Валерий Коровин: мы отступаем и сдаём

После сдачи «русской весны» обращение власти в сложной для страны ситуации может обернуться полным провалом - и это будет означать делегитимацию власти.

Директор Центра геополитических экспертиз, заместитель главы Международного «Евразийского движения», член «Изборского клуба» и Общественной палаты РФ - политолог Валерий Коровин рассуждает о том, как мы изменились, а может - совсем не изменились, в таком насыщенном событиями 2014 году.

Так же, как мы были воодушевлены событиями, связанными с Крымом, так же мы были разочарованы, демотивированы и абсолютно морально унижены ситуацией с Новороссией.

- Как изменились наша страна и наши сограждане в 2014 году?

- Люди наши были обнадёжены возможностью превращения России из государства-корпорации в государство-цивилизацию. И связано это было, очевидно, с присоединением Крыма, что вызвало серьёзный не только патриотический, но и духовный подъём. Так как люди наши начали ощущать дыхание истории. Они начали ощущать, что вновь возвращаются в историю, что Россия становится великой державой, способной отвечать на вызовы и отстаивать свои суверенные интересы. Но тут же наше общество погрузилось в состояние апатии и депрессии после того, что произошло с Новороссией, когда духовный подъём русского мира и его начавшиеся складываться контуры были разрушены холодными, расчётливыми политтехнологами, отправленными на Донбасс Кремлём и от имени президента сведшими на нет все надежды и чаяния на возможность создания эталонного русского государства без либералов и олигархов.

Таким образом, наше общество пережило резкий подъём и резкий спад. Такие перепады всегда чреваты последствиями. И так же, как мы были воодушевлены событиями, связанными с Крымом, так же мы были разочарованы, демотивированы и абсолютно морально унижены ситуацией с Новороссией. Поэтому мне кажется, что, пережив такой стресс и такое крушение надежд, наше общество стало более чёрствым в эмоциональном плане, в психологическом. И куда менее податливым к обращениям государства к обществу. Мы за этот год стали более циничными, в нас стало меньше веры и больше злобы.

Это говорит о том, что в следующем году власти будет гораздо сложнее работать с обществом и обращаться к нему. Потому что отклика после того, как власть поступила с собственным населением, воодушевлённым Крымом и разочарованным событиями в Новороссии, власть уже не получит. Ни энтузиазма, ни подъёма. А это значит, что обращение власти в сложной для страны ситуации может, по сути, ничем не закончиться. И это будет означать делегитимацию. И все те плюсы, которые власть получила, - повышение рейтингов, повышение доверия - будут сведены на нет и обращены в минус. Это была очень опасная, циничная и неприятная для русского большинства игра, которая сделана и будет ещё иметь свои негативные последствия в следующем году.

- Вы можете точнее назвать момент, когда это произошло с обществом? Когда оно перестало быть духовным и стало чёрствым?

- Это момент, когда были заключены Минские соглашения. Когда Кремль признал хунту, засевшую в Киеве, политическим субъектом и начал с ней разговоры. Это значит, что нынешняя российская администрация абсолютно спокойно, цинично и без последствий закрыла глаза на события в Одессе, когда русских сжигали живьём, на многотысячные жертвы Донбасса и на те потери, которые понесла Новороссия с мая по нынешнее время. Это значит, что все унижения, плевки в сторону России и российской власти были проглочены, а наши первые лица утёрлись, ещё и извинившись за то, что так неловко и топорно действовали, помогая русским Донбасса. И продолжили диалог с прямыми ставленниками Вашингтона, главной целью которого является разрушение России. Мы работаем с пособниками тех, кто объявил Путину тотальную войну на уничтожение.

- Почему вы говорите, что у людей нет энтузиазма? Кажется, он, наоборот, рос. Пока не начал расти доллар.

- И кто все эти люди, которые полны энтузиазма?

- Поддержка президента Путина, как мы знаем, неизменно высока.

Всё сводится к соблюдению интересов меньшинства - олигархической верхушки. А издержки ложатся на всё население, на всю страну в целом.

- Дело в том, что общество, население России, русский народ - это огромная машина, которую сложно сдвинуть с места, но невозможно и моментально остановить. Существуют инерция и некий ping передачи сигнала от власти к населению через огромные просторы нашего континентального государства. Когда сигнал пройдёт, когда весть о присоединении Крыма дойдёт до самых дальних берегов Камчатки, Чукотки, Курильских островов, в Москве уже сменится режим, в Кремле будут сидеть натовские оккупанты. А на окраинах нашей империи только начнут праздновать победу от присоединения Крыма. Поэтому, конечно же, наше население инерционно, консервативно, оно не так динамично воспринимает и усваивает события, которые происходят в государстве. Поэтому я и говорю о том, что весь драматизм августовских и сентябрьских событий, сдающих Новороссию, обнаружится лишь в следующем году. Когда люди вернутся с праздников и обнаружат, что живут не в той стране, которую они хотели сделать.

- В 2014 году в России кое-что произошло ещё: санкции, кризис, обвал рубля. Россия была уважаемой державой, а теперь нас окружают враги. И ещё цены выросли. Как эти факторы повлияли на людей?

- Наш человек, русский, способен многое терпеть, способен переживать издержки бытовые и материальные, если это обосновано исторической необходимость и обусловлено государственной целесообразностью. В этом смысле любые жертвы хороши, народны и возможны. Наш народ столетиями доказывал свою готовность к жертвенности ради сохранения и усиления могущества нашего государства.

Поэтому всё было бы ничего: можно было бы терпеть и рост цен, и исчезновение деликатесов перед Новым годом из магазинов, и рост курса доллара, которого нет у большей части нашего населения, и изоляцию, которая незаметна для большинства жителей нашей страны, потому что она заглушается шумом телевизора и развлекательных новогодних программ. Но когда всё это наслаивается на историческое поражение, которое несёт Россия в Новороссии, тогда эффект усиливается многократно, и люди становятся чувствительными к мелочам. Они становятся раздражительными, нервными и реагируют на то, на что не стали бы реагировать, если бы Россия продолжала своё цивилизационное наступление.

Но мы отступаем и сдаём, причём сдаём самих себя, сдаём часть русского мира. И власть пытается объяснить, что это никакой не русский мир, а, оказывается, граждане Украины, у которой есть свои президент и парламент. Что их уничтожение - это внутреннее дело этого государства. Ну, тогда можно готовиться к довольно негативному и эмоциональному реагированию населения и на взлетевшие цены, и на отсутствие фуагры.

- Мы, получается, за этот год стали бездуховными?

- Мы стали циничнее и черствее, потому что нас просто грубо обманули и жёстко кинули. «Никакого русского мира, - сказала власть, - никакого подъёма и «русской весны». У нас есть интересы, которые размещены на счетах в западных банках. Эти интересы - превыше всего, а ваши все бредни о «русской весне», о восстановлении большой русской цивилизации - это плод вашей воспалённой фантазии. Поэтому в одну руку возьмите подорожавший доллар, а в другую - телевизионный пульт». Вот что сказала власть.

- И если бы мы не «предали Новороссию», а продолжали там наступление, то стране было бы легче пережить крах рубля, выросшие цены…

- Я думаю, что всего этого никто бы даже не заметил. Это было бы воспринято даже с некоторым воодушевлением, как мы воспринимали первую волну санкций - ещё до того, как Новороссия была сдана. Люди говорили бы: «Ну и хорошо, понятно, за что это, Америка - сволочь, а как ещё может поступать сволочь, мы готовы к этой борьбе и к сопротивлению, потому что понятно, ради чего». Но когда ещё и это непонятно - тогда, конечно, количество вопросов к власти, к режиму вырастает на несколько порядков. По большому счёту, всё сводится к соблюдению интересов меньшинства - олигархической верхушки. А издержки ложатся на всё население, на всю страну в целом. Эта несправедливость, эта горечь поражение, эта бессмысленность жертв будет ещё иметь пагубное, негативное влияние в грядущем году.