Единственный, кто пытался в суде найти виновных во взрывах жилых домов Волгодонска, Москвы и Рязани

Михаил Иванович Трепашкин (7 апреля 1957, д. Мальково, Лиозненский район, Витебская область, БССР) — адвокат, бывший сотрудник ФСБ и Федеральной службы налоговой полиции. Стал известен после того, как 18 ноября 1998 года принял участие в пресс-конференции, на которой бывший сотрудник ФСБ Александр Литвиненко и его коллеги заявили, что по приказу руководства ФСБ должны были организовать убийство Бориса Березовского. Был экспертом в общественной комиссии по расследованию взрывов жилых домов в России под председательством депутата Госдумы Сергея Ковалёва.

Биография 
В 1975—1978 проходил срочную службу на атомной подводной лодке К-462 3 дивизии 1 флотилии Северного флота. В 1977 году окончил отделение журналистики при политотделе флотилии.

В 1984 году окончил следственный факультет Высшей школы КГБ СССР им. Ф. Э. Дзержинского. С 1984 года — в органах госбезопасности. Расследовал дела контрабандистов, переправлявших старинные иконы и антиквариат за границу. После расформирования в 1993 году следственного аппарата в органах госбезопасности участвовал в разработках террористических группировок. В феврале 1996 года директор ФСБ Михаил Барсуков приказом объявил о его неполном служебном соответствии, но позднее суд признал этот приказ частично незаконным. Согласно Екатерине Заподинской, г-н Трепашкин был наказан за проведение несанкционированной операции против одной из чеченских банд.

В мае 1997 года его уволили из ФСБ по сокращению штатов. Михаил Трепашкин стал известен после того, как 17 ноября 1998 года принял участие в пресс-конференции, на которой бывший сотрудник ФСБ Александр Литвиненко и его коллеги заявили, что по приказу руководства ФСБ должны были организовать убийство Бориса Березовского. После пресс-конференции Трепашкина вынудили уволиться из следственного отдела управления федеральной службы налоговой полиции по Московской области, и он стал адвокатом.

Трепашкин являлся помощником Бориса Березовского, когда тот был депутатом Госдумы. По словам Михаила Трепашкина, с Литвиненко его сблизила «несправедливость со стороны родного чекистского ведомства». После того как Литвиненко эмигрировал в Великобританию, М.Трепашкин продолжал общаться с ним по телефону и давать юридические консультации.

Обвинение в разглашении государственной тайны

Согласно Екатерине Заподинской, телефонные разговоры с Литвиненко стали поводом для обыска 22 января 2002 года в его квартире.

Заподинская ссылается на постановление Главной военной прокуратуры РФ, где целью обыска названы «предметы и документы, указывающие о местонахождении находящегося в розыске Литвиненко». Следователи обнаружили копии материалов ФСБ, КГБ, ФСК и Министерства безопасности, которые прокуратура посчитала секретными. Согласно прокуратуре, следователи нашли около 20 незарегистрированных патронов. Главная военная прокуратура возбудила уголовное дело по обвинению в незаконном хранении патронов и разглашении государственной тайны. Трепашкин обвинялся в том, что будучи сотрудником КГБ и ФСБ, он копировал и незаконно хранил дома служебные документы, многие из которых были секретными.

Две сестры, мать которых погибла в одном из взорванных домов, обратились к Михаилу Трепашкину для защиты в суде над Ю.Крымшамхаловым и А.Деккушевым, обвинёнными в осуществлении взрывов жилых домов в Москве и Волгодонске. По утверждению г-на Трепашкина, готовясь к процессу, он обнаружил фоторобот неизвестного подозреваемого, чьё описание было изъято из досье. Этот человек, согласно имярек, оказался одним из его бывших коллег по ФСБ. По словам г-на Трепашкина, он также нашёл свидетеля, который подтвердил, что показания были искажены, чтобы увести следствие от обвинения ФСБ. Г-н Трепашкин утверждал, что так и не смог рассказать о своих находках на суде, но успел сообщить о своём расследовании одному из московских журналистов.

Трепашкин расследовал письмо, чьё авторство Александр Литвиненко приписывал Ачемезу Гочияеву, подозреваемого в организации взрывов жилых домов в Москве. По утверждению Трепашкина, он обнаружил, что под инициалом «К.» предполагаемого заместителя Гочияева, который организовал завоз мешков, может иметься в виду заместитель генерального директора Капстрой-2000, «некий Кормишин из города Вязьма».

22 октября 2003, за неделю до начала судебных слушаний, Михаил Трепашкин был задержан инспекторами ДПС на контрольном посту милиции на 47-м километре Дмитровского шоссе. Согласно прокуратуре, при обыске его машины был обнаружен незарегистрированный пистолет, но это сведение было успешно оспорено в суде. Прокуратурой Дмитрова было возбуждено ещё одно уголовное дело по обвинению в незаконном приобретеним и хранении оружия. С санкции Дмитровского городского суда Трепашкин был заключён под стражу.

Суд отказался заслушать свидетельницу Марию Вратских, утверждавшую, что она видела, как вызванный сантехник заходил в домашний кабинет Трепашкина. В те дни, когда он находился под стражей, Мария Вратских была обнаружена мёртвой.