Правильная интервенция на Украину

Продолжающаяся греческая драма, возможно, парализовала Европу и мир, но огромный кризис на востоке Европы не исчез. Украина остается под частичной оккупацией сепаратистов, поддерживаемых Россией, с еще имеющими место прерывистыми боями, несмотря на подписанное соглашение о прекращении огня, так называемый Минск-2.

Во время и вне боев в регионе Донбасса Украины Минское соглашение, подписанное в феврале, прояснило одну вещь. Если Россия серьезно относится к поиску решения конфликта, она должна была бы изъявить готовность поддержать развертывание международной миротворческой миссии и сил. Такая миссия могла бы начать процесс восстановления региона, позволить вернуться перемещенным в результате насилия лицам и содействовать реинтеграции Донбасса на Украину с соответствующими гарантиями и децентрализацией полномочий.

Полезная модель для такого подхода находится под рукой. Два десятилетия назад международное сообщество вступило в завершающую фазу усилий по обеспечению мира в Боснии. Но были также затянувшиеся конфликты в Хорватии, в частности в Восточной Славонии, прилегающей к Сербии.

Хорватские военные наступления, первые — в начале мая 1995 года и вторые — в начале августа, вернули три из четырех секторов под протекцию Организации Объединенных Наций от сепаратистского контроля сербов. Но самая важная область — восточный сектор Восточной Славонии — осталась под твердым контролем сербов. И так же, как сегодня президент России Владимир Путин относительно украинского вопроса, тогдашний президент Сербии Слободан Милошевич настаивал на том, что вопрос может быть решен только путем прямых переговоров между сербскими сепаратистами и хорватским правительством в Загребе.

Реальностью, конечно, было то, что сербские сепаратисты полностью зависели от политической, военной и экономической поддержки Сербии Милошевича. И в конце концов, Милошевич согласился на развертывание миссии и сил ООН, которой было поручено обеспечить демилитаризацию региона и возвращение суверенитета Хорватии после реализации необходимых гарантий для проживающих там сербов.

Сегодня миссия UNTAES (Временная администрация Организации Объединенных Наций в Восточной Славонии, Баранье и Западном Среме) практически забыта — не потому, что она провалилась, а потому, что у нее получилось. Несомненно, не с каждым вопросом в Восточной Славонии разобрались тогда и в последующие годы; но там конфликта больше нет, и Хорватия, и Сербия в настоящее время поддерживают конструктивные двусторонние отношения.

Это могло бы послужить моделью для районов Донбасса, контролируемых сепаратистами, если есть политическая воля к тому, чтобы такое соглашение действовало.

Но серьезен ли Кремль, говоря о признании суверенитета Украины в Донбассе и возобновлении нормальных отношений с Западом?

На данный момент относительно этого есть большие сомнения. Необходимо иметь в виду, что в данном конфликте Россия руководила каждым шагом к эскалации — в том числе установлением сепаратистских анклавов. Действительно, Кремль, похоже, ждет провала правительства Президента Украины Петра Порошенко, и Запад разделится по этому вопросу и перестанет проявлять интерес к его разрешению. В этот момент, пожалуй, Путин будет готов идти против Украины, чтобы обеспечить свой долгожданно желаемый результат.

Но если правительство Украины и Запад останутся едины, Кремль мог бы увидеть, что его анклавы в Донбассе представляют угрозу, главным образом, для самой России. Ведь суровая реальность в том, что сепаратистские анклавы находятся в экономическом свободном падении с их обществом, становящимся все более преступным. Донбасс рискует стать «смоляным чучелком», за которое никто не хочет брать на себя ответственность. Так как это становится очевидным, российские лидеры могли бы начать предусматривать для региона решение типа UNTAES.

При отсутствии какого-либо другого механизма Кремлю придется это сделать. Доктрина бывшего госсекретаря США Колина Пауэлла: разбил — плати относится к вмешательству Путина на Украину в той же мере, как к авантюре Джорджа Буша в Ираке.

Конечно же, существуют очень сложные вопросы, которые должны быть отсортированы, прежде чем миротворческая миссия могла бы прийти в Донбасс, в частности, состав и официальный мандат каких-либо развернутых сил. Но, опять же, если есть желание, эти вопросы не должны быть трудноразрешимыми.

Такая миссия могла бы обеспечить реальное осуществление политических положений соглашения Минск-2. Подлинно свободные и справедливые местные выборы, с участием всех перемещенных лиц и беженцев, никогда не будут возможны без существенного международного присутствия.

Сегодня эта идея, несомненно, не имеет никаких шансов на успех. Так было с UNTAES в начале обсуждения вопроса Восточной Славонии. Тогда режим Милошевича пользовался примерно той же риторикой, что и Кремль сегодня. Но завтра будет новый день, и, конечно, не слишком рано начать изучать возможности, которые обещают не только управление конфликтом, но и его решение.

Такое вмешательство могло бы сработать — но лишь при условии, что обе стороны искренне хотят решения. Мы пока еще не там. Но если Украина и Запад будут действовать и твердо стоять на своем, чтобы заблокировать дальнейшие усилия России по дестабилизации, этот день мог бы стать реальностью. Мы должны быть к этому готовы.