Два самолета Ферапонта Головатого

Трудовой подвиг саратовского крестьянина.

9 мая 2015 года в Саратове в Парке Победы на Соколовой горе торжественно открывается музей Трудовой славы. Идея строительства первого в России музея трудовых достижений возникла у саратовских ветеранов. По их мнению, тружеников тыла, работавших на благо фронта, новое поколение, в отличие от героев войны, не знает и не помнит. И совершенно необходимо засвидетельствовать подвиги тех, кто отдал годы труда для Великой Победы. Центральной фигурой нового музея станет крестьянин-пасечник Ферапонт Петрович Головатый, купивший на личные сбережения два истребителя и ставший героем кинохроники.

Родился Ферапонт Головатый в селе Сербиновка на Полтавщине. Юношей ушел в Киев на заработки, работал вместе с братом Василием кузнецом, потом искал счастье на железной дороге. В 1910 году Ферапонт поступил на военную службу. За неординарные внешние данные — высокий рост и недюжинную силу — его направили в лейб-гвардии кирасирский Его Величества полк, охранявший царскую семью, несший караул в Царском Селе и у Зимнего дворца.

В августе 1914 года Головатый попадает на фронт в составе пулеметной команды. Сохранились свидетельства о том, каким он был солдатом: в Восточной Пруссии Головатого наградили Георгиевскими крестами 3-й и 4-й степеней, под Варшавой он получил Георгиевский крест 2-й степени. Так была отмечена его храбрость, проявленная в бою, при спасении раненых и при выходе из окружения. Февральскую революцию Головатый встретил в окопах, был избран в состав полкового комитета. После октября 1917 года он уже боец Красной Армии. В Гражданскую войну Ферапонт вступил в Первую конную армию Буденного, командовал кавалерийским эскадроном.

Весной 1921 года Головатый вернулся к мирной жизни, осел на саратовской земле, на хуторе Степной, работал пчеловодом в колхозе «Стахановец» Ново-Покровского района. В числе первых в 1930 году вступил в колхоз, избирался председателем сельсовета. В 1937 году семью Головатого чуть не сослали в Сибирь, — тогда ему припомнили службу в гвардии, наградные часы от императора и то, что Ферапонт был георгиевским кавалером. К тому же семья считалась зажиточной: в хозяйстве было две коровы и 22 улья. За правдой крестьянин поехал в Москву. Как вспоминает Василий Чигирь, племянник Головатого, Ферапонт Петрович добился приема у всесоюзного старосты Михаила Ивановича Калинина. Когда вернулся в Степное, имущество пришлось собирать по дворам — «его уже растащили».

 Ферапонт Головатый с женой Марией Фото: архив Саратовского музея Боевой и Трудовой славы 1/3

В канун 1941-го колхоз «Стахановец» был лучшим хозяйством в районе. Там же трудилась большая семья Ферапонта Петровича: жена Мария Тарасовна, два сына — Степан и Николай, четыре дочери, три зятя. Когда началась война, оба сына Головатого и мужья дочерей в числе многих односельчан ушли на фронт. Старики, женщины и дети приняли на свои плечи все тяготы колхозных дел. На руках у Головатого и его жены остались девять внуков, младшему было два года, старшему — девять лет.

В декабре 1942 в колхозе состоялось собрание, на котором председатель призвал вносить деньги на постройку боевого самолета — по примеру колхозников Тамбовской области, которые начали сбор средств на строительство боевой техники и вооружения. Ферапонт Петрович вдруг сказал: «Я, может быть, на свои деньги сам самолет куплю», и после собрания они с председателем колхоза стали подсчитывать, сколько Головатый может выручить денег от продажи меда.

Подвиг Ферапонта Петровича вовсе не был лубочным сюжетом. Его племянница Вера Андриановна рассказывала, что дома Головатого осыпала упреками жена: «Что ты делаешь? Хочешь по миру нас пустить? Кто твоих внуков кормить будет?»...

«Наша семья в годы войны, как и все колхозники, испытывала тяготы тех лет, — вспоминала дочь Ферапонта Петровича Мария. — В доме хлеб не всегда был, а порой и пополам с травяной добавкой. Старшие внуки Ферапонта Петровича ходили в школу в ношеной-переношеной одежде и обуви. Как-то сказала отцу: "Надо бы и о внуках подумать". А он в ответ: "Вот я и думаю об их будущем. Разобъем фашистов — все тогда будет: и ботинки, и сапоги, и пальто..."» Так что вовсе не от большого достатка Ферапонт Петрович отдавал свои деньги на покупку самолета.

Головатый повез бидоны с медом в Саратов, за 200 километров от хутора Степной. На городском рынке для него соорудили отдельную палатку. Несколько дней Ферапонт Петрович стоял за прилавком. Поскольку мед был очень дорогой, брали его понемногу, — так собрался мелкими деньгами целый мешок. Директор авиационного завода Израиль Соломонович Левин сильно растерялся, когда пришедший в его кабинет колхозник попросил продать ему истребитель. Стоимость самолета — 100 тысяч рублей — Головатый определил сам. Левину пришлось звонить в Москву, в Военный Совет военно-воздушных сил Красной Армии, чтобы получить разрешение на продажу. Вскоре был дан ответ: «Военный Совет ВВС сердечно благодарит Ф.П. Головатого за его патриотический почин. Деньги просим внести в госбанк, в фонд обороны. Копию квитанции вручить военпреду завода, выделить один из облетанных самолетов ЯК-1, написав на фюзеляже то, что просит колхозник».

В январе 1943 года в Саратове самолет Як-1 с дарственной надписью на борту был торжественно передан майору Борису Еремину, тоже саратовцу. К тому времени на счету летчика, награжденного двумя орденами Красного Знамени, было семь сбитых вражеских самолетов.

Вскоре Еремин улетел на новой боевой машине на фронт. ЯК-1 Головатого прошел боевой путь от Сталинграда до Крыма. К слову, истребитель с именем Ферапонта Головатого на борту за все время полетов ни разу не был сбит. Однако напряженные бои и перелеты, хранение на открытом воздухе сделали свое дело: в марте 1944-го комиссия обследовала техническое состояние истребителя и признала ресурс боевой машины исчерпанным. Еремин прислал в Степной письмо: «Очень обидно расставаться с вашим самолетом. Но что поделаешь...»

Большая удача — в 1944 году у страны нашлись средства, чтобы сохранить для потомков военную реликвию. К одному из фронтовых составов прицепили платформу, на которую погрузили списанный самолет Головатого. Из Крыма, где шли бои, ЯК-1 отправили в Саратов. Сначала истребитель поставили на площади для всеобщего обозрения, а потом отвели ему место в областном музее краеведения.

     Фото: архив Саратовского музея Боевой и Трудовой славы 1/5

Ферапонт Петрович был расстроен — советские войска только начали наступление, а его самолет списали. Между тем в семью Головатых пришли похоронки: на старшего сына Степана и двоих зятьев. На семейном совете приняли решение купить еще один истребитель. Тысячи трудодней, заработанных в колхозе всей семьей, оказалось недостаточно; Ферапонт Петрович обратился к соседям и родственникам — и они помогли. Больше всего помог брат Головатого — Иван Петрович. В мае 1944-го майор Борис Еремин прилетел с фронта в Саратов. Все документы на покупку нового истребителя ЯК-3 уже были подписаны, а на фюзеляже красовалась новая надпись «На окончательный разгром врага!». Как рассказывали очевидцы, Головатый долго ходил по цехам, выбирая самолет. Для потомков сохранилась кинохроника, хронометраж которой меньше минуты: улыбающийся пасечник жмет руку летчику и передает ему новую боевую машину. Но сколько труда осталось за кадром!

К слову, Еремин стал одним из первых летчиков Великой Отечественной войны, получивших самолет этой модели. По его словам, машина обладала высокой маневренностью, быстротой и имела превосходство в боях с «Мессершмиттами» и «Фоккерами» любых модификаций. ЯК-3, подаренный Головатым, как и предыдущий его самолет, ни разу не пострадал в воздушных боях. На втором самолете Еремин воевал вплоть до Победы и встретил ее в Праге 9 мая.

Судьба второго самолета Головатого более драматична. После реставрации ЯК-3 некоторое время хранился в музее ОКБ имени Яковлева, после чего в начале 90-х его в качестве продвижения бренда Яковлева переправили за океан — в Америку, в частный музей Санта-Моники (Калифорния). Официальных документов о передаче боевой реликвии не сохранилось. О судьбе своего самолета в течение десяти лет пытался узнать Борис Еремин — писал в разные инстанции, но его усилия оказались тщетными.

История обретения ЯК-3 проста — помог человеческий фактор. Летом 2013 года, во время работы над книгой о Саратовском авиационном заводе авторы рукописи — Александр Бернадский и Валентин Аристархов (в свое время руководивший заводским музеем) обнаружили документы и статьи о ЯК-3 Головатого, в которых упоминалось, что истребитель находится в американском музее. Бернадский попросил своего родственника, живущего в США, проверить эту информацию. После подтверждения Бернадский и Аристархов при содействии депутата Госдумы Ольги Алимовой обратились в МИД России за помощью в возращении самолета.

В ведомстве к боевой реликвии отнеслись с большим интересом. МИД привлек к решению этого вопроса Госдеп США и руководство музея Санта-Моники, выразившее готовность вернуть экспонат в Россию. После проведения переговоров и оформления документов самолет погрузили в морской контейнер и отправили из порта Лос-Анджелеса в Санкт-Петербург. Истребитель прибыл в Россию на Балтийскую таможню, после чего началась длительная процедура таможенной очистки, растянувшаяся почти на четыре месяца. Были затребованы чертежи на самолет, а также заключение от московской ТПП (Торгово-промышленной палаты) о том, что ЯК-3 — музейный экспонат.

 Ферапонт Петрович читает письма, пришедшие ему с фронта Фото: архив Саратовского музея Боевой и Трудовой славы 1/2

В настоящее время истребитель в разобранном виде находится в музее Вадима Задорожного в Подмосковье. Самолету требуется длительная реставрация, которая, по оценке специалистов, займет три-четыре месяца. После этого боевая реликвия займет почетное место в саратовском Музее боевой славы, крыло к крылу с ЯК-1, первым истребителем Головатого.

Лавры Героя Социалистического труда и депутата Верховного Совета — все это Ферапонту Петровичу досталось лишь в конце жизни. Инициаторы открытия нового музея на Соколовой горе надеются, что смогут продлить память о трудовом подвиге пасечника с хутора Степной. Борис Шинчук, председатель регионального комитета общественных связей, уверен, что создание музея крайне важно для патриотического воспитания молодежи. «Воспитать патриотов на лозунгах невозможно, — подчеркнул он, — их надо воспитывать на примерах».

Автор приносит благодарность за помощь в подготовке материала: Александру Фридриховичу Бернадскому, Марине Викторовне Бебешко — заведующей сектором по связям с общественностью Саратовского музея Боевой и Трудовой славы, а также сотрудникам архива музея.