Эмиграция из России – пока на Украину

Из-за суеты перед инаугурацией Виктора Януковича не все заметили интересную новость о прошедшей 23 февраля в Киеве презентации Союза политических эмигрантов. Ее провели россияне, получившие убежище на Украине.

Вероятно первое имя, которое вспомнит обыватель, если попросить его назвать имена политических эмигрантов, - это Борис Березовский. Кто-то назовет Леонида Невзлина и других фигурантов дела ЮКОСа, кто-то Ахмеда Закаева. Наверное, многие не забыли автора книги "Записки кремлевского диггера" Елену Трегубову, получившую убежище в Англии.

Но есть и другие политэмигранты, не столь знаменитые, и число их увеличивается. По обнародованным на днях данным Европейского статистического агентства, в третьем квартале 2009 года больше всего обращений о предоставлении убежища в странах Европейского союза поступило от граждан России - более 5 тысяч.

Почему растет политическая эмиграция из России? Гость программы "Итоги недели" - глава правления Союза политических эмигрантов Ольга Кудрина.

- Ольга Александровна, давайте начнем с вашей собственной судьбы: как вы оказались политэмигрантом, да еще на Украине? Вы заинтересовались политикой, когда учились в МГУ, так?

- Да, совершенно верно. В 2003 году, будучи студенткой МГУ, я вступила в Национал-большевистскую партию и занималась активной политической деятельностью, была участницей многих акций. В 2005 году я была участницей акции в гостинице "Россия", когда напротив Кремля был вывешен плакат "Путин, уйди сам". После этой акции на меня было заведено уголовное дело, и в 2006 году Тверской суд города Москвы запросил мне наказание в виде 5 лет лишения свободы в колонии общего режима. Это было последней каплей, я понимала, что рассчитывать на справедливое правосудие в России не приходится. Я вынуждена была покинуть эту страну. Я уехала в Украину, попросила политического убежища, в 2008 году мне дали статус беженца, с тех пор я живу в Украине.

- Вам было 23 года, когда вы получили убежище?

- Да.

- А приговор был вынесен в России?

- Вынесен сразу после моего отъезда. 10 мая 2006 года Тверской суд города Москвы приговорил меня к трем с половиной годам лишения свободы. Подавалась апелляция на приговор, и его оставили в силе.

- Как сложилась ваша судьба в Украине?

- Приехав в Украину, я обратилась в Винницкую правозащитную группу, которая помогла мне получить убежище. Сначала я работала, потом здесь вышла замуж, родила ребенка, поступила в Винницкий национальный университет и сейчас занимаюсь Союзом политических эмигрантов.

- Сложно ли было получить убежище?

Одна из наших задач – непосредственная помощь людям, которые были вынуждены уехать из России: информационная и правовая поддержка, попытка улучшить им жизнь

- Процедура затянулась почти на полтора года, хотя по законодательству она должна проходить в течение 6, максимум 9 месяцев. Других сложностей не было. У других людей сложности возникали, не все получили статус. Есть на Украине люди, которые находятся в процедуре обжалования отказа в предоставлении статуса беженца. Так что по-разному складывается.

- А сколько россиян уже получили убежище на Украине, и сколько обратилось с такой просьбой? Знаете ли вы цифры?

- Я не знаю официальной статистики, могу говорить только о тех случаях, которые известны в СМИ и которые знаю лично я. На Украине получили убежище журналист Александр Косвинцев, Михаил Ганган и Анна Плосконосова. Ганган являлся организатором "Марша несогласных" в Самаре и участником множества политических акций, в том числе участвовал в акции в администрации президента - ребята зашли в приемную в количестве сорока человек и пытались подать петицию. В итоге на ребят было заведено уголовное дело, и они год просидели в тюрьме, ожидая приговора. Дальше приговоры были различными, кому-то дали условный срок, кому-то реальный - до трех с половиной лет. Михаилу Гангану дали условный срок, у него была подписка о невыезде. Он продолжал участвовать в политической деятельности, организовывал "Марши несогласных", и суд Самары пытался изменить ему меру пресечения с условной на реальную. Были и другие факторы, которые вынудили его уехать на Украину. После его отъезда срок был ему изменен с условного на реальный, в России его ожидает три года общего режима. На Украине он получил статус беженца, сейчас живет здесь.

Анна Плосконосова тоже занималась активной политической деятельностью, на нее заведено два уголовных дела, одно - за то, что она якобы избила нескольких сотрудников милиции; были и другие факты преследований и нарушений. Политические и общественные деятели подвергаются слежке, прослушке, незаконным приводам в милицию, избиениям. Это происходит постоянно, и люди принимают решение уехать, спасая свое здоровье, жизнь, свободу.

- Конечно, нигде не укрыться от спецслужб, нет абсолютно безопасных мест. Яндарбиева взорвали в Катаре, Литвиненко отравили в Лондоне. Но Украина в этом смысле кажется самой небезопасной страной. Я напомню, что в начале февраля Служба безопасности Украины объявила о разоблачении российской шпионской группы, и пять человек были выдворены из страны. Причем ФСБ даже не отрицала, что был задержан ее сотрудник. В Виннице вы чувствуете себя в безопасности?

- В полной безопасности, конечно, не чувствую. Даже на Украине были попытки экстрадиции: Михаила Гангана пытались экстрадировать в Россию. Большое спасибо украинским правозащитникам, в том числе Винницкой правозащитной группе, большое спасибо российским оппозиционным политическим деятелям, потому что только за счет того, что информация получила широкое распространение, за счет работы правозащитников удалось избежать экстрадиции. Безопасно, конечно, себя не чувствуем.

- Не замечали ли вы и ваши друзья внимания со стороны агентов российских спецслужб, слежку и так далее?

- В той истории с Михаилом Ганганом пришла из России ориентировка в украинские ведомства с указанием его мобильного телефона, с указанием, кто и когда должен приехать в Украину и когда Ганган будет встречать этого человека. Понятно, что информация собирается и из виду нас не упускают. В Украине открытых угроз нет, но знаю, что в России до сих пор спрашивают.

- Сейчас власть на Украине меняется. Не знаю, это случайность или какой-то намек существует в том, что вы провели презентацию вашего объединения за два дня до инаугурации Виктора Януковича? Не думаете ли вы, что и ваша судьба может в связи с этим как-то измениться?

- Прямой связи между проведением нашей пресс-конференции и выборами нет, это просто совпадение, что пресс-конференция прошла за два дня до инаугурации президента. По поводу изменений, которые могут произойти, предсказывать что-то сложно. С одной стороны, в Украине произошли изменения в сторону демократии, которые, надеюсь, останутся навсегда. С другой, сейчас, например, обсуждается вопрос, в чьем подчинении будет миграционная служба - под прямым подчинением руководства министерства внутренних дел Украины либо она будет существовать как отдельная структура. Этот вопрос в ближайшее время должен решиться; возможно, тогда что-то изменится.

- Ольга, вы знаете, что уже была организация с похожим названием - ЦОПЭ, Центральное общество политических (или послевоенных - расшифровывают по-разному) эмигрантов из России. Известная, в частности, своим издательством, где выходили не только политические прокламации, но и замечательная художественная литература, запрещенная в Советском Союзе.

Какие задачи ставит перед собой ваше объединение?

- Одна из наших задач – непосредственная помощь людям, которые были вынуждены уехать из России: информационная и правовая поддержка, попытка улучшить им жизнь, помочь им преодолеть трудности, с которыми они сталкиваются. Вторым направлением является информирование общества о проблеме политической эмиграции и ее причинах. В СМИ наибольшее внимание уделяется нескольким топовым политэмигрантам, но в большинстве случаев речь идет о простых людях, которые вынуждены покинуть свою страну. Хотелось бы изменить образ политической эмиграции, заявить, что такая проблема существует.

Основной причиной в формате нашей организации является преследование за политические акции, за высказывания своего мнения. Это основная причина, по которой люди уезжают из России.

Существует интернет-ресурс Politemigrant.org, на котором мы готовим информацию о процедурах получения убежища в разных странах. Мы хотим сделать единый ресурс, на котором можно получить как можно больше информации о том, как человеку получить защиту, что он должен сделать, чтобы ее получить.

- Ваша пресс-конференция называлась "Причины политической эмиграции из России". Давайте назовем эти причины.

- Основной причиной в формате нашей организации является преследование за политические акции, за высказывания своего мнения. Это основная причина, по которой люди уезжают из России. Понятно, что существует и экономическая эмиграция, когда люди уезжают с целью улучшить свое экономическое положение, но мы ориентируемся на ту группу, которая уезжает по причинам преследования их в России.

- Я уже говорил о данных Евростата за третий квартал прошлого года. Россияне на первом месте по числу обращений об убежище в Европейском союзе, опередили афганцев и сомалийцев. Кто эти люди? Ведь абсолютное большинство - беженцы с Северного Кавказа, чеченцы?

- Да, но это не единственная категория. Есть и журналисты, и правозащитники, и оппозиционные деятели, которые вынуждены покидать Россию. Не всегда они известны, и информация о них не всегда отображается в СМИ. Например, в Германии получил статус беженца Сергей Золовкин, журналист "Новой газеты". Адвокат Борис Кузнецов был вынужден уехать из России. Роза Мальсагова. Это известные люди, которые уехали из-за политических преследований в России. На самом деле таких людей куда больше, и мы собираемся помогать им.

- Многие получают отказ, почти 70%.

- Да, есть люди, которые пытаются использовать политическое убежище как способ экономической миграции. И задача миграционных служб разных государств - выделить людей, которым действительно требуется защита. Существует множество людей, которые вынуждены были уехать из России, но не получали статус беженца. Это необязательно политические или общественные деятели, просто люди высказывали свое мнение, и у них начинались проблемы с работой, поступали угрозы. Такие люди вынуждены были уехать, они работают в других странах, не получая убежища, но их тоже можно считать представителями политической эмиграции.

- Я хочу обратить ваше внимание на свежее интервью заместителя генерального прокурора России Александра Звягинцева в "Российской газете", опубликованное 26 февраля. Он говорит о том, что более 66 тысяч человек скрываются от российского правосудия в различных странах мира, прежде всего в Израиле и Великобритании. И вот цитата: "Богатые беглецы выбирают, как правило, развитые страны с либеральным законодательством. Многие из них просят убежища якобы по политическим мотивам, чтобы получить защиту от выдачи российскому правосудию". Ольга, считаете ли вы своими товарищами состоятельных россиян, которые ищут убежища на Западе, потому что по тем или иным причинам их интересы столкнулись с интересами имеющих власть? Скажем, вы считаете своими товарищами Чичваркина или Березовского и готовы ли принять их в Союз политических эмигрантов, если бы они этого захотели?

- Насчет товарищей вопрос сложный, тут нужно говорить о каждой ситуации отдельно. Но всем людям, которые обратятся в нашу организацию, мы готовы оказать правовую и информационную помощь. В идеале мы хотели бы создать структуру, которая занималась бы представлением интересов и защитой прав политических эмигрантов.

- Речь только идет о защите прав, не о политической борьбе? Обычно объединения политических эмигрантов преследуют политические цели.

- Совсем отказаться от преследования политических целей мы не собираемся, мы будем пытаться влиять на политическую ситуацию в России, и мы хотели бы обозначить существование проблемы политических эмигрантов из России. Ведь об этом, как о явлении, сейчас представления нет. Мы хотим заявить о существовании проблемы.

- Сейчас ситуация в России меняется, многие думают, что началась оттепель. Чувствуете ли вы, что на вашей родине наступает весна?

- С одной стороны, очень много заявлений об этом. С другой, как показывает число людей, которые уезжают из России, как показывает информация, которая появляется из России, существенных изменений не произошло. Точно так же заводятся дела по статье "экстремизм", точно так же нападают на правозащитников и журналистов, точно так же не расследуются преступления. И если исходить из статистики и той информации, которая появляется из России, каких-то кардинальных улучшений пока не видно. Если они произойдут, мы будем очень рады. Если количество людей, уехавших из России, уменьшится - это будет очень хорошо. Но в данный момент не видно никаких предпосылок к тому, чтобы это произошло.

- Ольга, вы не жалеете о том, что в свое время участвовали в радикальных политических акциях? Вы требовали, чтобы Путин ушел, Путин никуда не ушел, все остается на своих местах, пострадали только вы. У вас не возникало сожаления о том, что вы это все делали?

- Сожаления о том, что я делала, нет, я до сих пор считаю, что ситуацию в России нужно менять. Если бы мне представился шанс повторить это, я бы сделала точно так же.

- Расскажите, пожалуйста, как проходила ваша акция в гостинице "Россия". Какие самые яркие впечатления у вас остались?

- Меня больше всего поразило отношение к этой акции разных людей. Мы встречались в суде с представителями гостиницы "Россия" для урегулирования тех или иных вопросов, и они нам говорили, что это была хорошая акция. Какой-то злости, слов, что мы не правы, не было. Это касается многих людей. Мы привлекли внимание к тем вещам, к которым хотели привлечь внимание - это очень хорошо.

- Вы сняли номер в гостинице – напомните, как это было?

- Мы сняли номер и вывесили на фасаде гостиницы "Россия" вертикальный 11-метровый плакат с надписью "Путин, уйди сам". Мы провисели два с половиной часа, после этого были вызваны сотрудники МЧС, которые сняли нас со стены. Сотрудники различных ведомств сопроводили нас в отделение милиции, где сначала было заведено дело по административной статье, а потом, уже в процессе отбывания наказания по административной статье, на нас было заведено уголовное дело, которое закончилось моим отъездом.

- То есть приговор суда - три с половиной года за то, что вы провисели с этим плакатом два часа?

- Да.