Почему Наполеон проиграл битву при Ватерлоо

Совсем недавно отмечалась круглая и весьма почтенная дата – 200-летие битвы при Ватерлоо. Событие, что и говорить, существенное, завершившее четвертьвековую череду революционных и наполеоновских войн и обросшее, разумеется, анекдотами. Один из них все наверняка слышали: император с маршалами на том свете смотрит парад на Красной площади, и те приговаривают: «Эх, была бы у нас такая авиация – мы бы не проиграли битву при Ватерлоо…».

Однако казус в том, что авиация у Наполеона могла бы быть, если бы он сам её не уничтожил

Сейчас под термином «авиация» понимают исключительно самолёты и вертолёты, что не совсем верно. Ещё в 1930-х годах к авиации относились и летательные аппараты легче воздуха – дирижабли и воздушные шары. Последние впервые поднялись в воздух незадолго до Французской революции, а первое боевое применение нашли 26 июня (9 мессидора) 1794 года в битве при Флерюсе. Тогда командование французской революционной армии впервые догадалось использовать воздушный шар как наблюдательный пункт.

Командир сформированной за два месяца до этого первой аэростатной роты капитан Жан-Мари-Жозеф Кутель и бригадный генерал Антонин Морло в течение пяти часов находились на высоте 200 метров в гондоле водородного аэростата-шарльера, наблюдая за перемещениями вражеских войск. Полученные сведения они передавали, бросая на землю записки с грузами. Эти записки немедленно доставляли командующему французской армией генералу Журдану, который таким образом получал информацию о перемещениях австрийских и голландских войск. В итоге французская армия одержала победу, так что первый опыт применения авиации в военном деле оказался успешным.

После дебюта при Флерюсе во Франции была сформирована и вторая воздухоплавательная рота, а подразделения воздушной разведки принимали участие в осадах Шарлеруа, Вюрцбурга, Майнца, Рейхштадта, Штутгарта и Аугсбурга. Отметились французские монгольфьеры и в Египетской экспедиции генерала Бонапарта.

Польза от применения аэростатов была несомненной, однако чем-то авиация Наполеону не угодила, и 17 ноября 1801 года приказом военного министра Бертье её ликвидировали, а личный состав воздушных рот перевели в артиллерию.

В дальнейшем никаких попыток возродить военное воздухоплавание в наполеоновской Франции не предпринималось, за что, собственно, император и поплатился при Ватерлоо.

Ведь если посмотреть на карту, то выяснится, что все передвижения армий в день знаменитой битвы происходили на небольшой территории в пределах 15-20 километров от места основного сражения, и чудесное спасение совсем уж было разбитой армии Веллингтона произошло исключительно благодаря тому, что французский маршал Груши потерял из виду армию Блюхера, а Наполеон не знал, где именно находятся силы Груши, так что приказ идти к Ватерлоо его просто не нашёл.

А ведь если бы над ставкой Наполеона на высоте метров в пятьсот висел монгольфьер, то общая картина была бы куда как яснее – и…

Впрочем, чего сейчас гадать. Важно признать, что великий полководец и законодатель Бонапарт оказался далеко не столь велик в сфере технической. Похоже, что «чутьё» на технические новинки у императора отсутствовало полностью – он и авиацию упразднил, и пароход Фултона (успешно испытанный в 1803 году на Сене) не оценил по достоинству… в отличие от русского императора Александра Первого, который в 1813 году предоставил американскому изобретателю монопольное право на эксплуатацию пароходных судов на линии Санкт-Петербург-Кронштадт. Правда, воспользоваться этим правом Фултон не успел, поскольку в 1815 году умер…

В общем же, итог юбилейных размышлений таков: обвинения в адрес «косного русского самодержавия», не способного оценить возможности применения технических новшеств, мягко говоря, несправедливы. По этой части и такие титаны мысли, как Наполеон, попадали впросак.

Это, впрочем, и к лучшему: Бог знает, сколько бы ещё крови пролил неистовый корсиканец, выиграй он битву при Ватерлоо…