"Мы споткнулись на ровном месте"

Смысл Вашингтонского консенсуса – примитивной доктрины макроэкономической политики, которую использует сегодня ЦБ, – сводится к нескольким догмам, которые заучиваются кандидатами на посты руководителей центральных банков и экономических ведомств попавших в зависимость стран как символ веры, сомневаться в которых считается дурным тоном и крайне опасно для карьерного роста.

Первая догма – отказ от валютного регулирования и контроля за трансграничным движением капитала, который объясняется не посвященным в наукообразную схоластику верой в добрых иностранных инвесторов, жизненно необходимых для развития экономики.

Вторая догма – отказ от государственной собственности, который объясняется верой в чудесные хозяйственные способности частного капитала, особенно иностранного.

Третья догма – отказ от эмиссии денег для развития производства, который объясняется неверием в способность государства разумно управлять деньгами.

Следование этим догмам обрекает страну на жесткую внешнюю зависимость, поскольку автоматически делает отечественный бизнес неконкурентоспособным по сравнению с иностранным.

Развитие экономики подчиняется интересам крупного иностранного капитала, связанного с эмиссионными центрами мировых валют. Имея неограниченный доступ к кредиту, он без труда поглощает приватизируемые активы и устанавливает контроль за национальной экономикой. От нашей экономики ему нужно главным образом сырье и потребители.

Поэтому она и стала сырьевой, а торговля превратилась в самую большую отрасль. Отсюда и внешняя зависимость от цен на нефть, иностранных кредитов и капиталов...

И падение цен на нефть – это лишь один из факторов нынешнего кризиса. Если из вас выпустить половину крови и заставить работать как ломовую лошадь, то не так важно, от какого недуга вы протянете ноги. Следование указанным догмам сделало нашу страну донором американоцентричной финансовой системы – из нас ежегодно вытекает до 150 млрд долларов.

Стоит иностранным игрокам уйти – и рынок тут же валится, падают инвестиции и нарушаются процессы воспроизводства во всем негосударственном секторе. Собственно, это и происходило во всех упомянутых вами кризисах. Но стоит ли винить ветер в том, что ослабевший от кровопускания больной валится с ног от первого порыва?
Что касается санкций, то из полутриллиона долларов внешней задолженности российских корпораций более 80% привлечено из стран НАТО. Введенные ими санкции нацелены на самое слабое у нас место – полностью открытый и крайне зависимый от иностранных спекулянтов финансовый рынок.

До конца этого года нашим корпорациям и банкам нужно вернуть свыше 100 млрд долларов в дополнение к полусотне миллиардов выплаченных в конце прошлого года. К этим потерям нужно добавить еще пару сотен, утекающих из страны в эти два года сквозь прорехи в валютном и налоговом законодательстве.

В целом отток капитала с момента введения санкций до конца этого года может составить до половины денежной базы. Если ЦБ не найдет способ замещения иссякающих внешних источников внутренним кредитом, то столь резкое сжатие денежной базы парализует экономику, как это было в 90-е годы. Собственно, это и происходит уже сейчас – вслед за сжатием денежной массы происходит падение деловой активности, снижение инвестиций и производства.

Все эти последствия можно предотвратить. Но для этого нужно отказаться от упомянутых выше догм. Наш ЦБ, подобно центральным банкам других стран, мог бы давно уже приступить к эмиссии длинных денег. Как в США – под долговые обязательства казначейства. Или как в послевоенной Европе – под обязательства корпораций. Или как в Китае – исходя из планов развития производства. Или как в Японии, Индии, Бразилии – с учетом обязательств институтов развития.

Можно создать комбинированную стратегию кредитования роста экономики. Но наш ЦБ эмитирует деньги исключительно для нужд спекулянтов: иностранных, покупая валюту, или российских, рефинансируя банки под залог ценных бумаг на несколько дней.

В отличие от других национальных банков, наш ЦБ эмитирует исключительно короткие деньги. И хотя в теории рефинансированием можно пользоваться бесконечно, на практике финансировать инвестиции в основной и даже в оборотный капитал за счет недельного рефинансирования ЦБ ни один банк не станет. Слишком рискованно с учетом непредсказуемой процентной политики ЦБ.

Я задавал руководителям ЦБ вопрос: почему ставка именно 17%, а не 15 или 20. Ответа не получил. Руководители ЦБ убеждены, что, повышая ставку, они обуздывают инфляцию и стабилизируют курс. Этому их научили кураторы из МВФ. У них есть теория, основанная на незамысловатых математических моделях рыночного равновесия. В них действуют виртуальные экономические агенты, занятые максимизацией текущей прибыли на финансовых спекуляциях.

Уверенность денежных властей в правильности проводимой политики имеет несколько причин. Во-первых, они ведут себя как настоящие сектанты – все обсуждения ведутся в кругу единоверцев. Чтобы создать впечатление тайного знания, они вовлекают в процессы подготовки и принятия решений только своих единомышленников и старательно избегают дискуссий с оппонентами. Их фанатичная вера в примитивные модели рыночного равновесия умиляет. Я сам по специальности экономист-математик и знаю им цену.
Объективно наша экономика работает сегодня не более чем на 2/3 потенциальной мощности. Расчеты специалистов в области экономического прогнозирования доказывают возможность прироста ВВП на 6–8% в год. Наш торговый баланс устойчиво и значительно положительный. Валютных резервов больше, чем рублей в обращении. У нас небольшой государственный долг и нет проблем с его обслуживанием, так как бюджет уже многие годы сводится с профицитом.

У нас нет объективных причин для кризиса и не было объективных предпосылок для обвала курса рубля.

Прошедший год должен был стать переломным в решении задач новой индустриализации экономики и перевода ее на инновационный путь развития.

Меня умиляет наивная вера некоторых руководителей ЦБ в «правильных» спекулянтов, которые выполняют полезную работу по обеспечению рыночного равновесия. Ведь в реальности все наоборот – спекулянты наживаются на дестабилизации рынка, на создании неравновесных ситуаций.

И денежные власти всех стран это хорошо понимают, ведя со спекулянтами постоянную борьбу. Инструментами этой борьбы являются не только валютные интервенции, но и уголовный кодекс, который предусматривает суровое наказание за манипулирование рынком, использование инсайдерской информации, сооружение финансовых пирамид...

Безнаказанность делает эти преступления системными, в результате чего мы вместо финансового рынка имеем машину для финансовых махинаций. Ни за сооружение пирамиды ГКО, ни за присвоение беззалоговых кредитов некоторыми банкирами в 2008 году никто не ответил.

Конституционная обязанность ЦБ обеспечивать устойчивость рубля заменяется «таргетированием инфляции», которое объявляется единственной целью денежной политики, а ключевая ставка – единственным параметром управления. Под этим предлогом ЦБ заявляет о готовящемся переходе к плавающему курсу рубля, что воспринимается рынком как сигнал к его вероятному снижению.

И оно действительно начинается, как и в 2008 году, по известному рынку алгоритму. Для спекулянтов начинаются золотые дни – зная методику ЦБ, они без риска начинают игру против рубля. При этом ЦБ не предпринимает мер ни по прекращению кредитования этих операций, ни по пресечению нарастающей утечки капитала. Под давлением собственноручно спровоцированной спекулятивной атаки на рубль ЦБ досрочно отпускает его в свободное плавание.

Биржа, которую недавно приватизировали и передали в управление бывшим сотрудникам крупнейших иностранных банков, выступает акселератором спекулятивного давления, предоставляя возможность совершать операции с восьмикратным финансовым рычагом.

Отказавшись от общепринятых механизмов регулирования валютного рынка, руководство ЦБ панически хватается за оставшуюся в руках «соломинку» – процентную ставку, принимая судорожное решение о ее резком повышении. Кредитование экономики остановлено, ее рост прекратился. После этого биржевики наносят последний удар по рублю, выставляя страну на посмешище всему миру, и уходят с рынка. Дело сделано – Обама заявляет о достижении цели, ради которой вводились санкции.

Нужно применить меры, которые использовали правительство Примакова и ЦБ во главе с Геращенко. В ситуации трехкратного обрушения рубля они не стали повышать процентную ставку, но ограничили валютную позицию коммерческих банков, перекрыв кредитование спекуляций против рубля. Увеличение кредита позволило промышленности быстро подняться в ситуации резкого повышения ценовой конкурентоспособности отечественной продукции. За полгода прирост ее выпуска составил более 20%.

Благодаря росту предложения отечественных товаров и замораживанию тарифов на услуги естественных монополий удалось быстро подавить инфляцию. Сегодня наряду с этими мерами нужно провести срочное замещение внешних источников кредита внутренним рефинансированием со стороны ЦБ на аналогичных условиях. Но при этом нельзя допустить перетекания этих денег на валютный рынок, для чего нужен контроль за использованием этих денег.

Коммерческие банки, получающие кредитные ресурсы от ЦБ, должны отвечать за использование этих денег исключительно для кредитования оборотного капитала производственных предприятий и реальных инвестиций. Учитывая, что львиная доля рефинансирования приходится на банки, контролируемые государством, сделать это несложно. Также несложно прекратить сомнительные банковские операции, посредством которых выводится капитал. Или хотя бы обложить эти операции налогом. Тогда можно будет перейти к рефинансированию под низкий процент и на длительный срок.

Возможна будет и дифференциация ставок в зависимости от целевого назначения кредита, а также кредитование долгосрочных инвестиций в развитие инфраструктуры посредством рефинансирования институтов развития. И тогда мы сможем вывести экономику из кризисного состояния на траекторию быстрого роста за пару месяцев, используя эффект повышения ценовой конкурентоспособности отечественных товаров.

Вслед за повышением процентной ставки и сжатием денежной массы следует падение инвестиций и производства. С учетом объемов иностранного кредита и утечки капитала падение может быть весьма значительным. Параллельно американские рейтинговые агентства снизят наш рейтинг до уровня «мусорных бумаг», после чего произойдет обвал фондового рынка и иностранные кредиторы ускорят вывод своих денег. Последуют маржинколлы и банкротства многих заемщиков, что может парализовать банковскую систему. Цели по инфляции достигнуты не будут.

Через некоторое время иностранные спекулянты вернутся, чтобы скупить многократно подешевевшие активы. Через пару лет падение производства и инвестиций прекратится, но мы еще больше отстанем по уровню технического развития и благосостояния.

Есть еще вариант – кредиты стран НАТО заместят кредиты из Китая. Платой за это станет жесткая привязка нашей экономики к обслуживанию китайской. Или ЦБ все же напечатает деньги, их раздадут в «ручном режиме», как это было в 2009 году.

Но и последствия будут аналогичные – обогащение банкиров и падение производства, по которому хуже нас тогда была только Украина. Как, впрочем, и сейчас – все страны мира растут, встают на длинную волну роста нового технологического уклада, а мы вдруг споткнулись «на ровном месте».