Окажет ли Иран влияние на ситуацию на Украине?

На первое заседание Консультативного совета по «Южному газовому коридору» (ЮГК) в Баку прибыли представители Греции, Болгарии, Грузии, Италии. И, конечно, встреча не обошлась без вице-президента Европейской комиссии Мароша Шефчовича, присутствие которого лишний раз показывает, что ЕС не намерен долго прозябать без каспийского (и, возможно, иранского) газа.

Украинский кризис внес серьезные коррективы в геополитику газовых маршрутов. Устраивая России показательную порку за Крым, через который, по слухам, планировалось пустить нитку «Южного потока», ЕС вопреки своим интересам довел ситуацию до отказа Москвы от проекта.

Переориентировав газовый потенциал на Турцию, Россия не только оказала существенное влияние на стратегию ЮГК, но и позволила Турции усилить свои региональные позиции, а заодно и сыграть на противоречиях ЕС и Москвы.

Не остается в стороне и Иран, который в очередной раз заявил, что готов поставлять свой газ европейцам, однако, сдерживаемый санкциями, пока не может в полной мере реализовать задуманное. Тем не менее, это не мешает Ирану активизировать свои давние проекты, в том числе по прокладке «шиитской магистрали (газопровод Иран – Ирак – Сирия) и газопровода IGAT-1, а также по газификации Афганистана.

Украинский кризис и газовые схемы – два основных геополитических оружия, которым каждая из стран-участниц пытается воспользоваться, исходя из своих приоритетных задач.

На обочине газовых интересов?

Украинский фактор играл не последнюю роль в логистике поставок газа странам ЕС.

Пропускная способность Украины на границе с Евросоюзом составляла в среднем 142,5 млрд куб.м в год, что приводило к ряду проблем. В конечном счете политический контекст сильно подпортил репутацию Украины как транзитной зоны.

Однако дело было не только в этом. Украина обладала и сетью подземных хранилищ с самыми большими после России объемами газа (21,3% от общеевропейской емкости), которые теперь переживают не лучшие времена.

По состоянию на 7 февраля количество газа в подземных хранилищах Украины сократилось на 395,91 млн куб.м и составило 8 971,58 млн куб.м. Киев рассчитывает закупать газ у европейцев, которые скрупулезно готовились к перебоям с поставками российского газа и заполнили свои хранилища. Это позволит Киеву к лету 2015 года закупать газ по более низкой цене, нежели предлагает российская сторона.

Это лишь временная помощь со стороны европейцев, которые не готовы платить за украинский кризис своей энергетической безопасностью, во имя которой Брюссель идет на многие интриги на международной арене. Тем более что альтернативные маршруты строятся пока только на бумаге.

Проект Трансанатолийского газопровода будет введен в эксплуатацию только в 2018 году. Трансадриатического – в 2020. А геополитические игры вокруг маршрутов только набирают обороты.

Киев пытается стимулировать интерес европейских и американских компаний. Еще осенью 2014 года Петр Порошенко предложил им принять участие в обслуживании газотранспортной системы и подземных газовых хранилищ Украины, что, правда, имеет смысл только в случае сохранения за ней роли транзитной зоны для поставок газа из России или другой страны.

Пока же украинский кризис зашел в тупик. И чем больше на фоне этой стагнации будут активизироваться другие игроки, связанные с голубым топливом, тем выше вероятность, что в конечном счете Украина будет вычеркнута с газовой карты ЕС.

В этом плане Петру Порошенко (если говорить не о тактическом преимуществе, а стратегической линии) необходимо добиться прорыва в переговорах по украинскому кризису, как бы он ни боялся давать широкую автономию промышленной жиле Украины.

Иначе «президент мира» может оказаться обочине газовых интересов и потерять значительный интерес к своей персоне со стороны европейцев. Только если его страной не воспользуется другой газовый игрок.

Контуры НАБУККО

Пока Петр Порошенко размышляет о будущем Украины и закупках дешевого газа у европейцев, на Южном Кавказе нарастают газовые интриги.

В условиях надвигающегося газового голода Азербайджан расширил число участников «Южного газового коридора», по сути воспроизводя контуры отошедшего НАБУККО. Пользуясь ситуацией, Баку не меньше Турции старается использовать сложившуюся ситуацию для закрепления своего статуса в регионе.

За счет газового механизма Ильхам Алиев пытается привлечь внимание европейцев к ключевым для себя вопросам, в том числе к шатким ценам на нефть. А с учетом прихода российского газопровода в региональный узел, Баку начинает играть роль негласного посредника между Москвой и Западом.

Вместе с тем, Азербайджан планирует поставлять на европейские рынки 10 млрд кубометров газа с перспективой утроения объемов, однако их европейцам катастрофически не хватит.

Встает вопрос о дополнительном наполнении трубопроводов — из России, переориентировавшейся на Турцию? Или из Ирана, который также предложил «не изобретать самолет», а использовать свою и турецкую территории? И при каждом из этих вариантов Анкара остается в выигрыше.

Газовый конкурент Германии

Именно поэтому встреча в Баку так важна для Турции, уже взявшей на себя смелость пообещать Болгарии (которая еще в бытность «Южного потока» старалась себя не обидеть и рвалась к участию в проекте ТАП-ТАНАП) получение газа через свою территорию из Азербайджана, Ирана, России и Катара.

Турция решила по максимуму использовать нынешнее положение дел.

Продолжая играть на своих внешнеполитических ориентирах, Анкара решила, что раз ей не составить конкуренцию Германии в рамках ЕС, то почему бы не сыграть за пределами Еврозоны. И, как заявил посол Турции в России Умит Ярдым, «Турция является вторым по размеру рынком для российского газа в Европе после Германии».

Анкара уже и не скрывает планов по созданию крупного энергосоюза с центром в Стамбуле, определив его как евразийский. Что, однако, не стоит соотносить с желанием Анкары махнуть рукой на европейцев и стать членом ЕАЭС.

На практике Турция нашла способ расширить свое влияние в регионе и держать недовольных этим европейцев на коротком поводке. Турция активизировала сотрудничество с Туркменистаном о прокладке Транскаспийского газопровода, активно пытается привлечь к своему хабу «прикаспийскую четверку».

Единственная страна, влияния которой Анкара опасается, – Иран. И именно это обстоятельство позволяет европейцам сегодня сбить растущие аппетиты Турции.

Насколько Евросоюз готов к новой роли Турции ввиду переориентации газовых маршрутов – вопрос особый. В ЕС мало кто хочет усиления влияния Анкары без конкурентной силы. Как вариант – это может быть Евразийский союз, но только не при нынешней конфронтации Запада с Россией.

В этой связи у Запада есть два варианта: постараться решить с Россией основные противоречия по газовому вопросу, чтобы сохранить российский фактор в регионе как альтернативу растущему влиянию Турции. Или же дать ход газу из Ирана. Кстати, Иран готовится и к тому, и к другому.

К гонке подключается Иран

Заместитель министра нефти по вопросам планирования и контроля над углеводородными ресурсами Мансур Моазами уже заявил, что Иран завершит освоение крупнейшего в мире газового месторождения «Южный парс» к марту 2018 года (т.е. к моменту запуска TANAP).

Для Тегерана есть три варианта развития газовой стратегии. Первая, как Иран уже озвучил, присоединиться к готовящейся логистики «Южного газового коридора».

«Наше предложение — это получение туркменского и азербайджанского газа в Иране, а затем его транзит в Европу через Турцию, поскольку такой маршрут является наиболее экономным для передачи газа в Европу» – пояснил директор по международным связям Иранской национальной газовой компании (NIGC) Азизоллах Рамазани.

Это решение усилит позиции Турции, зато возникнет конкуренция российскому газу.

Второй вариант для Тегерана — пользуясь газовой смутой ввиду украинского кризиса, начать реализовать давний проект «шиитской магистрали» (Иран – Ирак – Сирия).

Как сообщает агентство ИРНА, Иран приступил к строительству второго газопровода в Ирак, к южному городу Басра. Планируется, что после завершения строительства пропускная способность трубопровода составит 35 млн кубометров газа в сутки.

Но реализация этого проекта внесет серьезные коррективы в историю с другим нерешенным конфликтом – сирийским кризисом. Более того, это вызовет существенное недовольство не только Турции, но и Саудовской Аравии.

В Иране также началось строительство газопровода для поставок природного газа в Афганистан, как конкурентный проект трубопроводу ТАПИ (Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия), который, по слухам, снова актуален.

Тегеран старается контролировать новые газовые маршруты по важным для него зонам, особенно если это касается прикаспийских стран.

И по-прежнему сохраняется третий вариант, который с точки зрения геополитических интриг самый непростой, но в тоже время самый перспективный. Иран внимательно следит за развитием кризиса на Украине, в том числе через призму замороженного пока проекта IGAT-1, который может быть запущен с минимальными финансовыми вложениями. Его маршрут пройдет до Грузии, по дну Черного моря до Украины.

Реализация этого маршрута может возродить транзитную роль Украины (что наполнит реальным смыслом попытки Порошенко восстановить ГТС и ПГХ Украины), но в тоже время вовлечет Тегеран в украинский кризис, а это, в свою очередь, способно внести серьезный разлад в стабильность российско-иранского сотрудничества. Кстати сказать, даже Турция заявила, что не хочет, чтобы Украина теряла транзитную роль, намекая в этом ключе на поставки из Ирана.

Ставки сделаны?

Похоже, ставка Запада будет сделана на Иран. Расширение его влияния поможет Вашингтону и Брюсселю решить сразу несколько задач — проблему ИГИЛ, проблему Афганистана и украинский кризис.

А это значит, что в скором времени мы станем свидетелями успешных переговоров Тегерана с западными странами, в том числе по ядерному вопросу. Ирану не станут мешать в реализации проекта «шиитской магистрали» – по крайней мере, на начальном этапе. Точно не воспротивятся его попыткам газифицировать Афганистан, особенно в свете того, что новый глава Пентагона может пересмотреть график графика вывода американских войск из ИРА.

Что касается украинского кризиса, то для реализации возможных поставок газа из Ирана к территории Украины необходимо стабилизировать ситуацию в стране. Однако это не снизит экономического давления на Россию, ослабить влияние которой по-прежнему необходимо.

Если будет сделан иранский «ход конем», Москва может оказаться повязанной на турецком маршруте, а с учетом тех комбинаций, которые там разыгрываются, не факт, что это будет отвечать долгосрочным интересам Кремля.