Галина Иванкина: русская красавица

Некоторое время назад среди новостной информации промелькнуло любопытное сообщение: очередной «Мисс Америка» стала двадцатитрехлетняя Кира Казанцева, дочь живущих в США российских эмигрантов. Кроме того, стало известно, что отец Казанцевой – хирург, мать – агент по работе с недвижимостью, а сама Кира появилась на свет уже на новой родине - в городе Сан-Франциско.

В блогосфере тут же начались споры – нужно ли нам гордиться победой девушки, которая «играет» за Америку и вообще вряд ли ощущает себя русской? Или даже так – стоит ли, в принципе, интересоваться рейтингами однотипно-глянцевых красоток, участвующих в непотребных шоу, каковыми часто считаются конкурсы красоты? Но оставим спорящим их право ломать копья, а сами обратимся к гораздо более увлекательной теме – к восприятию русской красоты за рубежом.

Ни для кого не секрет, что наши женщины считаются, пожалуй, самыми привлекательными в мире – так было и во времена «тоталитарного» СССР, когда иностранные гости отмечали и природную стать, и удивительный свет глаз, и женственность, присущие советским красавицам. Всё это – при дефиците косметики и модных, шикарных вещей. «И все говорят не столько о белизне зубов, длине ног, объёме талии и бёдер, сколько об образе советской женщины», - это фраза из журнальной, «огоньковской» статьи 1968 года. Тема – наши манекенщицы за рубежом. Триумф русской моды и русской грации на Международной Выставке ЭКСПО-67. «Самое красивое оружие Кремля», – писали о девушках-моделях в буржуйском издании Paris Match.

Но обо всём – по порядку. «…На что она похожа? Снег, пена, мрамор, вишня в цвету, алебастр, золотая сеть? Нет, все не то. Она была, как лисица, как олива, как волны моря, когда на них смотришь с вышины, как изумруд, как солнце на мураве покуда отуманенного холма - но ничего этого он не видел и не знал у себя в Англии». Аристократка Саша - возлюбленная Орландо - скроенная Вирджинией Вульф из всех обрывков знаний и сплетен о России, русской жизни и загадочных московитских женщинах. Нрав диких волчиц, фантастическая красота славянок, наивная порывистость – от Наташи Ростовой, мужской камзол и неженская храбрость – от императрицы Екатерины. Главное тут – непостижимость, ирреальность и иррациональность. «Зелёный пламень в изумруде» - то, что можно увидеть, но никогда не удастся извлечь и постичь... Итак, русская красота глазами иноземцев.

Давным-давно, ещё в X веке, арабский путешественник Ибн-Фадлан записал буквально следующее: «Я видел русов, когда они прибыли по своим торговым делам и расположились (высадились) на реке Атиль (Итиль). И я не видел людей с более совершенными телами, чем они. Они подобны пальмам, румяны, красны». Далее он отмечает, что женщины русов весьма нарядны, то есть носят многочисленные мониста и украшения. Реконструкции, сделанные по методу Герасимова, лишь подтверждают сказанное.

…Принято считать, что в допетровскую эпоху русская боярыня была накрепко заперта в тереме, тогда как европейские дамы имели богатую возможность блистать на балах и маскарадах или ещё в каком-нибудь салоне мадам де Севинье. Разумеется, бально-салонная жизнь в России началась при Петре, однако же, абсолютного затворничества тоже не было. Во всяком случае, иностранцы, прибывавшие на Русь в XV-XVII веках, оставили многочисленные записи о прекрасных московитках. Вот, например, служащий цесарского (то есть австрийского) посольства Иоганн-Георг Корб писал: «Женщины в Московии имеют изящную наружность и благовидную красоту лица <…> но врожденную красоту свою искажают излишними румянами». Австриец также подчёркивал, что местные женщины не носят корсетов, а стройность талии не является у них первейшим достоинством. Несколько позднее – уже в Галантном Веке – немецкий офицер Христофор-Герман фон Манштейн, напишет: «Впрочем, вообще женский пол России хорошо сложен; есть прекрасные лица, но мало тонких талий».

Человек попроще - парусных дел мастер, голландец Ян Стрюйс – тоже отмечал, что «…женщины Московии обычно хорошо сложены, у них гладкая и белая кожа. <…> Они красят кисточкой щёки и чернят брови, воображая, что это делает их необычайно красивыми». Свидетельство Стрюйса полностью согласуется с путевыми заметками австрийца Адольфа Лизека: «Русские женщины, сколько красивы, столько ж и умны; но все румянятся. Не набелившись и не нарумянившись, ни одна не смеет явиться к Царице». Ганс-Морис Айрман - немец на шведской службе - писал в своём «Совершенно кратком изложении польского и московитского путешествия» (1669 г.): «Они стройны телом и высоки, поэтому их длинные, доходящие с верха до самого низа одежды сидят на них очень красиво <…> Свои волосы, будучи девицами, заплетают в косу и еще украшают жемчугом и золотом так, что это выглядит чудесно…».

И ещё – занятная деталь из того же «Краткого изложения»: «В общем, ни в одной стране не найдешь, чтобы так ценили мытьё, как в Москве. Женщины находят в этом высшее своё удовольствие». Чистый, свежий = красивый. Наверное вы помните, что Европа тех лет не отличалась особенной чистоплотностью – мытьё считалось «привилегией» богатых людей, которые могли себе позволить не экономить дрова для согрева целой лохани воды! На Руси же баню посещали даже самые сирые и убогие холопья. Тема, конечно, благодатная, но вернёмся, однако же, к теме русских красавиц, которые, как мы видим, были и статны телом, и высоки ростом, разве что румянились сверх меры и не носили корсетов из китового уса! Замечу, что всем вышеназванным иноземцам не было нужды хвалить Московию – они действовали по принципу «что увижу, то пою».

В начале XVIII века контакты европейцев с Россией сделались гораздо более тесными, а русские женщины освоили версальский политес, надели платья с фижмами, и принялась щебетать бессодержательные любезности, жеманно поигрывая веерами. Испортила ли пригожую боярыню галльская мудрость под названием «мода»? Одни говорят – о, безусловно! Другие же находят, что «…во всех ты, Душенька, нарядах хороша…» Князь Михаил Щербатов в своём монументальном труде «О повреждении нравов в России» полагал, что допетровское платье было строго и целомудренно, ибо «…более всего сохраняло от сластолюбия…». Тогда как парижские ухищрения созданы лишь для того, чтобы непотребно «…украшать себя одеяниями и уборами, умножающими красоту лица их и оказующими их хороший стан».

Немного истории! ИмператрицаАнна Иоанновна, сама лишённая какой бы то ни было внешней привлекательности (если, конечно, не считать высокий рост и роскошные плечи!), тем не менее, старалась привечать именно хорошеньких фрейлин и придворных дам, дабы подчеркнуть и умножить красоту своего двора. Об этом рассказывает, в частности, супруга британского посла - леди Джейн Рондо в своих «Записках из России». Восторженная англичанка писала: «А когда мы вернулись в зал, музыка и танцы в одной его части и аллеи, полные красавиц и кавалеров в пышных по случаю дня рождения нарядах заставляли меня вообразить, что нахожусь в сказочной стране». Самой красивой женщиной при дворе императрицы Анны слыла Наталья Лопухина – она была главной соперницей другой ослепительной красавицы – цесаревны Елизаветы Петровны. Послы в своих донесениях отмечали, что появление в бальной зале обеих прелестниц вносит некоторую сумятицу, ибо совершенно невозможно выбрать, на кого же из них приятней любоваться.

Это соперничество оказалось настолько серьёзным, что, став императрицей, дщерь Петрова постоянно третировала Лопухину и, в конечном итоге, сумела отомстить своей вечной конкурентке…

Как бы там ни было, именно Елизавета Петровна (а вовсе не ухоженно-стильная дурнушка мадам де Помпадур) долгое время считалась одной из самых привлекательных женщин Европы. Во всяком случае – «самой красивой коронованной особой», как отмечали все иноземные купцы и дипломаты, хоть раз видевшие дочь Петра. Испанский посланник герцог де Лириа в конце 1720-х годов писал о молоденькой цесаревне: «Принцесса Елизавета такая красавица, каких я редко видел. У неё удивительный цвет лица, прекрасные глаза, превосходная шея и несравненный стан. Она высокого роста, чрезвычайно жива, хорошо танцует и ездит верхом без малейшего страха. Она не лишена ума, грациозна и очень кокетлива». Впоследствии дочь Петра сильно располнела, но даже это никак не уменьшило её победительной красоты.

А вот свидетельство одной немецкой принцессы, причём весьма пристрастной и наблюдательной. Стоит помнить, что тут Елизавете уже далеко за тридцать – коварный возраст по меркам галантного столетия, когда ценилось очарование свежей юности и прелесть «утренней росы на нетронутом бутоне». Итак: «Поистине нельзя было тогда видеть в первый раз и не поразиться ее красотой и величественной осанкой. Это была женщина высокого роста, хотя очень полная, но ничуть от этого не терявшая и не испытывавшая ни малейшего стеснения во всех своих движениях; голова была также очень красива. Она танцевала в совершенстве и отличалась особой грацией во всем, что делала, одинаково в мужском и в женском наряде. Хотелось бы всё смотреть, не сводя с нее глаз, и только с сожалением их можно было оторвать от нее, так как не находилось никакого предмета, который бы с ней сравнялся». Это строчки из мемуаров Екатерины Великой – Фике из Цербста. Она с детства моталась с беспутной маменькой по всем дворам лоскутной Германии – довелось увидеть множество принцесс – хорошеньких и не очень. Такое мнение о Елизавете дорогого стоит – хотя бы потому, что Екатерина всегда была скупа на пустое славословие.

А вот и XIX век! Разочарованный русофоб Астольф де Кюстин – автор скандального произведения «Россия в 1939 году» - отмечал, что николаевская Russie – это смесь казармы и дурдома, хотя у всех дам исключительный парижский выговор и салонно-жеманные манеры, впрочем, весьма принуждённые, как и любое подражательство. Эстет и бонвиван, он очень много рассуждает о внешности русских людей. «Мне по-прежнему время от времени встречались довольно красивые крестьянки; но я не устаю сокрушаться об уродливом покрое их платья». Хорошеньких дам из светского общества, по его мнению, столь же мало, как и среди низших сословий. Что ж! Когда человеку не нравится облик страны в целом, ему сложно воспринимать какие бы то ни было образы по отдельности.

…Волею судеб - после Октябрьской Революции - многие светские дивы и юные барышни из интеллигентных семей оказались в городе Париже – в столице моды и красоты. Обладательницы стройных фигур, тонких рук и отточенных жестов, они сделались ведущими манекенщицами в прославленных домах мод – Lanvin, Lelong, Patou, Vionnet. Именно русские дворянки с их затверженными манерами и осанкой богинь, привнесли в мир парижской моды ту капельку природного аристократизма, которого ей стало катастрофически не хватать. Напомню, что 1920-е годы были эпохой нахрапистых нуворишей и разбитных девчонок - flappers. Однако же Натали Палей, Тея Бобрикова, Ия Ге, Мия Оболенская, Мэри Эристова стали, как теперь говорят, «иконами стиля» - образчиками для подражания. Отмечу, что русские дворянки были не банальными «живыми манекенами», которых используют для проработки фасона, - принуждая стоять по четыре-пять часов в мастерской капризного, придирчивого модельера. Они считались так называемыми mannequin mondain – светскими моделями - им поручалось демонстрировать уже готовое произведение кутюрье, причём не на обычном показе, но – в обществе, на раутах и балах. А в парижском свете блистала надменная богиня Татьяна Яковлева (впоследствии - мадам дю Плесси). Эльза Триоле – сестрица Лили Брик - изрекла о ней буквально следующее: «Бьющая через край жизнеутверждённость, разговаривала она захлёбываясь, плавала, играла в теннис…». Та самая Яковлева, о которой писал влюблённый Владимир Маковский: «…вы и нам в Москве нужны, не хватает длинноногих». Историк моды Александр Васильев посвятил всем этим женщинам целый фолиант с претенциозным, но оправданным названием «Красота в изгнании».

…Перенесёмся теперь в неоново-нейлоновые, космическое в 1960-е. Советский Союз – это молодость мира и удавшийся (как всем тогда казалось) социальный эксперимент. На Западе возник закономерный интерес не только к «красной» культуре, но и к «большевистским» красавицам. Собственно, мы начали разговор о русской красоте с цитаты из статьи 1968 года. Манекенщицы советских домов моды – за рубежом. Триумф и лавры. Годом раньше «Журнал мод» (этот рупор Общесоюзного Дома Моделей) опубликовал статью «Советская мода вышла на экспорт». Автор Н. Щукина писала: «Всесоюзное объединение «Разноэкспорт» организовало выставку-продажу советской одежды в Швеции и Норвегии. <…> Четыре лучшие советские манекенщицы – Регина Збарская и Валентина Яшина из Москвы, Инара Озолиня из Риги и Светлана Залетаева из Минска покорили многочисленных зрителей Стокгольма, Осло, Мальмо и Хамера».

Именно тогда взошла «звезда» советской супермодели – Регины Колесниковой (по мужу – Збарской). Статная брюнетка, похожая на итальянскую кинодиву, она была настоящей королевой подиума 1960-х. В буржуазной прессе её восторженно именовали «советской Софи Лорен». Кроме того, Регина слыла надменной умницей и постоянно вращалась в кругу столичной богемы. Правда, судьба оказалась не слишком благосклонна к этой высокомерной belle femme, но об этом – в следующий раз. А вот ещё одно имя - Мила Романовская. Именно ей была поручена демонстрация алого платья «Россия», созданного модельером Татьяной Осьмёркиной для экспортно-представительских целей. Платье-символ и никак не меньше. Романовская - яркий антипод Регины Колесниковой – светлоглазая блондинка с длинной русой косой, настоящая «славянская берёзка».

После начала Перестройки русских красавиц начали активно переманивать на Запад - приглашать во все знаменитые дома мод, на подиум, в рекламу. Первой ласточкой стала многоизвестная Маша Калинина – первая «Мисс…», а если быть точными - «Московская красавица – 88». Её фотосессии в популярном дамском журнале Burda Moden запомнились многим советским женщинам. Этот журнал имел в СССР особенный статус, поэтому, когда он появился в русскоязычном варианте, то возникла потребность в «русских моделях для русских читательниц». Идея не прижилась, однако, Маше Калининой удалось прославиться не только в СССР, но и на Западе. Уже потом были Наталья Семанова, Наталья Полевщикова (Поли) и, наконец, Наталья Водянова – три русских Наташи, без которых уже  невозможна современная модно-модельная индустрия. Надо ли нам гордиться их успехами? Тема дискуссионная, а, возможно, для кого-то праздная. Одно бесспорно – русская красота универсальна и уникальна, что нам и доказала победы Киры Казанцевой, новой «Мисс Америка», а уж нравится нам это или нет – вопрос десятый.