Россияне поняли, что должны остановить США

«Европу скрутил иммиграционный кризис. Неспособность и трусость европейских политиков невероятны. Никто из европейских государственных деятелей не способен сказать: „Источник миграции — война. Давайте ее остановим. Давайте как-то решим эту проблему“. Нет. Они будут поддерживать повстанцев в Сирии, а потом удивляться, что им приходится решать проблему шенгенской границы. Разумеется, европейские политики, такие как Меркель, Олланд, да и Соботка, должны давить на Америку и Россию: „Не конфликтуйте, а решите эту проблему“. Это единственный выход», — говорит в интервью порталу ParlamentniListy. cz политолог и университетский профессор Оскар Крейчи.

ParlamentniListy. cz: Россия наращивает свою военную помощь Сирии, вернее ее правительству. Якобы сотни российских военных уже находятся в самой Сирии. Какие цели, как вы считаете, Россия этим преследует? Ей важно защитить своего союзника, или тут что-то большее?

Оскар Крейчи: Проблема Исламского государства имеет для России особенную коннотацию. В ней проживает 14,5 миллионов мусульман. Среди них могут найтись и радикальные. По последним данным ФСБ, в рядах исламских боевиков насчитывается 2400 граждан России. Если к этому прибавить еще Среднюю Азию, бывшие республики Советского Союза, то выходит более пяти тысяч. Исламское государство, разумеется, представляет собой угрозу для Западной Европы, но также оно опасно и для России. Так что она тоже видит необходимость что-то делать. Еще один фактор — необходимость стабилизировать эту область, которую Запад вверг в хаос. Ближний Восток и Северная Африка пребывают в таком хаосе, что это может угрожать всей глобальной структуре. Мы испытываем на себе побочное следствие хаоса — волну мигрантов. Но пока не будет прекращен хаос в этом регионе, мы не остановим мигрантов. Договариваться о квотах — значит разбираться с последствиями, а не причинами. 

И третий аспект — это поддержка Асада. Но у нее другие причины, отличающиеся от тех, о которых, как правило, говорят. Дело не в спасении союзника. Он является объективным участником в будущих переговорах о мире. Как Запад представляет себе победу? Посмотрите — в декабре Соединенные Штаты выделили полмиллиарда долларов на обучение 5,5 тысяч солдат оппозиции. В результате у них осталось четыре или пять солдат. Как они хотят, если нанесут поражение Асаду, обеспечить стабильность в регионе? Если посмотреть на состав беженцев, то там, конечно, есть семьи с детьми и старики, но преимущественно это мужчины, которые бегут от военной службы. Если мы хотим остановить миграцию, мы должны стабилизировать регион. 

Современная американская политика такова: мы не приемлем переговоров с Асадом, но будем с ним считаться. То есть они уже не бомбардируют, как собирались сначала, позиции Асада, а лишь сообщают Дамаску, что будут бомбардировать позиции Исламского государства на территории Сирии. Другими словами, россияне там с согласия правительства, а американцы, англичане, французы, турки и израильтяне — без согласия правительства, которое по-прежнему является легитимным. Тот хаос, который там воцарился, имеет целый ряд проявлений, и ситуацию нужно как-то стабилизировать. Подразделения, которые там будут, российские и натовские, должны кооперировать, и подготовка к этому ведется с момента переговоров в Сочи между Госсекретарем США Керри и министром иностранных дел РФ Лавровым в мае. 

Судя по всему, договориться о действиях войск в регионе очень трудно. Выглядит все так, как будто они не воюют вместе. Но они и не против друг друга — они рядом. Асада поддерживает не только Иран, но и Ирак, который оккупировали американцы и посадили там свое марионеточное правительство. Но эти парни знают, что дестабилизация Сирии означает погромы против шиитов, христиан и распространение экстремизма в суннитской ветви ислама, которую представляет Исламское государство. И это несет прямую угрозу и нынешней багдадской элите. Ситуация, в которой находятся россияне, чрезвычайно трудная, но в то же время для этого региона их присутствие кажется единственным выходом.

— Недавно говорили даже о том, что Россия бросит сирийского президента Асада и его режим на произвол судьбы в обмен в обмен на ослабление американского давления в связи с Украиной. Рассматривался ли какой-то подобный вариант в действительности?

— Я думаю, нет. Бывают ситуации, когда международные комбинации разыгрываются цинично. Но россияне, по моему мнению, создали сами себе проблему тем, что не высказались по вопросу ликвидации Каддафи. Потому что Запад стал делать то же самое и в Сирии. Россияне поняли, что каждая последующая уступка означает, что очень скоро американцы поступят так же и в Средней Азии. Нужно сказать: «И у вас, и у нас есть свои легитимные интересы. Но давайте не будем убивать людей». Ведь в борьбе за демократию убиты уже сотни тысяч человек. А результата ноль. Американцы увязли в самой продолжительной войне в своей истории. А результата никакого. И если была достигнута договоренность об участии российских войск на уровне министров иностранных дел, то это говорит о том, что кто-то начинает понимать: с Асадом можно конфликтовать, но не военным образом.

— В понедельник Москву посетил израильский премьер Биньямин Нетаньяху, которого сопровождал и начальник Генштаба Армии обороны Израиля Гади Айзенкота и глава военной разведки Херци Ха-Леви. О чем это говорит?

— Израильтяне знают, что распад Сирии имеет для них последствия — а именно непредсказуемый хаос, который продолжается со времен распада Югославии. С тех пор Израиль наблюдает с вытаращенными глазами за тем, что творит Запад. Все это оказывает влияние на Израиль. Косово, Босния и Герцеговина, Северная Африка, а потом хаос в Сирии. Но тут важно вот что: вместе с договоренностью о том, что американцы не будут бомбардировать правительственные сирийские подразделения, была также достигнута договоренность о ликвидации химического оружия в Сирии.

Таким образом, равновесие отклонилось в пользу Израиля. У него есть ядерное оружие, а Сирия компенсировала это химическим оружием. Это равновесие необходимо либо каким-то образом снова восстановить, либо считаться с нынешним положением. Для этого мог бы быть полезен российский контингент. 

Разумеется, Израиль боится и не хочет, чтобы российский контингент изменил равновесие в ущерб Израилю. Конфликт не должен переместиться на израильскую территорию. Думаю, речь шла об этом. В среду 23 сентября в центре Москвы открывается огромная мечеть. Она может вместить десять тысяч верующих. Приедет турецкий президент, и ожидаются делегации из других исламских стран. Судя по всему, это тоже обсуждалось на переговорах Нетаньяху в Москве.

— Возможно ли, чтобы Россия действительно включилась в бои с Исламским государством? Я имею в виду и сухопутные операции.

— Мне не совсем ясно, какое оружие туда поставлено. Стереть с лица земли Исламское государство для современной техники не такая уж проблема. Но важно,  что будет потом. С военно-технической точки зрения, разбить Исламское государство нетрудно. Но будет море крови.

— Не уверен, что можно кого-то разбить одними авиаударами...

— Авиационные удары плюс регулярная сирийская армия, оснащенная техникой. Если привлекать так называемых повстанцев, которых подготовила Америка, то победить так нельзя.

— То есть вы уверены, что с поддержкой россиян режим Башара Асада, вернее его войска, смогут разбить Исламское государство?

— А что такое режим Башара Асада?

— То есть сирийское правительство, которое, однако, контролирует лишь небольшую часть сирийской территории. А судя по карте, которую я видел, большую контролирует Исламское государство...

— Но большая часть из этого пустыня. Важно и другое. В Москве вот уже несколько месяцев продолжаются переговоры Асада с оппозицией. Министерство иностранных дел РФ ведет переговоры со всеми оппозиционерами Асада, которые не воюют с оружием в руках. А Запад ведет переговоры с теми, кто вооружен. Если Асад удержится у власти, то, весьма вероятно, его режим поменяется. По всей видимости, уже существует договор о некой трансформации Сирии, который подготовили российские дипломаты. Потому что иначе получится вариант похуже Ливии.

— Но с содержанием этого договора, наверное, должны ознакомиться и другие крупные игроки, прежде всего американцы?

— Я думаю, это уже произошло. Таких ошибок россияне не делают. Но американская дипломатия находится в чрезвычайно трудной ситуации, потому что создала вторую линию фронта — украинскую. И антироссийская медиакампания, вероятно, еще глупее, чем у нас. Сейчас американским политикам трудно маневрировать во внешней политике. Принять решение, которое будет выглядеть как компромисс с Россией, за год до президентских выборов, судя по всему, очень трудно.

— Не ожидаете ли вы создания некой международной коалиции при участии США и России против Исламского государства?

— Думаю, что договоренность о некой секретной, не публичной, коалиции уже существует. В таком духе: мы обмениваемся информацией и выполняем свои задачи, а также не вмешиваемся в траектории полетов.

— Европа столкнулась с волной беженцев. Многие бегут из охваченной войной Сирии. Мне кажется, что в интересах Европы было бы, если бы американцы и россияне наконец договорились о борьбе с Исламским государством. Оказывает ли Европа на них какое-то давление, чтобы они сотрудничали по этому вопросу?

— Европу скрутил иммиграционный кризис. Неспособность и трусость европейских политиков невероятны. Никто из европейских государственных деятелей не способен сказать: «Источник миграции — война. Давайте ее остановим. Давайте как-то решим эту проблему». Нет. Они будут поддерживать повстанцев в Сирии, а потом удивляться, что им приходится решать проблему шенгенской границы. Эта волна беженцев поднимается более двух лет. В начале года Папа Франциск сказал, что мы делаем из Средиземного моря кладбище. Пока в апреле все это не появилось на экранах телевизоров, никто из европейских государственных деятелей этим не интересовался. Это ужасающий уровень реакции на проблему. 

Разумеется, европейские политики, такие как Меркель, Олланд, да и Соботка, должны давить на Америку и Россию: «Не конфликтуйте, а решите эту проблему». Это единственный выход. Никто не хочет добровольно бежать из дома. И существует еще большой беженский «потенциал»: 1 750 000 беженцев, по статистике, в Турции и 1 200 000 в Ливане. Так что это еще не конец иммиграционной волны. Особенно если столь хаотичным образом будут вести себя политики в Европейском Союзе. Самое главное, мы должны создать условия, чтобы эти люди могли вернуться.

— И ключ к этому — окончание войны...

— Да. И эту войну там разожгли мы. Мы должны быть инициативны и самокритично сказать: «Черт подери, мы опять сделали глупость». И исправить ее.

— Мой последний вопрос касается Украины. Имеет ли сирийская война, иммигрантский кризис какие-то последствия для конфликта на востоке Украины?

— Я запомнил высказывание какого-то мудреца из Amnesty International о том, что Россия должна участвовать в решении миграционного кризиса. Но в России находится примерно миллион мигрантов с востока Украины. Если говорить о возможной миграционной волне с Украины на Запад, то это возможно зимой. Состояние украинской экономики, судя по всему, очень плохое. На Украине миллион внутригосударственных мигрантов. Из них более 300 тысяч трудоспособных. Работу при нынешнем уровне безработицы на Украине им не найти. Заигрывание со свободным перемещением украинцев по Европейскому Союзу создаст новую волну.