И в женах, дочерях - к мундиру та же страсть!

В позднесоветское время про милиционеров ходило много разных анекдотов, многие из которых были точным переводом тех многочисленных шуток, которые в Голландии рассказывают про бельгийцев, в Америке про поляков, и тд. - про то, как они вкручивают лампочки или завязывают шнурки на ботинках. Но были и своебразные. Типичен например анекдот, объясняющий почему московский милицейский патруль состоит из трех человек: один Москву знает, второй по-русски говорить умеет, а на третьем фуражка прямо сидит. То, как в обществе выполняется полицейская функция, хорошо отражает его общее состояние, и мент того времени - небритый, нечесанный, в мятых брюках и с окурком на губе - действительно символизировал конец коммунизма и брожение умов «лихих девяностых».

Сейчас московская милиция выглядет куда более респектабельно. Теперь это молодые красивые парни, в хорошей спортивной форме и одетые не в пример аккуратно. Но не обязательно, что это такое хорошое дело. Похоже, это результат того, что функция милиции несколько изменилась. Судя по тому, что в сообщениях прессы о довольно рядовых работниках органов милиции очень часто упоминаются дорогостоящие марки автомобилей, на которых они передвигаются, милиция предпочитает заниматься более прибыльным бизнесом, лишь частично имеющим отношение к их основной работе. Крышевание - одна из древнейших отраслей деятельности организованной преступности, а блатные, фартовые, авторитеты и прочие "uomini d'onore" всегда отличались скрупулезным вниманием к своей наружности, фатоватостью и аккуратностью в одежде.
Как утверждают "wise guys" в голливудских фильмах, если ты сам себя не уважаешь, как ты можешь добиться того, что тебя будут уважать другие?

Несмотря на более презентабельную наружность, отношение россиян к своей милиции всегда было стабильно негативным. Что вполне типично для всей большевистко-советской реальности. Например бывший СССР, где проституция по идее должна была исчезнуть благодаря самому факту уничтожения частной собственности, вот уже четверть века является главным поставшиком женщин этой профессии в мире. Да и в самих странах СНГ это социальное зло все еще далеко от искоренения. Дело точно так же обстоит и с милицией, которую основатели советского государства когда-то назвали таким безобидным именем в честь добровольного народного ополчения. Слова «полиция» и «полицейский» в царской России может и правда имели негативный оттенок, но вряд ли средний россиянин был к царской полиции так недружелюбно настроен, как советские люди на протяжении всей истории СССР к своей милиции.

В послесоветских опросах общественного мнения перевес «негатива» никогда не исчезал и составлял где-то 30% на 12% два года назад и 46-38% в прошлом году. Среди тех, кто лично имел дело с милицией - и кого в России, как это не смешно, чуть больше половины населения (причем главным образом из более состоятельных слоев) - 28% негативно оценивают свой опыт, и лишь 20% позитивно. В еще одном, прошлогоднем опросе отношение к милиции разделилось 48-36%.

За последний год, в российских СМИ новости об инцидентах в которых замешены работники милиции и смежных органов значительно участились. Есть конечно майор Евсюков, решивший с пьяных глаз поохотиться в супермаркете. Такие эпизоды могут случиться в любой стране, но в газетах уже появились сообщения, что помимо злодеяний, за которые его судят, он еще и крышевал кафе, в котором он до этого умудрился так набраться. Более того, на фоне ментов, стреляющих в снегоуборщиков, затаскивающих красивых девушек в свои Мерсы, сбивающих по пьяни пешеходов или убивающих задержанных, дело Евсюков не выглядет уже таким ЧП. Может оно еще пока не стало чем-то в порядке вещей, но во всяком случае уважения к милиции среди населения такие истории не прибавляют. Где-то лет пять назад другой опрос показал, что 61% москвичей милицию боятся. Сейчас возможно таких еще больше.

При этом в России милиция отделена от и вовсе ненавидимой транспортной полиции-или ГИБДД, как она теперь называется, после того как предыдущее сокращение, ГАИ, по понятным причинам вышло из употребления. Тем не менее, я недавно с удивлением узнал, что дети нескольких моих знакомых-и еще больше знакомых знакомых, людей состоятельных, чьи отпрыски обычно учатся в престижных университетах Англии-идут в сегодня в «милицейские» институты.

В США ситуация повторяет российскую с точностью до наоборот. Согласно опросам фирмы Gallup, которые выясняют доверие американцев к своим общественным институтам, положительно оценивают полицию 59% населения. Это ставит полицию на третье место после армии и малого бизнеса. При этом полиция в США занимается и разными малоприятными и не очень популярными делами, например выписывает штрафы автомобилистам и следит за порядком на демонстрациях и при забастовках.

Популярность полиции в последние годы стабильно высока и даже постепенно увеличивается. Однако это не всегда было так. В нестабильные 1960-е и 1970-е гг. отношение к полиции было намного менее благожелательным-что совсем не удивительно. Это видно и в голливудских фильмах того времени, и в лексиконе. В то время распостранилось словцо "pig" - свинья - в применении к полицейскому. Некоторые полицейские департаменты даже вели пиар-кампании по улучшению их репутации, отпечатав разного рода постеры и установив рекламые щиты, где полицейские делают свое непростое дело ну никак не заслуживаюшее подобного наименования:
http://gallery.photo.net

Несомненно, что американская полиция в основе своей высоко профессиональна, хорошо тренирована и честна. Хотя и в Америке встречаются коррумпированные полицейские, и случаются эпизоды превышения полномочий, но брать взятку для полицейского не только опасно, но для очень многих просто не сочетается с честью мундира. Поэтому я много раз слышал рассказы о том, как нарушивший правила автомобилист разжалобил или насмешил полицейского и то его отпустил без штрафа, но никогда что кто-то откупился. Со мной не бывало ни того, ни другого.

Тем не менее, свидетельствует ли такой пиитет в отношении полиции о том, что американское общество здорово? Не обязательно. Результаты опросов создают впечатление что страна, наоборот, немного потеряна и не с совсем знает, что она хочет. То, что американцы не доверяют своему правительству и госсектору в целом не очень удивитильно. Это такая традиционная самоидентификации американцев, как людей самостоятельных, гордых и полагающихся не на патерналистское государство, а на себя самих. Не доверяя государству, страна тем не менее совершенно влюблена в своих полицейских, а еще больше в своих вояк - институтах созданных и управляемых тем самым государством. Армии доверяют аж 82% американцев, и доверие к ней вырасло почти на 20 процентов с 2006 года. Тем временем доверие к Конгрессу, основному институту американской демократии, стоит на крайне низком уровне. В последнем опросе в январе этого года Конгрессу выразили доверие всего 12% американцев. Это - самый низкий результат для любой национальной организации за всю 35-летнюю историю этого опроса.

Примечательно то, что армию любят отнюдь не за ее успехи, которые объективно далеко не бесспорны. Самая сильная армия в мировой истории-как Пентагон любит сам себя характеризовать-с горем пополам добилась передышки в Ираке, достаточной для того, чтобы быстро вывести свои боевые части из страны не потеряв лица. В Афганистане генералы обещают со временем одержать победу - если им дадут все рессурсы, которые они требуют от президента и Конгресса. Тем временем, они точно также, как анличане и советские до них, делают ту же самую ошибку: выигрывают каждый новый бой и неукоснительно проигрывают войну. Идиотизм американских вояк усугубляется тем, что у них перед глазами имеются предыдущие примеры, которые они с типичным генеральским упрямством предпочитают игнорировать. 

Американская армия - наиболее раскормленная часть огромной, бюрократизированной федеральной государственной машины, с бюджетом на отчетный 2011 год достигающим $700 миллиардов. Так что если страна в конце концов обанкротится, оборонный сектор несет за это большую долю ответственности. При этом коррупция в армии процветает не меньше, чем в других государственных институтах. С госслужбы гражданские чиновники и генералы слишком часто переходят на высоокплачиваемые должности в компании, у которых они в бытность свою на государственной службе покупали оборудование, вооружение и пр.

Американцы в своей любви к своим войнам очень одиноки. Почти никто на планете, даже европейцы, которые после Второй мировой войны были американским «джи-айс» очень благодарны и которых американские войска защащали в годы холодной войны, их любви не разделяет. Гибель сотен или тысяч мирных жителей в Ираке и Афганистане - кто считает? - и тюрьмы в Абу-Граиб и Гуантанамо, которыми управляет Пентагон, не пользуются популярностью у мировой общественности.

Иными словами, американцы негативно относятся далеко не ко всем государственным институтам. Лишь к тем, которые они сами выбирают. Зато антидемократические госструктуры - армия и полиция - горячо любимы. На этом фоне российское недоверие к людям в погонах и скепсис и даже цинизм по отношению авторитарным госструктурам, включая ту же армию и полицию, представляются значительно более здоровыми