В ядерной войне выигравших не будет

К сожалению, «превратить в радиоактивный пепел» планету (и территорию США, в том числе) российский ядерный потенциал вполне в состоянии. Можно конечно сколько угодно тешить себя надеждой, что «могучая ПРО» (без разницы, российская, американская ли) не пропустит ни одной боеголовки, но это не так. Постараюсь объяснить, почему ПРО на современном этапе развития может решать только ограниченные тактические задачи, но не способна защитить в случае полноценного ракетно-ядерного конфликта с применением сотен носителей и тысяч боеприпасов.

Начнем с азов. Как и где полетит баллистическая ракета? Ее «жизненный цикл», если можно так говорить, недолог – она живет в полете, а сам полет, в зависимости от дальности до цели от места старта длится от 40 минут до 2-х часов.

Старт.

Тут всем понятно. Ракета покидает ПУ (пусковую установку), которая может быть или шахтной, сверхзащищенной (рассчитанной выдержать ядерный взрыв средней мощности на расстоянии до 200 м) или мобильной (такие только у России, США отказались от аналогичной программы «Миджитмен») или же подводной (ПЛАРБ с традиционной у обоих стран компоновкой по 16 ракет на лодке). Российские ПЛАРБ могут бросить все 16 за 2-3 минуты, американские «Огайо» – за 4-6 (залпами по 4 шт.)

Активный этап – работают маршевые двигатели первой ступени, ракета уходит в ближний космос. На этом этапе она наиболее заметна во всех диапазонах, но еще трудно оценить, куда нацелена. Сделать это может только спутник на геостационарной орбите и то весьма приблизительно. Длительность разгона около 2-3 мин. (зависит от энергетики топлива, стартовой массы ракеты и пр., но усреднено будем считать так). Именно в этот момент, по факелу двигателя ракета засекается датчиками инфракрасного излучения спутников систем раннего предупреждения о ракетном нападении, размещенных на геостационарных и высокоэллиптических орбитах. И начинается работа собственно ПРО.

Далее: сброс первой ступени, работа двигателя второй ступени (10-20 минут) выход на апогей орбиты. На высоте 100-200 км ракета ориентируется в район цели и достигает максимума скорости (8-10 тыс. км/ч или 2,7-3 км/сек). На этом этапе (длительность около 10 минут) она максимально уязвима, т.к. маневренность ее невелика и система ПРО с помощью загоризонтальных РЛС и быстродействующих ЭВМ может просчитать траекторию полета и дать вероятностную оценку по дальнейшему развитию событий…

На этом же этапе начинают срабатывать первые элементы защиты от ПРО: апогей орбиты, дальнейший полет по баллистической кривой, разведение и наведение головных частей, сброс ложных боеголовок и постановка пассивных помех. Через 20-40 минут – вход в атмосферу. Боевая часть (совокупность боеголовок и ложных целей) снижается со скоростью 4-6 М, под углом 40-60 градусов. При этом современные боеголовки имеют некоторую возможность маневра в атмосфере и по некоторым данным еще и стохастического выбора между 2-3 целями. Этот этап совсем короткий – 2-5 минут до ПЦ*. До цели остается 200-300 км.

Собственно ПЦ.

Наилучшие шансы уничтожить ракету – на этапе апогея. Во время работы 1-й и 2-й ступеней ПРО просто не успеет даже получить приказ на уничтожение, да и находиться она будет, в случае с Россией, над российской территорией (позиционные районы МБР на расстоянии от 800 до 3000 км от границ РФ). На этапе атмосферного снижения – боеголовку (диаметр 40-50см, длина до 1 м, именно такие габариты у современных 100-400 килотонных боеприпасов) перехватить можно будет только тогда, когда современная наука научится ловить баскетбольные мячи, которые летят на 6 скоростях звука, при условии, что они еще и уворачиваются.

Или же – «оружие последней надежды», ЗУР с ядерной б/ч, которая взорвется перед боеголовкой, НАД СВОЕЙ ТЕРРИТОРИЕЙ. Не знаю, сколько таких ракет у США (раньше это были ракеты «Найк», но они устарели), но у России – несколько сотен, не только в составе комплекса ПРО Москвы, одновременно прикрывающего и позиционные районы МБР под Калугой и Иваново, но и на вооружении комплексов ПВО С300-ПСВ (стратегический/высотный), дивизионы которых прикрывают крупные российские города и стратегически важные районы.

При этом возможно, что такой высотный взрыв (даже если, как уверяют современные ядерщики, он будет «чистым» с минимальным выходом загрязняющих радиоизотопов) нанесет ущерба ненамного меньше, чем наземный от боеголовки. Достаточно посмотреть на последствия челябинского метеорита, взорвавшегося на высоте около 30 км над малонаселенным регионом. Вероятность поражения современными американскими противоракетами на этапе апогея, в идеальных, полигонных условиях (без подавления, цель не сбрасывает ловушки и ложные цели, а сами базы противоракет не атакуются «зелеными человечками», крылатыми ракетами многоцелевых ПЛ и прочими террористическими «друзьями») – 0,6.

Значит, для надежного поражения будет необходимо развернуть минимум 2 рубежа ПРО и пускать по паре ракет с каждого на цель. Но тут в дело вступает география…

Рассмотрим сначала баллистические ракеты наземного базирования. Большинство потенциальных траекторий, ведущих из России в Америку, с учетом кривизны земной поверхности – пролегают через полярный регион. А там развернуть два эшелона – не получится, т.к. просто негде. Есть Гренландия, Ньюфаундленд, побережье Аляски и Канады у США. Есть Новая Земля, Арктическое побережье РФ – у России. На льду подобные системы не развернуть, возможно, подо льдом? Но всегда есть риск что носитель не сможет всплыть вовремя и развернуться. Матерый лед у полярных шапок иногда достигает 5-10 метров толщины.

Остается достаточно фантастический вариант постройки плавучих платформ для ракетоносителей ледового класса (эдакая помесь «морского старта» с ледоколом), но они будут уязвимы для тех же многоцелевых АПЛ противника, атакующих из под ледяной корки. Не стоит забывать и об особенностях приполярного магнитного поля, затрудняющих использование радиоэлектронных средств наведения в этом регионе.

Что же и где может «бросить на стол» Россия? Не будем оперировать боеголовками, но только ракетами носителями (т.к. боеголовку пока что, как сказано выше, перехватить можно только в произведениях фантастов), а вот ракету – можно попытаться уничтожить. По состоянию на январь 2014 г. Россия располагала 395 наземными носителями межконтинентальных баллистических ракет (203 – подвижные, остальные – в сверхзащищенных шахтных пусковых установках, к тому же прикрытых в Татищево и Козельске Московской зоной ПРО, а остальные регионы – комплексами С-300 ПСВ в районах базирования (Иркутск, Оренбург).

Также в активной эксплуатации семь ПЛАРБ по 16 ракет в каждой. Но ПЛАРБ это материя тонкая, более сложная для анализа, достаточно только сказать, что на боевом дежурстве, в позиционном районе постоянно могут находиться только 2 из 7. В чрезвычайной ситуации 4-5. Те добавят они к суммарному залпу 32 ракеты в идеале (если не будут уничтожены перед запуском, т. к. и за советскими и за американскими ПЛАРБ ведется постоянная игра в кошки-мышки со стороны многоцелевых АПЛ оппонента). Поэтому оставим советский подводный компонент в качестве джокера, хотя весьма и весьма опасного, т. к. 32 ракеты – это почти 100 боеголовок.

Все накопленное залпом пускаться, естественно, не будет, (исключаем случай острого припадка, когда Сами-Знаете-Кому в зеркале почудится Обама, нажимающий на кнопку), но примерно половина может быть запущена. При этом МБР класса «Тополь» несут моноблочную боевую часть в первую очередь потому, что их задача – именно прорыв ПРО + по требованиям договора ОСВ надо было сбалансировать количество носителей/боеголовок. Примем «условный залп» в 200 ракет (что-то не взлетит, хотя опыты показывают высокую надежность советских ракет, с УР-100 и Р-36 аварий при пусках не было вообще, с морской Р-26 и «Тополь» не более 2 при количестве разного рода запусков более 100 под каждый тип, т. е. надежность 99 процентов). Вероятность прохождения ими первого рубежа ПРО, при условии, что каждая ракета будет обстреляна парой  «Standart», составит около 0,16. При этом США должны будут иметь на боевом дежурстве эти 400 противоракет, обеспечить их инфраструктурой, системами наведения и т.п.  Т. е., до 32 ракет начнут «распускаться» и очень сильно повезет, если на этапе разведения, или встречными подрывами ядерных б/ч удастся уничтожить еще хотя бы десяток.

Останется 22 «мокрых» ракеты. В зависимости от класса, это будет от 1 до 220 потенциальных взрывов. Между тем, для подрыва экономического потенциала таких обширных географически распределенных стран как США, Россия или Китай – достаточно даже 3-4 боеголовок. Как видим, эффект достигается многократный. Подобного рода просчет будет иметь и обратную силу, между прочим…

Собственно говоря, именно поэтому в начале 70-х, с появлением первых баллистических ракет с маневрирующими боевыми частями, СССР пошел на то, чтоб ограничить их развитие. Не от огромного миролюбия, а просто потому, что стал ясен технологический и географический тупик, а стратегия «гарантированного взаимного уничтожения», предложенная еще Робертом Макнамарой, осталась неизменной и сохраняет актуальность даже сейчас (естественно при условии сохранения условия адекватности сторон, принимающих решения).

Просто потому, что шансов уклониться от ответного удара с «приемлемым ущербом» – НЕТ. Так что, будем надеяться, что инстинкт самосохранения останется даже у Сами-Знаете-Кого.

Примечания: ПЦ – известный северный пушной зверек.