Я — за запрет русского языка

В Латвии мы все это проходили 20 лет назад. У нас тоже были и свои «майданы», и свои «вышиванки», и свои «кто не скачет…», и все последующие атрибуты деградации. Правда, в Латвии обошлось почти без крови — сказался приторможенный (по сравнению с украинцами) темперамент, да и масштабы наши — не военные (в латвийской армии — два танка и ни одной установки «Град»). Но все остальное — стандартно. Даже снайперы у нас были, и была своя «небесная пятерка»… Потому мне очень легко предрекать украинцам беды, каркать и кликушествовать.

Так вот, точно так же после латышского «майдана» 1991 года наши «незалежные» приняли закон о единственном государственном языке. Мы, местные русские, это нововведение восприняли более-менее спокойно. Большая часть из нас латышский на бытовом уровне знала и могла изъясняться. Чего волноваться?

Но затем наши «майданцы» сделали следующий шаг в «развитии» — ввели обязательный экзамен для всех, кто не получил образования на «державной мове». Причем требования взвинтили так, что не каждый щирый латыш экзамен сей сдаст. Прокатилась волна языковых «люстраций» среди госслужащих — полицейских, врачей, преподавателей, чиновников, руководителей и специалистов госпредприятий.

Смысл этой акции был совершенно понятный, шкурный — освободить места для «свидомых» кадров. А результат оказался катастрофичен: в один момент из народного хозяйства ушла половина опытных специалистов. Высшее техническое образование просто рухнуло, там 80% спецов были — русские. Оно и сейчас, через 20 лет, не восстановилось: доктора наук (настоящие) — товар штучный и дорогой. В Латвии ходит шутка, что багаж знаний выпускников наших технических вузов — «госязык и таблица умножения со словарем».

Следующее «мудрое» государственное решение было — ограничить местное телерадиовещание на «собачьей мове». В чем идея: эти русские начнут смотреть каналы на «державной» и постепенно проникнутся «свидомостью». А эффект получился обратный: русские накупили спутниковых тарелок, ушли в кабельные сети, а впоследствии — в интернет, и окунулись с головой в «российскую пропаганду» — РТР, ОРТ, НТВ и т.д.

С точки зрения Государства — полнейший идиотизм. Вот так, добровольно, без боя отдать почти половину населения страны на откуп вражеским политрукам. Если сегодня сравнить контент латвийских газет на русском и латышском языках, может показаться, что они — из разных стран. Информационные и идеологические поля двух рядом живущих народов практически не соприкасаются. Кстати, то же самое произошло и в Эстонии, и в Литве.

Полгода назад, с началом войны на Украине, латышские госмужи вдруг заметили, что просто не имеют каналов для донесения «правильной» точки зрения своему русскому населению. Возникла даже идея соорудить для прибалтийских русских совместный эстонско-латышско-литовский «правильный» телеканал. Но поезд давно ушел: борьба за умы — дело дорогое, долгое…

Как-то в парижском метро я наткнулся на социальную рекламу примерно такого содержания: «Подними свой социальный статус — выучи английский язык».

Что это значит? А очень просто: многие десятилетия воинствующие франкофоны призывали французов не говорить на «собачьей мове». Они добились своего: знание английского среди французов как европейцев — минимально.

Но язык-то этот, «собачий», к горести франкофонов, оказался международным… И получилось, что не знающие английского французы в условиях европейской глобализации стали неконкурентными на рынке труда. Причем не только за рубежами Франции, но и в ней самой.

В Латвии этот эффект проявился еще ярче. В начале 90-х русский язык здесь сделали «иностранным» и провозгласили идею: дети, учите английский, немецкий, любой другой, кроме русского. Латвия — цэ-европа, русский вам не понадобится. В начале 2000-х на рынок труда вышли латышские дети «цэ-европы», не знающие русского. Одновременно туда же вышли русские дети, знающие и русский, и латышский (последний для них был обязательным).

И — увы! Оказалось, что без знания русского в этой стране очень трудно найти работу. Не берут! Ни в транспорт-логистику, ни в коммуникации, ни в финансы, ни в торговлю, ни в сервис. Латвия мало того что исконно всегда была многонациональной страной, так она же еще и — пограничная страна, перекресток между великой Россией и Западом. Куда здесь без русского?

До смешного: мою латышскую знакомую из провинции родной дядя не взял официанткой в собственное кафе в Юрмале. Дескать, присядет к тебе за столик Алла Пугачева, ты на каком языке с ней говорить будешь? На латышском? На английском? А Алла Пугачева мне за один ужин месячный оборот делает. Учи русский!.. И поехала моя юная латышечка из родной страны гастарбайтером в Ирландию…

За годы незалежности Латвия потеряла треть населения, больше чем за обе мировые войны. В 1991-м нас было почти 2,7 миллиона, сейчас — чуть более 1,8. Разъехались… Тенденция: в 90-е уезжали по большей части русские — те самые специалисты (преподаватели, врачи, инженеры), которые оказались не нужны стране победившей «державной мовы». А в последние 10 лет процесс развернулся: за границу подались латышские дети, которые здесь тоже оказались невостребованы.

Еще раз повторю для тех, кто не понял парадоксальности происходящего: из Латвии сейчас вынуждены уезжать сами латыши, и одна из основных причин бегства — языковая политика, поставившая латышский язык в позицию ЕДИНСТВЕННОГО государственного.

Как кровное дитя дружбы всех трех народов — русского, украинского и латышского, поживший и там, и там, и там, знающий все три языка, я более всего ненавижу тупую национальную «свидомость». Однако природные законы так замечательно устроены, что народы, заболевшие «свидомостью», неизбежно идут к деградации, депопуляции и распаду. Латыши этот путь уже завершают, украинцы по нему еще скачут довольно резво. Но результат будет один.

Потому, шановні панове українці, запрещайте русский язык поскорее. Ибо, как раньше говорили в моей любимой Одессе: делайте как хотите, и вы увидите, как я был прав