"Каждый осетин должен нести частицу этой трагедии в сердце"

Интервью с режиссером тетралогии о Беслане Вадимом Цаликовым  

На таких показах не желают приятного просмотра. Такие фильмы не принято обсуждать после окончания сеанса. Это срез, движущаяся фотография страшных событий, которые несмотря ни на что должны остаться в памяти каждого. 

Фильм «Беслан.Память» режиссера Вадима Цаликова стал четвертой, заключительной частью бесланской тетралогии. Режиссер в течение почти десяти лет следил за героями своих фильмов и в каждой картине рассказывал зрителям о том, как меняются люди, которые пережили сентябрьскую трагедию.
«Кавказская политика» поговорила с автором кинокартины «Беслан. Память» о том, как тяжело возвращать героев к прошлому, и почему «память» не стоит связывать с политикой. 
 

- Почему вы решили снимать фильм о Беслане?

- Знаете, я не люблю пафосных слов, но я сам из Осетии, я принадлежу к этому народу. И считаю, что для нашей страны Беслан – это одна из самых страшных и масштабных трагедий, которую нам пришлось пережить. Я думаю, мы должны всегда помнить об этом, сколько бы лет не прошло. Каждый осетин должен нести частицу этой трагедии в своем сердце.

- Насколько я поняла, вы ведете своих героев с 2004 года и снимаете их в каждом своем фильме. Насколько близкими они для вас стали за годы съемок? 

- Они мне близкими стали еще в тот момент, когда я начал их снимать. До сих пор с каждым героем я поддерживаю отношения. Знаете, есть такой сложный момент – возвращать человека к тому, что он уже пережил. Это непросто. Но, к моему удивлению, они снова согласились вспомнить о том, что с ними произошло. Мне кажется, это говорит о какой-то сопричастности и о том, что мы действительно стали как семья за время съемок. Другого объяснения я не нахожу.

Для меня очень ценен каждый из них, и я знаю все, что происходит у них в жизни. И я очень рад, что они уже становятся взрослыми, у них начинается своя собственная жизнь, но у меня отложились в памяти их глаза, которые я видел в 2004 году. Тогда они очень выделялись из всех, именно этими глазами. И нужно сказать, их глаза за годы ничуть не изменились. 

- Вы весь фильм посвятили памяти и тому, насколько важно помнить о Беслане не только в России, но и во всем мире. Вы нашли скульптора из Италии, который поставил там памятник детям Беслана, вы нашли мужчину из Бельгии, со слов которого начинается фильм. Как судьба вас свела с этими героями?

- В Бельгии получилась очень интересная история, потому что там я первоначально снимал кино о пожилом человеке и его семье, которого вы можете вспомнить по началу фильма «Беслан. Память». Мы с ним очень сильно подружились и абсолютно случайно, когда зашла речь о Беслане, он вдруг говорит: «Знаешь, я каждый год, осенью езжу в Мехелен и посещаю памятник, который напрямую к Беслану не относится, но у меня всегда ассоциируется с вашей трагедией».

После этого я попросил Густава, чтобы мы с ним туда поехали. Кстати, это была осень, поэтому мы не испортили его планы. Я считаю, что этот эпизод очень важный в фильме, с него в общем все и начинается, именно с того, что люди, которые находятся за тысячу километров, помнят об этом и показывают нам, живущим здесь, определенный пример, как надо поступать.

То же самое с Италией. Я знал, что установлен памятник в Сан-Марино, и мне всегда хотелось там оказаться.

Когда я готовился к фильму, я понимал, что там нужно побывать. Мы созвонились с министерством культуры Сан-Марино и нашли скульптуры. Поразительно, что уже прошло 10 лет с момента трагедии в Беслане, но мало кто знал об этом памятнике, хотя он был построен в 2006 году.

Было очень приятно, с нашим приездом и сам скульптор тоже осознал его нужность и необходимость. Он понял, то, что он сделал, не прошло просто так.

И недавно мы снова были в Сан-Марино, там был показ фильма, на котором присутствовали все наши итальянские друзья. После фильма они сказали, что благодаря этой картине они до конца осознали всю суть трагедии.

- Сегодня фильм был показан здесь, кроме этого, его представляли на определенных фестивалях. Есть вероятность, что его покажут на широком экране или на федеральных каналах?

- По поводу федеральных каналов я не буду ничего говорить, потому что отдельный разговор, а сейчас у фильма идет фестивальная жизнь. Завтра я, например, уезжаю в Санкт-Петербург на кинофестиваль «Послание к человеку», на котором будет два показа. После чего его покажут на фестивале «Россия» в Екатеринбурге, а дальше, я думаю, что мы его будем продолжать на подобных мероприятиях.

В принципе, это относится ко всему документальному кино, потому что нас очень не любят телевизионные каналы, и единственная наша возможность – это кинофестивали.

- Вы пробовали пробиться на телеканалы и вас не пустили, или вы сразу решили, что нет смысла?

- Я достаточно опытный человек и знаю предпочтения наших каналов. Знаю, стоит ли давать этот фильм туда. Конечно, мы будем предпринимать какие-то усилия, но я в этом отношении пессимист.

- В фильме очень верно подмечено, что память о трагедии позволяет не допустить ее повторения. Это, правда, очень важно. И в связи с этим я хотела спросить, видели ли вы фильм «Комитет» Родиона Чепеля, он, скорее, не документальный, а журналистский…

- Я слышал о нем, но не смотрел…    

- А за то время, которое вы занимаетесь трагедией Беслана, вы пересекались с комитетом матерей Беслана? 

- Нет, мы не пересекались и абсолютно не из-за того, что у меня есть какие-то предубеждения. Я вообще считаю, что они замечательные женщины, просто так получилось, что у меня были свои герои и мне хотелось о них рассказать и проследить их судьбу. Поэтому мы с ними ведем параллельный дискурс, но это не означает, что есть какой-то конфликт. Я с большим уважением отношусь к тому чем они занимаются, но в своем фильме я говорю о другом.

- Хорошо, тогда напоследок, что бы вы сказали юным зрителям, которые не застали трагедию Беслана. Почему важно посмотреть именно этот фильм?

- Я считаю, что в Осетии молодежь должна помнить об этом событии, именно для этого мы и снимаем эти фильмы. У меня большой опыт показа фильмов в школах. И я обратил внимание, когда дети заходят в зал, они ведут себя как обычные школьники, они смеются, общаются по мобильному телефону.

Но как только проходит пять минут, наступает тишина, а после окончания фильма они все выходят немножко другими, хотя бы на мгновение. Значит, где-то, что-то екнуло и затронуло. Наверное, это есть момент истины. Это то, для  чего мы это делаем. Надеюсь, что когда-то они будут это вспоминать.