Взгляд на украинские реалии после прочтения "Майн кампф"

«Парламент принимает какое-либо решение, последствия которого могут оказаться роковыми. И что же? Никто за это не отвечает, никого нельзя привлечь к ответственности. Разве, в самом деле, можно считать ответственностью то, что после какого-нибудь отчаянного краха виновное в этом правительство вынуждено уйти? Или что соответственная коалиция партий распадается и создается новая коалиция?.. Да разве вообще колеблющееся большинство людей может всерьез нести какую-либо ответственность? Разве не ясно, что сама идея ответственности связана с лицом! Ну, а можно ли сделать ответственным практического руководителя правительства за те действия, которые возникли и были проведены исключительно вследствие желания или склонности целого множества людей?».

Это не из «моральных проповедей» современных щеневмерликов. Это я прочитала в «Майн кампф» Адольфа Алоизовича. Свидомые советуют, изучая какие-либо документы, искать не «букву», а «дух», вот я его и обнаружила. Тот самый. Мне могут возразить, что я слишком сгущаю краски. Ничуть! На новом витке исторической спирали сквозь полинявший оранжад понемножку начинают проступать, как симпатические чернила, хорошо знакомые старшему поколению коричневые пятна.

Сегодня майдан называют  «революцией гидности» (досточинства). Некоторые «свідомі» круги называют эту «революцию» национальной. Примечательно, что свой приход к власти 30 января 1933 г. нацисты тоже называли «национальной революцией».

Когда Гитлер пришел к власти, в Германии был создан Аненэрбе — Институт наследия предков. В 1935 г. Аненэрбе было поручено изучение проблем, связанных с духом, традициями и наследием нордической расы. В 1937 г. Аненэрбе перешел под контроль СС, а почетным его председателем стал Генрих Гиммлер.

11 июля 2005 г. Ющенко подписал указ «Про додаткові заходи щодо увічнення пам’яті жертв політичних репресій та голодоморів в Україні». В этом указе он поручил Кабмину создать Институт национальной памяти. Правда, в отличие от Аненэрбе, на который работало более 50 институтов и вся машина СС, Институт национальной памяти плодотворно сотрудничает пока только с СБУ, совместно разрабатывая «україноцентричну концепцію історії», и готовит материалы о «терроре советской оккупации».

Сегодня мы видим, как  ряд украинских писателей, издателей и деятелей культуры и кино устраивают «языковое гетто» для русскоязычной части населения страны.

В годы Второй мировой войны вопросами языковой и культурной политики на временно оккупированных территориях СССР занималось имперское министерство по делам восточных территорий. Доктрину создал Георг Шмидт-Рор, работавший в секретном социолингвистическом отделении СС (руководил исследовательским отделом прикладной социологии языка Аненэрбе) и бесследно исчезнувший в феврале 1945 г. О работе этого отделения до сих пор почти ничего не известно, т. к. все материалы были уничтожены, но остались некоторые статьи Шмидт-Рора, которые в 70-е годы обнаружили в немецких архивах. Суть доктрины особенно хорошо просматривается в работе «О необходимости тайного отдела языковой политики».

Шмидт-Рор писал, что «Союз Советских республик… должен быть разложен на свои естественные составляющие — на племена, где это только возможно. Под предлогом права нации на самоопределение необходимо создать этим племенам собственное национальное сознание, которое бы находилось в подчеркнутой оппозиции к русскому… Украинцам необходимо создать свой шрифт, свой словарный запас, сознательно отдаляющий его от русского языка. От того, будет ли достигнута эта цель, вполне может зависеть судьба грядущих веков». Основная идея Шмидт-Рора состояла в том, что управление языком — это управление народом. Искусственным введением определенных слов и понятий вполне можно влиять на носителей языка, заставлять их думать и действовать по-другому. Сознательное отделение украинского языка приведет к тому, что возникнет соответствующий языку новый народ. Расширение сферы распространения определенного языка расширяет и власть народа — носителя этого языка. Из этого следует не только то, что необходимо распространить немецкий по всему миру в качестве языка международного общения, но и то, что, например, можно сократить сферу влияния русских, если заставить украинцев говорить только на украинском. А умелая игра на языковых конфликтах в Украине приведет к «уменьшению национальной энергии» народа.

Посде получения незалэжности идеей фикс стало создание «Єдиної помісної української церкви».Действия свидомых полностью копируют религиозную доктрину нацистов в деле «управления покоренными народами» на Востоке. Так, 11 апреля 1942 г. в кругу приближенных Гитлер изложил свое видение религиозной политики: насильственное дробление православных церквей, принудительное изменение характера верований населения, запрещение «устройства единых церквей для сколько-нибудь значительных русских территорий».

Чтобы расколоть единую Русскую православную церковь, имперское министерство по делам восточных территорий уже с осени 1941 г. поддерживало инициативы некоторых православных иерархов в Украине, Прибалтике и Белоруссии, которые выступили против Московской патриархии и объявили о своем намерении образовать автокефальные церковные организации.

В марте—апреле 1944 г. руководство министерства по делам восточных территорий породило идею создания единой Украинской церкви с проведением в перспективе Всеукраинского поместного собора и даже избранием патриарха. Но наступление Советской армии внесло свои коррективы в эти планы, и украинских архиереев-коллаборантов немцам пришлось спешно эвакуировать.

Придя к власти в стране в1933 г. легальным путем, Гитлер фактически получил ее из рук народа, который делегировал ему свою волю. Это во многом обусловило то, что фюрер смог установить всеобъемлющий контроль над всеми сферами жизни и государством, а большая масса населения свято верила в основные цели и установки фюрера.

Он понял, что «народные чувства не сложны, они очень просты и однообразны. Тут нет места для особенно тонкой дифференциации. Народ говорит «да» или «нет»; он любит или ненавидит. Правда или ложь! Прав или неправ! Народ рассуждает прямолинейно…Масса восприимчива прежде всего к выражению силы. Завоевать душу народа можно, только если одновременно с борьбой за собственные положительные цели повести борьбу за уничтожение тех, кто является противниками наших целей» («Майн кампф»).

С марта 1930 г. ни одна партия не могла набрать большинство голосов и создать стабильный кабинет. Ряд дефектов Веймарской конституции, которая не могла решить проблемы, а лишь обостряла их, сыграл на руку нацистам. Речь шла о конституционном дуализме, который предполагал наличие двух центров власти: президента и рейхстага, избираемых всеобщим голосованием. При этом правительство назначалось президентом, а отвечало перед парламентом. Парламент же мог распускаться президентом.

Летом и осенью 1932 г. внимание всего мира было приковано к острому политическому кризису в Германии. Разгоревшаяся борьба за власть между Гитлером, фон Папеном и генералом фон Шлейхером была предметом оживленных дискуссий в мировой печати. На выборах 6 ноября НСДАП потеряла около 2 млн. голосов и 34 мандата. 8 декабря, когда произошел открытый разрыв между Штрассером и Гитлером, в гитлеровской партии разразился подлинный кризис. Политические настроения, которые овладели в тот момент фашистскими главарями, хорошо отражены в дневнике Геббельса. 6 декабря он писал: «Положение партии катастрофично… В организации царит тяжелая депрессия… Мы все очень подавлены, прежде всего, из-за опасения развала партии и из-за того, что вся наша работа была напрасной». В наибольшей растерянности оказался сам фюрер. По словам Геббельса, Гитлер часами ходил по номеру гостиницы, не зная, что предпринять. «Один раз он остановился и сказал: «Если партия распадется, то я в течение трех минут кончу дело при помощи пистолета». Такие записи заполняют дневник весь конец ноября и большую часть декабря. Затем они внезапно сменяются оптимистическими.

Могущественные покровители Гитлера, многие годы финансировавшие его движение, не собирались допустить ухода нацистов с политической арены. Бюллетень крупных промышленников «Дойче фюрербрифе» высказался в пользу передачи власти гитлеровской партии. «Гинденбург должен довериться Гитлеру!»— было провозглашено на его страницах во второй половине ноября. Ту же позицию заняли руководители монополий, собравшиеся в Дюссельдорфе на сессию могущественного «Объединения по охране общих интересов».

После серии тайных переговоров Гитлера с немецкой и международной финансовой элитой, которые координировал банкир барон Шредер (любопытно, что нью-йоркское отделение его банка «Генри Шредер бэнкинг корпорэйшн» долгие годы возглавлял будущий директор ЦРУ Ален Даллес), 30 января 1933 г. Гинденбург передал власть Гитлеру. Уже вечером подготовленные заранее толпы вышли на улицы с факелами в руках, чтобы изобразить «народное ликование».

А уже 1 февраля 1933 г. Гитлер распустил парламент и назначил на 5 марта новые выборы. В тот же день начались чистки. Конрад Гейден, бывший корреспондент мюнхенской «Фоссише цайтунг», по следам событий писал: «Немедленно по всей Пруссии начались отставки и новые назначения. Увольнялись или отпускались в длительный отпуск чиновники — от старшего председателя до уголовных комиссаров, которые были известны как сторонники левых партий. Их преемниками стали большей частью национал-социалисты… Еще до новых выборов рейхстага 5 марта в Пруссии было смещено несколько сот политических чиновников… Благодаря такому методу действий Геринг в течение каких-нибудь четырех недель укрепил позиции настолько, что Немецкая национальная партия (партнеры нацистов по правительственной коалиции) не смогла бы овладеть ими даже в случае, если бы позднейшие события протекали иначе».

4 февраля был издан закон с весьма звучным названием: «В защиту германского народа». Согласно ему власти могли запретить любое собрание, которое якобы «угрожало общественному спокойствию». По тем же причинам разрешалось закрывать газеты. Поскольку именно в феврале проходила предвыборная кампания, то можно представить, в какое положение нацисты поставили не только политических противников, но и партнеров.

Французский историк Эдуард Калик в книге «Рейнхард Гейдрих. Ключевая фигура «Третьего рейха» пишет, что Гиммлером и Гейдрихом была инспирирована Flusterpropaganda (пропаганда шепотом), которая утверждала, будто Герингу стало известно: коммунисты готовят 10 тысяч пожаров по всей Германии и серию покушений на политических деятелей. А в ночь с 27 на 28 февраля 1933 г. случился поджог рейхстага. Последнее было премьерой политической стратегии, основанной на провокациях и обмане общественного мнения.

24 марта 1933 г. приняли закон «В целях устранения бедствий народа и государства», по которому на 4 года рейхсканцлеру передавался ряд законодательных функций рейхстага (в т. ч. контроль за расходованием бюджета, утверждение договоров с иностранными государствами, внесение поправок в конституцию и др.). Этот закон позволил Гитлеру приостановить действие большинства принципов Веймарской конституции. Гитлер сосредоточил в своих руках законодательные и исполнительные полномочия: «Государственные законы могут, помимо порядка, установленного конституцией, издаваться также имперским правительством» (ст.1 этого закона).

После смерти Гинденбурга 2 августа 1934 г. посты рейхспрезидента и рейхсканцлера были совмещены. Гитлер мог в любой момент распустить парламент. Все стороны жизни немцев подлежали нацификации: в области религии действовало имперское министерство по делам церквей Керрля, культура была в ведении Геббельса, профсоюзы — Лея и т. д. В области правосудия значительно расширены внесудебные полномочия тайной полиции. Над Германией на 12 лет опустилась нацистская ночь.