Показания Марины Литвиненко

А вот, что имела сказать Марина по сути вопроса. Просим прощения за безобразный перевод с английского, который производили стряпчие.

С завтрашнего дня начинается допрос свидетелей ответчика. Судя по всему, это будут российские прокуроры, которые расскажут, какой Березовский негодяй и мошенник, и приводут в доказательство российские уголовные дела и решения российских судов. Завтра я покидаю туманный Лондон и не смогу больше рассказывать о происходящем в суде.

Нет сомнений, что Березовский выиграет. Главная интрига в том, насколько широкой будет мотивировочная часть решения судьи, т. е. в какой мере он будет говорить о столкновении двух версий убийства Саши и решать в пользу одной из них.

В ВЫСОКОМ СУДЕ СПРАВЕДЛИВОСТИ ИСК №: HQ07X01481

ОТДЕЛЕНИЕ КОРОЛЕВСКОЙ СКАМЬИ

М Е Ж Д У:

БОРИСОМ БЕРЕЗОВСКИМ
Истец

-и-

(1) Всероссийской государственной телевизионной и радиовещательной компанией ("ВГТРК")
(2) ВЛАДИМИРОМ ТЕРЛЮКОМ
Ответчики

ПЕРВЫЕ СВИДЕТЕЛЬСКИЕ ПОКАЗАНИЯ МАРИНЫ ЛИТВИНЕНКО

Я, МАРИНА ЛИТВИНЕНКО, адрес для вручения корреспонденции: Carter-Ruck Solicitors, International Press Centre, 76 Shoe Lane, London EC4A 3JB, ИМЕЮ НАМЕРЕНИЕ ЗАЯВИТЬ О СЛЕДУЮЩЕМ:

1. Я являюсь вдовой покойного Александра ["Саши"] Литвиненко. Я смотрела программу, которая является предметом данного судебного разбирательства, в которой г-на Березовского обвинили в убийстве моего мужа.

2. Я встретила Сашу в день, когда мне исполнился 31 год - 16 июня 1993 года, в Москве. Я была преподавателем танцев и аэробики. Наш сын, Толик, родился в июне 1994 года, и мы сочетались браком в октябре 1994 года. Я с самого начала наших отношений знала, что Саша работал в ФСБ, но он совершенно не вовлекал меня в свою работу. Он упоминал имя Бориса Березовского время от времени, и я знала, что он был с ним знаком. Саша получил назначение в Швейцарию в марте 1995 года и улетел на частном самолете г-на Березовского. Это была его первая поездка за пределы России, и он был по-настоящему взволнован ею. Однако я не встречалась с Борисом до апреля 1998 года.

3. Саша был очень задумчив и неразговорчив во время Рождественских праздников 1997/1998 гг., и я позже узнала, что он получил приказ от своих руководителей убить Бориса. Я ничего не знала о его планах рассказать Борису о заговоре до Пасхального воскресенья 1998 года, когда после пасхального обеда с друзьями мы поехали на дачу Бориса в Москве вместе с несколькими Сашиными коллегами. Я тогда ничего не понимала, но была свидетелем съемок со знаменитым ведущим канала ОРТ Сергеем Доренко заявления Саши о данном ему приказе убить Бориса. Я понимала, что наша жизнь изменилась навсегда: мне было ясно, что Саша объявил о своем противостоянии ФСБ, своему работодателю, и я боялась, что сразу после этого он станет мишенью этой организации. Пресс-конференция, которую дали Саша и его коллеги 17 ноября 1998 г., когда заговор был раскрыт, стала настоящим поворотным моментом, и Сашу уволили из ФСБ 10 января 1999 г. После этого я очень испугалась. Те месяцы в 1999 году, когда Саша сидел в заключении в тюрьме ФСБ в Лефортово, были ужасными. Мне разрешили только 16 посещений в течение 7 месяцев, во время которых я могла говорить с Сашей по телефону через разделявшее нас стекло, пока нас слушал охранник.

4. Борис очень облегчил мне жизнь, оказывая финансовую помощь, потому что у нас не было никаких денежных доходов, и предложив свою дружбу и поддержку. Мне не разрешили присутствовать на судебном процессе Саши, поскольку это было закрытое разбирательство: я ожидала в коридоре возле зала суда.

5. 26 ноября 1999 г. Сашу признали невиновным, но его тут же в зале суда повторно арестовали. На месте действия царил хаос, и я не могла разобраться в том, что происходило. Мне не разрешили поговорить с Сашей, и его отвезли в Бутырку, самую большую тюрьму для уголовных преступников в Москве, где его содержали в условиях, которые были едва ли лучше, чем в Лефортово. Наконец, 26 декабря 1999 г. его освободили, но наша жизнь была очень тяжелой.

6. Хотя жить в России стало очень трудно, мне было непросто принять решение уехать из России: я очень боялась уехать в чужую страну, не зная языка и не имея никаких знакомых. Борис заверил меня, что нечего бояться, и пообещал не бросать нас. С помощью Алекса Гольдфарба мы бежали через Турцию и прибыли в Лондон 1 ноября 2000 г. Нашей семье предоставили политическое убежище в мае 2001 года.

7. После прибытия в Англию я была счастлива, что мы достаточно быстро устроили новую жизнь. Наш сын пошел в англоязычную школу, а я быстро овладела английским, и теперь у меня много английских друзей. Саша регулярно встречался с Борисом после того, как он приехал в Лондон. Саша получил стипендию от Международного фонда гражданских свобод (the International Foundation for Civil Liberties [IFCL]), фонда, который был учрежден Борисом и руководится Алексом Гольдфарбом. Он начал писать вызывающую споры книгу вместе с Юрием Фельштинским о взрывах жилых домов в Москве в 1999 году. В будущем он хотел основать свое собственное дело и быть консультантом по безопасности.

8. Мне тяжело говорить о Сашиной смерти: она была быстрой и ужасной - она случилась при громкой огласке, к которой я непривычна. Ему стало очень плохо от непрерывной рвоты 1 ноября 2006 года: я беспокоилась, потому что это было ужасно, но сначала я думала, что у него всего лишь сильное пищевое отравление. Именно Саша сказал мне, что это ненормально, и что он думает, что его отравили. Когда мы в первый раз поехали в госпиталь, однако, он не настаивал на проведении анализов для выявления необычных веществ, поскольку нам было трудно объяснить, кем он был на самом деле: после того, как он получил политическое убежище, он зарегистрировался под псевдонимом Эдвин Картер.

Теперь я сожалею, что мы не подняли шум, но в любом случае его проверили на радиационное отравление приблизительно через неделю, но первые анализы не смогли обнаружить тот тип радиации, который, как оказалось в конечном итоге, убил его.

9. Я оставалась с Сашей в больнице столько, сколько могла, но я также старалась, чтобы жизнь нашего сына проходила обычно, насколько это было возможно. Его приходили проведывать друзья, включая Бориса, Алекса Гольдфарба и Ахмеда Закаева. Он выглядел ужасно; у него выпали все волосы, и он очень страдал от боли, но я отказывалась верить, что он может в самом деле умереть. 16 ноября, после многочисленных анализов, ему поставили диагноз отравления таллием, ядом, который не имеет ни вкуса, ни запаха; это дало мне проблеск надежды, поскольку против этого яда есть противоядие - берлинская лазурь. Однако этот диагноз изменил все, поскольку стало очевидным, что было совершенно преступление; полиция сопровождала санитарную машину до Госпиталя Университетского Колледжа; я сидела в полицейской машине.

10. На протяжении выходных 17-18 ноября токсиколог Джон Генри отметил, что антидот против отравления таллием не оказывает действия. Сашин костный мозг стал отказывать, и один за другим у него стали отказывать органы. Он просто страшно мучился. В последний раз он смог поговорить со мной за 24 часа до своей смерти, чтобы сказать, что он любит меня. Он умер, так и не узнав, что убило его, 23 ноября 2006 г.

11. Я чувствовала себя опустошенной, но во мне все онемело, и я не знаю, как бы я с этим справилась без поддержки моих близких друзей, включая Бориса. На следующий день мы получили информацию, что Сашу убили не таллием, а радиоактивным веществом полоний-210. Я пришла в крайний ужас, особенно переживая о здоровье моего сына. Нам пришлось покинуть дом, пока в нем проводили дезактивацию; только в ноябре 2008 года Совет решил, что в нашем доме "все чисто", но я решила не возвращаться жить туда. С похоронами Саши все не закончилось.

12. На протяжении месяцев после смерти Саши я следила буквально за каждым аспектом полицейского расследования. Я остаюсь в состоянии неопределенности, поскольку российские власти препятствуют отправлению правосудия и отказались выдать Андрея Лугового, которого Королевская прокурорская служба (КПС) Великобритании 22 мая 2007 г. назвала человеком, которого она обвиняет в убийстве.

13. Я смотрела программу, на которую Борис жалуется в этом судопроизводстве, Вести Недели, сама у себя дома по интернету на сайте http://www.vesti.ru, который является новостным вэб-сайтом канала РТР-Планета, кажется, на следующий день после того, как ее показали по телевидению. У меня нет спутникового телевидения, потому что я постоянно пытаюсь совершенствовать свой английский. Я также считаю российское ТВ очень плохим. Однако после Сашиной смерти я следила за всей информацией, касающейся его дела, даже несмотря на то, что она не всегда была объективной. Во время передачи программы я беспокоилась по поводу отсутствия прогресса, и у нас не было никаких известий от КПС о том, кого они намерены обвинить в связи с этим преступлением.

14. Я была настолько потрясена тем, что увидела в этой программе, что мне пришлось пересмотреть ее несколько раз: Бориса обвиняли в убийстве Саши, и в программе предлагали мотив, чтобы сделать обвинение правдоподобным. Отказ назвать личность человека, у которого брали интервью, "Петра", поразил меня как чересчур наигранный. Я поняла из того, что он сказал, что это был тот человек, с которым Саша встречался в 2003 году, и его звали г-н Терлюк, или "Теплюк". Не только Саша называл мне его имя, но и Никита Чекулин (с которым я была знакома в 2003 году) предал гласности его имя в день 60-тилетия Бориса - в статье, опубликованной в тот же день. Я не могла понять, почему г-н Терлюк скрывает свою личность, если всем было известно, кто он такой.

15. Я разговаривала с Борисом вскоре после того, как посмотрела программу: я была очень взволнована и хотела поделиться своими чувствами и узнать, что он думает об этом. Я очень переживала по поводу того, что дальше собираются делать британские власти. Борис казался очень спокойным со мной и пытался уверить меня, что все будет хорошо. Я знаю, что и другие люди смотрели эту программу, включая Ахмеда Закаева и Алекса Гольдфарба, и я обсуждала ее с несколькими своими друзьями.

16. Я знала, что обвинения против Бориса были пропагандой, но я понимала, что другие из русскоязычной общины могут проглотить эту пропаганду. Многие люди, живущие здесь, до сих пор поддерживают г-на Путина, - который по-прежнему остается Президентом во всем, кроме титула - и они с головой погружены в российское телевидение, где сейчас нет ни одного по-настоящему независимого канала. Другие с удовольствием вживаются в британское общество, но они также хотят иметь якорь в России. Таким образом, я полагаю, что значительная часть людей, смотревших эту программу, может поверить, что она была правдой. Чтобы видеть обе стороны, нужно иметь возможность читать английские газеты, но многие русские, которых я знаю, не интегрируются полностью, не говоря уже о надлежащем изучении английского языка. Они застряли в российском образе мышления.

17. Я подтверждаю достоверность фактов, приведенных в настоящих свидетельских показаниях.