Референдум о памятнике Дзержинскому: игра в песочнице

На этой неделе Рунет запестрел заголовками: "Мосгордума одобрила проведение референдума о возвращении памятника Дзержинскому на Лубянку".

Необходимо уточнить, что Мосгордума не назначила референдум, а лишь исполнила решение Мосгорсуда, признав вынесение подобного вопроса на голосование законным в случае, если инициаторам в лице КПРФ удастся собрать подписи.

Подобные попытки коммунисты предпринимают уже давно. Последняя из них по счету имела место в феврале 2015 года. Мосгоризбирком в очередной раз не стал регистрировать инициативную группу. Решение было обжаловано, и в мае Мосгорсуд признал отказ незаконным.

В начале июня в Мосгордуму было внесено предложение провести городской референдум, который содержал бы три вопроса: "Считаете ли вы необходимым восстановить на Лубянской площади памятник Феликсу Дзержинскому?"; "Поддерживаете ли вы реформу системы образования, проводимую правительством Москвы путем слияния учреждений среднего и дошкольного образования в образовательные комплексы?"; "Поддерживаете ли вы реформу системы здравоохранения, проводимую правительством Москвы путем укрупнения медицинских учреждений, приведшую к закрытию 26 больниц и сокращению несколько тысяч медицинских работников?".

На заседании 24 июня городской парламент согласился с возможным вынесением на референдум вопроса о памятнике, отклонив два других.

Сложная процедура

Провести в Москве референдум по любому вопросу до сих пор никому не удавалось.

Согласно ст. 7 закона "О референдуме города Москвы" от 14 февраля 1996 года, таковой может быть организован либо мэром или Мосгордумой, либо "в порядке гражданской инициативы".

Последнее возможно, если зарегистрированная в Мосгоризбиркоме инициативная группа за три месяца соберет сто тысяч подписей горожан, причем на каждый из 10 административных округов должны приходиться не более 15% из них.

В отличие от выборов, признаваемых состоявшимися при любой явке, референдум, в соответствии со ст. 13 того же закона, будет действителен лишь при участии более половины зарегистрированных избирателей.

Даже на выборах мэра в сентябре 2013 года явка составила 32,03%.

Видимо, не случайно коммунисты хотели подать тему памятника в связке со здравоохранением и образованием, и отказ вызвал у них недовольство.

Тем временем из Мосгоризбиркома на протяжении четверга поступали противоречивые сигналы: то он все-таки зарегистрировал инициативную группу, то обещал отклонить заявку на том основании, что в ней изначально значились три вопроса.

Пиар коммунистов и либералов

"В принципе невозможно, чтобы более 50% пришли и проголосовали, - заявил Русской службе Би-би-си генеральный директор Центра политических технологий Игорь Бунин. - Это игра в детской песочнице".

Фактически, то же самое говорят и коммунисты, хотя, конечно, в иных выражениях.

"Проведение референдума невозможно, - уверен Владимир Лакеев, бывший 2-й секретарь Московского горкома КПРФ, в свое время стоявший у истоков кампании за возвращение памятника. - В России все возможно, только если власть захочет".

"Никаких референдумов в конечном итоге власти не допустят, потому что боятся прецедента. Стоит один раз провести референдум по любому вопросу, и разгорится аппетит. Москва - не Швейцария", - добавил он.

"Нам определили самое неудобное время для сбора подписей - отпускной и дачный сезон, - указывает руководитель юридического отдела ЦК КПРФ, зампред думского комитета по конституционному законодательству Вадим Соловьев. - Без финансового и административного ресурса сделать это чрезвычайно сложно".

"Со стороны власти это подарок, как коммунистам, так и либералам, в первую очередь, "Яблоку", которые получат возможность попиариться, - говорит Игорь Бунин. - А, кроме того, попытка отвлечь внимание от экономических проблем".

Среди антисоветски настроенных россиян бытует мнение, что демократы в 1991 году совершили ошибку, не расплавив памятник и не закрыв вопрос раз и навсегда. Но Бунин полагает, что периодически возвращающиеся дебаты о большевицком терроре для либералов, скорее, благо.

Если даже коммунисты сознают нереальность цели, то к чему все усилия?

"Во-первых, нам чрезвычайно важен сам факт победы в пятилетней бюрократической и юридической войне, - говорит Вадим Соловьев.

- Во-вторых, независимо от результата, надо пройти до конца, чтобы дать дорогу идее и институту референдумов. Это большая сила, серьезное оружие. Согласно конституции, они являются одним из ключевых инструментов управления страной, а не проводились уже 22 года".

"Расширение права народа на референдум" давно является важным пунктом программы КПРФ. Коммунисты не скрывают, что хотели бы поставить на голосование, прежде всего, вопрос о пересмотре итогов приватизации.

Скользкая тема

В советском периоде было немало позитивного - победа 45-го года, космос, наука, интернационализм, хоккей, общедоступные летние лагеря для детей - но уж никак не деятельность Дзержинского.

482 тысячи расстрелянных без суда, в большинстве не за конкретные поступки, а за классовую принадлежность - это как?

На вопрос об их отношении к красному террору Вадим Соловьев и Владимир Лакеев отвечали уклончиво: время было военное, убивали и большевики, и белые, и "зеленые".

Собеседники Русской службы Би-би-си заверяли, что о возврате к методам Дзержинского в наши дни не может быть речи.

"Все надо рассматривать в историческом контексте. Конечно, практика ЧК сегодня неприменима. Другое время, другая реальность", - говорит Владимир Лакеев.

"КПРФ - конституционная партия, которая действует, и всегда будет действовать в строжайшем соответствии с законами и международным гуманитарным правом. Партия сделала серьезные выводы из исторических трагедий. Никто в ее руководстве и мысли о репрессиях в голове не держит", - заявил Вадим Соловьев.

Коли так, зачем концентрироваться на неоднозначно воспринимаемой теме?

"Из деятелей революции, само собой, не считая Ленина, Дзержинский в советское время был больше всех героизирован и романтизирован, - полагает Владимир Лакеев. - Для сторонников социализма это знаковая фигура. Знаковые фигуры отдавать нельзя".

"Для возвращения к корням больше всего подходит фигура Дзержинского", - соглашается Вадим Соловьев.

По мнению Владимира Лакеева, "в массовом сознании имя Дзержинского связано, прежде всего, с наведением порядка в стране".

"Надежды на возвращение памятника пережили два пика: в начале нулевых годов в связи с приходом к власти выходца из органов, которые создал Дзержинский, и сейчас, когда в риторике Кремля усилилась патриотическая составляющая", - говорит он.

Коммунисты не скрывают, что их особый интерес даже не к реальной личности, а к "железному Феликсу" работы Вучетича продиктован стремлением символически "припечатать" либералов. Владимир Путин и так во многом вернул советские порядки и советский дух, но вот наглядно продемонстрировать, что вы окончательно проиграли, и все дела ваши развеяны по ветру.

"Позиция КПРФ связана с реваншем в отношении событий августа 1991 года", - признает Владимир Лакеев.

"В принципе, да, так оно и есть", - соглашается Вадим Соловьев.

"Археологическое общество"

По оценкам многих политологов, КПРФ совершает стратегическую ошибку, когда, вместо того, чтобы предлагать обществу современную левую альтернативу - сильную социальную политику, частичную национализацию, прогрессивный подоходный налог - слишком уж концентрируется на истории, на спорах о Ленине, Сталине и Дзержинском.

Для тех россиян, кому меньше сорока, что Дзержинский, что Малюта Скуратов - все едино.

Не рискуют ли сторонники Геннадия Зюганова в итоге стать в глазах общества людьми, далекими от реальности, "чудиками" наподобие современных монархистов?

"С точки зрения будущего это так, но в краткосрочном плане дает рекламу, - считает Игорь Бунин. - Мы, как никто в мире, живем в прошлом. В России, по моему выражению, "археологическое общество".

"Большая доля правды в этом есть, - говорит Вадим Соловьев. - Но политика - это во многом политическая тактика. Мы обращаемся к темам, которые обеспечивают внимание общества и СМИ. С другой стороны, наши оппоненты, конечно, этим пользуются, представляют КПРФ как "партию прошлого", хотя в ее программе и законотворческой деятельности вопросы, связанные с историей, занимают 10-15 процентов".