Как боролись с Рождеством в России

Сейчас это «красный день календаря», с которым нас поздравляют и в праздновании которого участвуют первые лица государства. А ведь было время, когда официальные инстанции Рождество в лучшем случае «не замечали». А в худшем... Не вычеркнуть из истории российской те почти полтора десятка лет – с начала 1920-х и вплоть до середины 1930-х, когда новые хозяева страны проводили активную антирождественскую и «антиелочную» кампанию.

Уже вскоре после прихода большевиков к власти Рождество было объявлено «старорежимным праздником», «религиозным пережитком». А на конференции партийного актива в 1926 году объявили о том, что ЦК ВКП(б) «категорически осудил устройство в советских учреждениях, равно как и в домах отдельных граждан, так называемых рождественских елок». Теперь ежегодно в конце декабря газеты и журналы вели активную агитацию «против елок». Вот что писала, например, одна из газет 88 лет назад: «Пора прекратить возмутительное действо, называемое новогодней елкой. Это один из немногих буржуазных пережитков, до сих пор отравляющий околорелигиозным дурманом жизнь взрослым и детям... После празднования многие с трудом выходят на работу, не принося никакой пользы в решающий момент реконструктивного периода...»

Отныне секретарям горкомов и райкомов партии, которые «закрывают глаза на рождественский саботаж и массовые гулянья несознательной публики» по случаю Рождества грозило позорное увольнение из рядов партноменклатуры. А невинной рождественской забаве – украшенной игрушками елочке, на страницах газет и журналов авторы публикаций придавали значение самого серьезного элемента классовой борьбы. Вот что написал поэт Горянский в стихотворении, опубликованном в детском журнале «Чиж»:

«Тот, кто елочку срубил,
Тот грешнее всех раз в десять!
Ведь на каждой елочке
Можно белого повесить!..»

Другое периодическое издание для детей – газета «Пионерская правда». В номере за декабрь 1927 года читаем: «Мы, пионеры завода им. Ленина, требуем от торгово-кооперативных организаций убрать с выставок, витрин всякие елки, погремушки, свечи и пр. С пионерским приветом, пионеры 3 и 16 отрядов.»

Еще один «опус» из того же издания. Некий мальчик Володя пишет: «Скоро наступает рождество. Пионерам и школьникам нужно к этому как следует приготовиться, чтобы не хлопать ушами перед попами. Я готовлю отпор религии дома, среди своих родителей. Думаю выпустить в доме антирелигиозную стенгазету...»

Чтобы отвадить население от устоявшейся традиции отмечать церковный праздник, руководство «на местах» должно было проявлять максимум изобретательности. В Москве и некоторых других городах, например, на крупных предприятиях специально объявляли в ночь под Рождество «ударную коммунистическую вахту», заставляя людей «добровольно» выходить на работу во внеурочное время – якобы для выполнения срочных заказов для народного хозяйства. Тем, кто проигнорировал такое «приглашение», впоследствии грозили бесконечные придирки от начальства, снижение зарплаты...

Еще один оригинальный «тактический ход» – устройство всевозможных массовых спортивных мероприятий. «Поповскую елку вон кинь! Влазь на салазки, лыжи, коньки!» «Серпуховские комсомольцы сумели с толком провести прошедшие праздничные дни. На снежных просторах прочертили бесчисленные зигзаги и спирали лыжных следов...» Ну конечно, расчет верный: после того, как набегался днем на лыжах, куда уж там идти вечером на рождественскую службу в церковь!

В преддверии Рождества типографии печатали массовыми тиражами специальные листовки и даже брошюры, где подробнейше рассказывалось, что нужно делать комсомольцам и членам партии, чтобы «выйти победителями в рождественской схватке». Вот один из рецептов образца 1927-го: «Антирождественскую кампанию этого года следует разделить на две части: на первую – чисто пропагандистскую и вторую – увеселительную.

Первую нужно провести вечером 24 декабря (имеется ввиду рождественский сочельник по старому стилю – авт.) в часы церковной службы в избе-читальне. Вторую – 25 декабря в более свободном помещении с оборудованием для спектакля, например, в школе... Программа первого вечера должна быть приблизительно такой:

– Доклад, связанный с международным положением, в нем нужно оттенить классовую сущность рождества. А также роль духовенства в современной политической жизни... Объяснить происхождение рождественских обычаев (гадание, хождение со звездой, с вертепом и др.)

– Провести коллективное решение задачи: сколько средств данная деревня затратила на рождество...

...Вечер должен пройти оживленно. Следует избегать грубых выражений... Было бы очень правильно организовать затем кружок безбожников для закрепления результатов антирождественской кампании...»

Судя по газетным публикациям, увеселительная часть «анти-рождества» тоже отличалась насыщенностью. «...Во всех клубах вечером провели вечера молодежи. Был организован конкурс гармонистов...» Для «прочистки мозгов» гражданам устраивали «на халяву» даже специальные киносеансы. «...Киномеханики устанавливают свой волшебный фонарь, и одна за другой на белом полотне экрана появляются картины: «Рождество у древних народов», «Происхождение праздников», проходит бесчисленная галерея «богов», в которой вслед за Перуном и Аллахом выступают Христос и Иегова...»

В сам праздничный день новые власти пытались подменить традиционные рождественские увеселения иными развлечениями. В этот день в ударном режиме работали, например, столичные музеи. Газеты заранее печатали объявления «Куда сходить? Экскурсии в рождественские дни.» Списки данных просветительских мероприятий весьма обширны. Музей революции, музей зоопсихологии, Государственный дарвиновский музей, который «может дать много нового и интересного для молодого безбожника»...

Пролистав старые газеты и документы, можно обнаружить свидетельства того, что довольно часто борцы против «религиозного рождественского дурмана» из числа молодежи по собственной инициативе предпринимали «партизанские вылазки», которые вполне могли бы проходить в криминальных сводках по разделу «хулиганство». «...В селе Анискине ребята увезли попа в поле на санях под видом требы к покойнику. Поп чуть не замерз, блуждая в поле, а крестьяне озлились на комсомольцев, так как сорвалась рождественская обедня...».

В другом случае, о котором известно благодаря справке, составленной для горкома партии, группа радикально настроенной молодежи из заводского общежития во время рождественской службы ворвалась в церковь, выкрикивая атеистические лозунги, схватила священника, содрала с него наперсный крест и швырнула его на пол. Возникла потасовка с прихожанами. Покидая храм, некоторые из буйных «космолят», заметив среди молящихся знакомые лица, пообещали устроить этим «поповским прихвостням» «купание в сугробах», если не одумаются и не покинут «очаг религиозного дурмана»...

В результате столь мощного многолетнего прессинга праздник Рождества перешел фактически на нелегальное положение. Даже самые невинные его атрибуты – украшенные игрушками зеленые красавицы-ели «ушли в подполье». Граждане, не желающие расставаться с полюбившейся праздничной традицией, вынуждены были нелегально добывать в пригородных лесах хвойные деревца, тайком приносить их в дом, наряжать украдкой и никому, кроме самых близких людей не показывать.

Бедолаги, которые не смогли соблюсти конспирацию и «засветились» с украшением елки или посещением рождественской службы, рисковали получить массу неприятностей. В лучшем случае пропесочат по месту работы, а в худшем – арестует ГПУ «за контрреволюционную пропаганду, выразившуюся в отправлении религиозных обрядов».