Геннадий Гудков о российской пропаганде

Пропаганда в России монопольна и ориентируется на низменные инстинкты, зомбируя людей. Таким образом, война может сплотить людей и нередко поднять рейтинг политиков. Запад тоже не стоит идеализировать, но сама структура власти западных государств не подразумевает наличие «пропагандистской машины». Такое мнение в интервью NDNews высказал Геннадий Гудков в рамках спецпроекта «Кремлевская пропаганда: что это такое?».

Современная российская пропаганда (современная с начала конфликта на Украине) является пропагандой военного времени в худшем смысле этого слова. Государственные СМИ сейчас играют роль пропаганды, причем «махровой», когда любая информация, зарождающая зерно сомнения и неуверенности, является враждебной и должна пресекаться.

Сегодня на всех государственных каналах нет участия реальной оппозиции. Не видно ни Рыжкова, ни Немцова, не дают слова ни Пономареву, ни Гудковым. Есть список, черный лист, который распространяется на все каналы – совершенно точно знаю, что я в этом списке. Там, где СМИ действительно влияют на большинство (в первую очередь, центральные телеканалы), категорически, под страхом смертной казни и увольнения (понятно, что смертная казнь – для красного словца, а увольнение – 100%) запрещено подпускать реальных оппозиционеров ближе, чем на пушечный выстрел. Таким образом, СМИ становятся органом пропаганды, когда обществу навязывается одна точка зрения, без альтернатив и без колебаний.

К сожалению, российская пропаганда отличается непрофессионализмом и грубыми фальсификациями. Например, показывают погибшего парня и говорят, что это на Украине, а оказывается, этот снимок уже давно опубликован и относится к Сирии. Или берут интервью у водителя грузовика, и оказывается, что вырезаны две строчки из интервью, которое он давал другому телеканалу и совершенно про другое. То есть, вырывают отдельные нужные слова, строчки и выражения.

Массированность пропаганды, ее безаппеляционность и категоричность, грубейшие фальсификации и ложь – это то, что из себя сегодня представляет российская пропаганда. Народ, к сожалению, сегодня оболваненный – в первую очередь, телевизором. Народ не понимает, что происходит, думает, что на Украине есть фашисты, бандеровцы, которые оккупировали всю территорию.

Одна из «отмороженных» женщин рассказывала мне, как страшно жить, когда тебе угрожают фашисты с Украины. Я поддакивал, понимая, что с зомбированными людьми бессмысленно разговаривать. И в конце концов она сказала: «Знаете, чего я не пойму? У меня сестра ездила в Киев, где спокойно ходила, гуляла, разговаривала по-русски, никто на них не нападал за это. Наверное, она просто удачно попала».

Пропаганда похожа на «пятиминутки ненависти», вызывает самые низменные инстинкты. Она рассчитана на подсознание. Например, когда показывают расчлененный труп, в любом нормальном человеке закипает ненависть. Или когда показывают лицо фашизма и зверства, у человека сразу отключается разум и начинают работать инстинкты и чувства. Российская пропаганда взяла худшее у Геббельса – чем чудовищнее ложь, тем больше она похожа на правду. Естественно, она пошла по естественному пути, уже описанному Оруэллом в «1984». Там он предсказывает, что завести толпу легко, а любая война – путь к инстинктам людей. «Двухминутки ненависти», описанные Оруэллом – это то, что копирует наша пропаганда.



Что касается западной пропаганды – я ее не идеализирую. Безусловно, в военное время она также выступает рупором, также однобока. Вспомним эпизод Фолклендской войны – Фолклендские острова находятся в 8 тысячах километров от Великобритании. Тем не менее, когда-то они были прихвачены британской короной и до сих пор числятся ее территорией. В результате конфликта Аргентины, расположенной в 200 километрах от этих островов, с Великобританией, рейтинг непопулярного тогда премьер-министра Маргарет Тэтчер достиг феноменальных значений.

То есть, любая война заставляет большие массы людей, не очень глубоко разбирающихся во внутренней и внешней политике, сплачиваться за счет чувства патриотизма. Когда срабатывают эти инстинкты, власть обретает большую поддержку.

Западная пропаганда тоже играет по этим правилам, но на сегодняшний день их СМИ организованы так, что государство не может диктовать и влиять. Поэтому там гораздо больше полярность взглядов, презентативность политических и гражданских позиций. Нет зашоренности и жесткого подавления самостоятельности СМИ. У них невозможно, чтобы пресса получала деньги от власти – тогда рушится ключевой принцип организации западных СМИ. Поэтому их СМИ свободнее и независимее. Даже сейчас, в условиях санкций, когда весь мир, к сожалению, сплотился против России, на Западе раздается много критических голосов (критикуют Меркель, Олланда, Обаму, НАТО и др.). Они спокойно озвучивают эти точки зрения – в России этого совершенно нет.

Поэтому западная пропаганда априори не может быть такой монопольной и моноидеологической. Она не обладает чертами пропаганды фашистской Германии или СССР времен Сталина, когда любая оплошность и любое подозрение каралось как предательство, расправа была вплоть до смертной казни, расстрела. Поэтому там свободнее, спокойнее, объективнее. Более того, Запад не считает, что он находится в состоянии войны с Россией, которая полагает, что находится в кольце врагов, стоящих практически на подступах ко МКАДу. У них нет такой истерики, как у нас сейчас.

Безусловно, на Украине есть пропаганда – украинские СМИ тоже подвержены этой болезни, их понять можно (я просто говорю это как факт). Можно понять, почему польские СМИ менее объективны к России, чем, допустим, СМИ Германии – у Польши свои счеты с Россией, более сложные отношения. Здесь вопрос в степенях – чуть более объективны, чуть менее. Но в целом они продолжают выполнять функции СМИ – в Германии, в Великобритании, в Польше, в Болгарии. Например, в Болгарии 60% осуждают Россию, но 40% сочувствуют – то есть, почти 50/50. Сыграли роль исторические связи, заслуги и пр. – в Болгарии достаточно большое пророссийское лобби, даже после многочисленных санкций.

На Западе не может быть такой пропаганды, если нет тоталитарного государства. Если, не дай Бог, придет к рулю западного государства очередной фюрер – тогда будет и пропагандистская машина, зомбирующая людей.

В России нет СМИ – остались отдельные каналы, но они не самые массовые. Их третируют, оставляют без денег, без подписчиков, преследуют или просто не дают развиваться. Те СМИ, которые действительно СМИ, – у них маленькая аудитория. А у пропагандистских каналов монопольная точка зрения. Это очень опасно – вдруг, как в 1956 году, окажется, что народ ничего не знал о репрессиях и ошибках при Сталине. Потому что думали об одном, а происходило совершенно другое.