Чего от нас хочет Запад

Запад существует только в головах российской элиты и, соответственно, российских телезрителей. «Запад хочет остановить Россию». Это чисто пропагандистский феномен.

Картинка намеренно упрощается. Россию помещают в окружение врагов, которые все вместе называются условным словом «Запад».

На самом деле каждая страна на Западе обладает высокой степенью суверенитета и очень этим дорожит. Один интерес у Франции: она хочет разобраться с «Мистралями». Другой — у Германии, третий — у Великобритании, четвертый — у Японии, которая, кстати, забавным образом попадает в категорию Запада, хотя имеет очевидную принадлежность к Востоку. Япония  хочет выйти  из своего экономического застоя в том числе за счет развития отношений с Россией.

В странах G7 разное отношение к санкциям. Однако с помощью пропагандистских инструментов этот факт представляют как как некий раскол в странах Запада. Это совершенно не так. Позиция Великобритании и США жестче, а позиция Германии нет, поскольку у нее около 6 000 предприятий расположены на территории России, начиная с автомобильных заводов в Калининграде и заканчивая огромным количеством производственных мощностей и фармакологических компаний в Калужской и других областях. Понятно, что для европейцев вопрос с санкциями довольно болезненный, потому что он наносит ущерб и европейскому бизнесу. Но степень активности или даже агрессии у этого условного «Запада» по отношению к России действительно разная.

В главном они все же едины — санкции должны действовать до той поры, пока Россия не выйдет из Крыма. Об этом говорила и госпожа Могерини, которая сейчас руководит внешней политикой в Европе, и госпожа Меркель. Масштаб наращивания санкций остается дискуссионным, США и Великобритания настроены на дальнейшее ужесточение, другие страны считают, что санкций вполне достаточно.

Российские политики уже признали эффект санкций: рубль падает, и, по разным оценкам, санкции стоили до миллиарда долларов. Россия зашла в тупик благодаря своим собственным ошибкам, но гораздо легче сказать, что во всем виноваты «они», враги.

Другой вопрос в том, что реально оценить эффект этих санкций — довольно сложная методическая задача, потому что мы видим гораздо больше пропаганды, чем здравого научного подхода. Сначала санкции недооценивали и говорили, что это только на пользу, что можно будет провести импортозамещение, но сейчас эта часть пропаганды уходит в тень. Сейчас уже говорят иначе: «Если бы не санкции, то вот бы мы…» Пропаганда развернулась на 180 градусов и раздувает значение санкций.

У Путина есть сеть довольно сильных лоббистов в Европе. Например, Шредер, который тесно связан с «Газпромом». Путин изо всех сил использует лоббистов, но пропаганда переоценивает их вес. Одно дело, что какой-то депутат Европарламента выступает против санкций. Другое дело — реальные решения официальных органов власти, например, того же Европейского парламента, который принял достаточно жесткую резолюцию по отношению к России и по отношению к санкциям. У нас об этом не говорят или говорят сквозь зубы. Зато о том, что некоторые крупные бизнесмены протестуют против продолжения санкций, говорят много и с удовольствием.

Это восприятие через кривое зеркало пропаганды. Да, в Европе есть сильные лоббистские структуры, которые хотели бы смягчить санкции, но это вовсе не значит, что такова реальная позиция политического класса крупных европейских стран. Они не хотят ни дальнейшего ужесточения санкций, ни отказа от них.  

Многие делают ставку на Германию, но политика — интегральный вектор. Есть интересы экономики, госпожа Меркель их прекрасно понимает. Темп экономического роста в европейских странах невысок, нет основания полагать, что он резко увеличится. Для европейского бизнеса было бы удобней снять санкции. Но есть и другая система ценностей, которая исходит из приоритета правовых норм. Введя войска в Крым, Россия попрала правовые нормы, и долгосрочные потери от этого оцениваются как более значимые для Европы, чем потери, связанные с санкционным режимом. Поэтому, взвесив разные риски, западные политики голосуют за продолжение санкций.