко и т. п. В записке ни слова не сказано о причинах не выполнения в полном объеме (расстрелять 25700 человек) решения Политбюро.

Известно, что в аппаратах НКВД и КГБ СССР было запрещено говорить о Катынском деле. Но, как всегда, среди сотрудников «ходили слухи». Создается впечатление, что часть информации об обстоятельствах расстрела поляков в записке Шелепина была почерпнута из этих слухов. В этой связи она вряд ли может считаться надежным историческим документом.

Сомнения в аутентичности катынских документов подкрепляет запутанная история с хранением и обнаружением этих документов после того, как в декабре 1991 года Горбачев передал «закрытый пакет №1» с катынскими документами Ельцину. Официально считается, что в сентябре 1992 года специальная комиссия в Архиве Президента РФ обнаружила и вскрыла «пакет №1». Однако в октябре 2009 года депутат Андрей Макаров рассказал, что в сентябре 1992 года Ельцин извлек этот пакет из личного сейфа и передал его Макарову для внесения катынских документов в Конституционный суд, рассматривавший в то время «дело КПСС».

Казалось бы, какая разница, когда, кем и где был обнаружен и вскрыт пакет? Известно, что лгать о том или ином событии начинают лишь при желании скрыть какую-то неприятную правду. В нашем случае информация о том, что «закрытый пакет» почти год хранился у Ельцина, заставляет поставить неприятный вопрос. Что мешало Ельцину передать катынские документы польскому президенту Леху Валенсе в мае 1992 года, когда тот находился в Москве с официальным визитом? Несомненно, Валенса при личной встрече с Борисом Николаевичем вопрос о Катыни поднимал. Но, видимо, тогда Ельцин обошелся общими рассуждениями и о катынских документах в своём сейфе промолчал.

Однако уже в сентябре 1992 года Борис Николаевич первым деломдал команду срочно направить катынские документы в Варшаву. В итоге невольно приходится прислушиваться к тем исследователям, которые утверждают, что документы были «в работе» и их не успели надлежащим образом «оформить».

Тем не менее, катынские кремлевские документы внешне выглядят весьма солидно. На фоне этой солидности каждое из перечисленных нарушений, взятое в отдельности, можно представить досадной мелочью. Но реально таких мелочей в документах на порядок больше, нежели было отмечено. Это вызывает сомнение в достоверности документов, которое подкрепляют вопиющие противоречия и неувязки в показаниях основных свидетелей по Катынскому делу.

Можно ли при наличии таких серьезных нарушений в оформлении и содержании вышеперечисленных документов говорить об их неоспоримости? В ответ, как правило, ссылаются на то, что документы в 1992 году прошли почерковедческую и криминалистическую экспертизы, которые подтвердили их «подлинность».

Почему же акты этих экспертиз до сих пор засекречены? Не потому ли, что в них отсутствует анализ и объяснение всех вышеперечисленных ошибок и несуразностей?

В этой связи можно утверждать, что так называемая экспертиза катынских документов свелась к их визуальному осмотру. А это ещё одно основание для сомнения в их достоверности.

Всё хорошо, прекрасная маркиза?

Существенный удар по официальной версии нанесло заявление сопредседателя Группы по сложным вопросам российско-польских отношений, ректора МГИМО, академика РАН Анатолия Торкунова, которое он сделал 28 мая 2009 года для РИА Новости и польской «Газете Выборчей».

Торкунов заявил, что из военного архива ему прислали материалы,которые «не отрицают, что польские офицеры стали жертвами сталинских репрессий, но говорят о том, что, возможно, какая-то часть офицеров была уничтожена немцами». Однако далее академик сделал поистине ошеломляющий вывод: «Я не считаю, что это меняет что-то в корне, нюансы не меняют сути».

К сожалению, это заявление Торкунова в России осталось без должной реакции. Это печально, так как Катынское дело в конце ноября 2009 годаперешло под международную юрисдикцию. Это обусловлено тем, что Европейский суд по правам человека в Страсбурге принял к рассмотрению иски семей польских военнопленных офицеров, расстрелянных в Катыни.Рассмотрению этих исков придан приоритетный статус.

В этой связи Европейский суд обратился к России с рядом вопросов. В частности, о сокрытии постановления о прекращении следствия по катынскому преступлению, об эффективности, а точнее о справедливом и надлежащем разбирательстве по делу, о том, были ли родственники допущены к ознакомлению с имеющимися материалами и т. д. Ответить на эти вопросы России следует до 19 марта 2010 года. Учитывая невероятную поспешность, с которой Европейский суд начал рассматривать иски поляков, весьма вероятно, что оглашение вердикта по этим искам будет приурочено к 65-й годовщине Победы Советского Союза в Великой Отечественной войне.

Более чем вероятно, что только по одному формальному признаку (родственники погибших в Катыни были лишены возможности ознакомиться с материалами расследования), Европейский суд признает 14-летнее российское расследование Катынского дела не справедливым и не надлежащим. Добавим, что 18 февраля 2010 года польские СМИ сообщили о том, чтоправительство Польши намерено поддержать иск родственников катынских жертв против России и выступить в судебном процессе в Европейском суде в качестве третьего лица.

В этом антироссийском действеактивную позицию займет администрация США, которая всегда поддерживала Польшу в катынском противостоянии. 5 мая этого года в Конгрессе США состоится выставка, которая будет убеждать посетителей в том, что в Катыни в 1940 году польских офицеров расстреляли органы НКВД СССР. Естественно, вышеназванные события вызовут очередное обострение в российско-польских отношениях и поставят крест на упованиях тех российских историков и политиков, которые надеялись «полюбовно» закрыть катынскую тему.

После положительного решения Европейского суда польские родственники получат право потребовать от России, как правопреемницы СССР, материальной компенсации, которая может составить несколько десятков миллиардов евро. Для России в этом случае актуальным становится лишь один вопрос: иски поляки будут подавать в «розницу» (от родственников) или «оптом» (от государства)?

Разговоры о том, что польская сторона готова удовлетвориться моральной компенсацией, не более чем слова. Польша всегда двигалась к поставленной цели «шаг за шагом» и, когда чаша весов клонилась на её сторону, действовала жестко и решительно. За последние 40 лет она неоднократно предъявляла к СССР и России претензии материально-финансового плана, в том числе и за Катынь.

Заявления российских политиков о том, что от России можно получить только «дохлого осла уши», не аргумент для Европейского суда и Евросоюза. В случае необходимости будутарестованы активы РФ за рубежом, которые пойдут на компенсации полякам.Претензии фирмы «Noga» к России, по сравнению с катынскими компенсациями, могут оказаться просто смешными.

В свете вышесказанного заявлять о том, что историки и исследователи, не согласные с официальной версией катынского преступления, пытаются просто обелить сталинские репрессии, просто кощунственно! Они защищают доброе имя России.

Добавим, что в ходе независимого расследования катынского преступления, проведенного в рамках международного проекта «Правда о Катыни» была получена информация о том, что в 1939-1940 годах в СССР органы НКВД расстреляли около 3 200 граждан бывшей Польши: генералов, офицеров, полицейских, чиновников и др., вина которых в совершении военных и уголовных преступлений была доказана. Часть польских офицеров осенью 1941 года в катынском лесу расстреляли нацисты, другая часть погибла по различным причинам в лагерях НКВД в период войны, часть пленных поляков выжила, но в Польше о них предпочитают говорить, как о катынских жертвах.

В заключение несколько слов о том, как польские политики и историки делают из жертв Катыни предмет спекуляции в своих политических играх.

О «второсортных» жертвах…

Название этой главки я позаимствовал у польского блоггера Рафала Земкевича, опубликовавшего статью о том, что в Польше отношение к жертвам Катыни и жертвам Волынской резни поляков на Украине прямо противоположное. (См. «Salon24», а также"Второсортные жертвы - потому что убиты украинцами?").

Вышесказанное требует пояснения. В 1943 году националисты из Украинской повстанческой армии (УПА) начали планомерное уничтожение польского населения на Волынщине. УПА фактически осуществила в этих западных областях Украины акцию геноцида. Он совершался с невиданной жестокостью. Жертвам выкалывались глаза, отрезались языки, их рубили топорами, бросали в колодцы, перепиливали живьем, волокли за лошадьми, выдирали внутренности, сажали на кол, распарывали животы женщинам и т. д.

В 1944 году лидеры УПА рапортовали о 1,5 миллионах жертв, однако затем скорректировали эту цифру до 120 тысяч. По данным «Лиги польских семей» в результате «резни» на Волыни в 1943-1944 годах погибло от 150 до 200 тысяч поляков. Однако руководство независимого украинского государства в лице президента В. Ющенко не только не признало волынские события геноцидом, но и принялось увековечивать память бандитов из УПА-ОУН.

Странную позицию в этом вопросе заняло и польское руководство, которое пытается замолчать преступления извергов из УПА. В результате волынские события 1943-1944 года практически отсутствуют в общественном сознании современной Польши. Даже из постановления польского Сейма, принятого в 2003 году по случаю 60-летия Волынской резни, невозможно понять, в чем суть волынской трагедии, кто является её виновником. В 2008 году польский президент Лех Качиньский отозвал свое покровительство мероприятиям, связанным с 65-й годовщиной Волынской резни и не удостоил их своим присутствием. Зато под его патронатом в это же время в Польше состоялся фестиваль украинской культуры!

Диаметрально противоположное отношение Качиньского к жертвам Катыни. В ноябре 2007 года по инициативе польского президента в Варшаве состоялась помпезная публичная двухсуточная акция посмертного(!) повышения в воинских званиях всех 14 тысяч польских военнослужащих, фигурирующих в Кáтынском списке. Подобных прецедентов мировая история не знала. В настоящее время, когда Россия согласилась на единоличнуюответственность за катынское преступление, в Польше началась новая акция по увековечиванию памяти катынских жертв под названием «Дубы памяти жертв Катыни». Она посвящена 70-й годовщине катынского преступления. В ходе акции планируется посадить 21473 именных дуба в память каждого польского гражданина, числящегося в катынском списке.

Судя по времени роста дубов, акция «Дубы памяти» может продолжаться, как минимум, лет сто. Вряд ли она будет способствовать формированию у молодых поляков, взявших бессрочное шефство над этими дубами, доброго отношения к России. За примером не надо далеко ходить. Фильм «Кáтынь», который по утверждению его создателя, известного польского режиссера Анджея Вайды, не носит антироссийской направленности, формирует, как показали польские опросы общественного мнения, прежде всего среди молодежи, отношение к России, как врагу Польши.

Почему же польское руководство в ситуации с увековечиванием памяти о Волынской резне стремится забыть об исторической правде, справедливости и жертвах? Почему о ней молчат и те, кто постоянно напоминает России о катынском преступлении и требует от неё новых покаяний? Не вызывает сомнений, что дело в том, что ющенковская Украина являлась верным союзником Польши в борьбе с ненавистной Россией. А союзнику можно простить многое!

Вот этого не следует забывать некоторым российским поборникам «правды и справедливости по-польски» (Н. Сванидзе, А. Гурьянов, Н. Лебедева и др.), которые рьяно ратуют о новом покаянии России за катынскую трагедию. Пора понять, что польскому руководству нужно не столько покаяние России, сколько политические и материальные выгоды, проистекающие из этого факта.