Я хату покинул, пошёл воевать…

Перечитывая в своё время «Анну Каренину», обратил внимание на одну деталь: любовник мадам Карениной мсье Вронский, запутавшись в «отношениях» взял, да и уехал… добровольцем в Сербию. На войну славян с турками.

Для писателя Льва Толстого Вронский – персонаж хотя и не отрицательный, но не слишком симпатичный. А вот, поди ж ты: не в Баден-Баден слинял вертопрах великосветский, не за британским морями в туманах растворился, а «хату покинул, пошел воевать…»

Конечно, в случае с литературным героем Вронским можно сказать, что ничего другого граф Толстой не мог придумать для того, чтобы «удалить» со страниц романа незадачливого любовника: мол, пропаганда тогдашняя вся строилась на «братьях- славянах», вот и поехали на Балканы от четырёх до семи тысяч добровольцев (в том числе 650 офицеров и 300 врачей).

Однако факт есть факт: русские добровольцы в Сербию не на сафари ехали. Сербская армия была маленькой, плохо вооружённой, плохо обученной. А противостояла сербам армия Османской империи, оснащённая британскими пушками и винтовками.

Шансов сложить голову на Балканах было куда больше, чем получить выгодную запись в послужном листе. Однако добровольцы в Сербию ехали – и какие добровольцы! Дмитрий Дохтуров, граф Коновницын, князь Чавчавадзе, майор Миних, капитан Фермор, Николай Раевский. Да-да, те самые, потомки героев Отечественной войны 1812 года.

Рассчитывать на победу добровольцам особо не приходилось, поскольку первоначальный план кампании по прорыву сербской армии в Болгарию генералу Черняеву осуществить не удалось и турки начали тупо «давить массой». 29 октября 1876 года под Джунисом турецкая армия нанесла поражение сербам. На вопрос генерала Черняева о подробностях сражения, командир русско-болгарской бригады полковник Меженинов ответил коротко:

- Все сербы отступили, все русские убиты.

Спасло тогда Сербию от разгрома вмешательство России: в ноябре 1876 года Россия предъявила Турции ультиматум, а в 1877 году началась победная русско-турецкая война. Но едва ли половина русских добровольцев дожила до этого.

Тем не менее, русским добровольцам в 1875-1876 годах всё-таки можно было надеяться на помощь «большой России». А вот в 1899 году у них такой надежды не было и быть не могло, поскольку речь шла о русских участниках англо-бурской войны. Уж в неё-то Россия точно ввязываться не собиралась. Но песня «Трансвааль, Трансвааль, страна моя…» звучала повсюду, и в декабре 1899 года в лондонской «Дейли мейл» появилась корреспонденция под заголовком «Атташе или разбойник?

(Удивительное дело генерала Гурко)». Автор утверждал, что «генерал» Гурко везёт в Трансвааль «двести добровольцев» и «три тысячи контейнеров».

Разумеется, это была пропаганда. Но она была не лишена оснований: в Южную Африку отправились несколько сот русских добровольцев, среди которых были опять-таки люди не последние: поручик граф Комаровский, князь Енгалычев, капитан Ганецкий (сын героя русско-турецкой войны). В отрядах добровольцев сражались капитаны Петров, Дуплов, Стессель, Рипперт, подпоручик Покровский, штабс-капитан Потапов. Побывали в Южной Африке военный инженер Рубанов, морской офицер фон Строльман, отставной казачий сотник Ф.И.Гучков (родной брат Н.И.Гучкова); да и сам будущий председатель Третьей думы Александр Гучков был ранен в Трансваале, попал в плен к англичанам и был по окончании войны отпущен…

Характерно, что при всех своих талантах английские журналисты не называли русских «наёмниками» – уж больно дико смотрелось бы это обвинение в адрес людей весьма состоятельных…

Что же влекло русских добровольцев в дальние страны?

Ответ столь же пафосный, сколь и банальный: русские ехали сражаться на стороне тех, кого считали правыми, а борьбу – справедливой.

Справедливость и правота – это, как известно марксистам, понятия политические, классовые. Но история и тут поставила «натурный эксперимент» в виде гражданской войны в Испании.

О том, что в рядах республиканцев сражались советские летчики и танкисты, знают все. Но далеко не всем известно, что было их относительно немного: за всю войну в Испании побывали 2065 граждан СССР (772 лётчика, 351 танкист, 100 артиллеристов, 77 моряков, 222 общевойсковых советника, 339 технических и иных советников и 204 переводчика). Причем, именно «побывали»: через несколько месяцев военных специалистов отзывали на родину, так что на территории республиканцев никогда не было более 800 «советских русских» одновременно. Зато были среди «русских республиканцев» ещё несколько сот добровольцев, приехавших в Испанию… из белой эмиграции. А вот чтобы воевать на стороне Франко из той же эмиграции в Испанию отправились лишь 89 человек.

Такое соотношение было, вроде бы, удивительно. Сыновья деникинских и врангелевских офицеров выбирали сторону «красных». Потому что справедливость для русского добровольца волонтера важнее политического и «классового» фона тех или иных событий.

Поэтому совет на будущее: если хотите узнать, кто прав в войне, посмотрите, на чьей стороне воюют русские добровольцы.