Выжившие в Беслане: время ничего не лечит

1 сентября 2004 года в Беслане банда боевиков во время торжественной линейки захватила более 1100 заложников. Ими стали учащиеся школы №1, их родственники и учителя. Почти три дня террористы удерживали заложников в заминированном здании школы. 3 сентября в ходе штурма большинство заложников были освобождены. Погибли 335 человек, из них 186 детей. В 10-ю годовщину трагедии спецкор RT Лидия Василевская посетила Беслан и поговорила с теми, кому тогда удалось выжить.

«Ого, первая школа оригинальничает. Салют у них. Вот это праздник устроили детям», - подумала Алета Сабанова, услышав залпы в городе. Через несколько минут она поняла, что это не праздничный салют, а стрельба.

«Выстрелы и крики. Вот представь: больше 1000 человек кричат одновременно. В школе кричали дети, мои дети. Как назло 1 сентября я не могла отвезти их в школу, работа. Не смогла отпроситься. Но, слава Богу, была рядом. Я побежала так быстро, как могла, - вспоминает Алета Сабанова. - На мне были дико неудобные новые босоножки. Хотела остановиться их снять, а потом решила, что нет, ни за что не остановлюсь, казалось, что секунды могли стать решающими, а время терять нельзя. Вокруг стреляли, и было ощущение, что пули летят прямо под ногами, но мне было всё равно, я согласна была на пулю, пусть так, хотя бы буду знать, что старалась успеть». Алета вбежала во двор первой школы Беслана, когда террористы ещё заводили в здание детей. «Я с ними», - сказала она. «Сюда можно, обратно нельзя», - ответили ей и толкнули прикладом. Обратно она не хотела. Там у неё было двое дочерей, и она должна быть рядом с ними.

Младшая дочь Амина тогда шла в первый класс, была совсем маленькой. Когда террористы вошли в школу и началась суматоха, ей вдруг показалось, что её просто затопчут. «Потом какая-то рука меня подхватила и понесла, и в этой руке было много таких же детских рук, это была учительница. Она нас подхватила. Я забилась где-то в угол и плакала, а потом вдруг подняла глаза и увидела маму».

Амина и Алета начинают плакать, как только переступают порог школы. 10 лет прошло. Но эти раны время вылечить не способно. Дочь поддерживает за маму, а мама - за дочь, непонятно кому тяжелей вспоминать.

«Мне повезло, я успела. Я бы сошла с ума, если бы все эти дни не знала, что с ней. Думаю, если бы другие матери успели, они бы тоже были со своими детьми», - взяв дочь за руку, признаётся Алета Сабанова.

Папа Анжелы Сикоевой тоже хотел пройти в школу. Террористы взяли в заложники его жену и двое детей. Когда он услышал, что случилось - пошёл к месту трагедии, хотел попросить, чтоб детей обменяли на него. «Я не знаю, как он дошёл, у него был инсульт и правая часть тела почти не двигалась, - делится воспоминания Анжела. - Он пытался с террористами поговорить, но его не послушали, а просто стали стрелять. Но папа выжил, а вот мама, которая была с нами... Мама меня спасла. Собой закрыла во время взрыва и спасла. Когда всё закончилось, её долго искали, говорили, что она может спаслась, а я не верила, знала, что мамы уже нет».

Говорят, что со временем ты всё забываешь. Но Анжела считает, что всё совсем наоборот. «Когда взрослей становишься, больше чувствуешь необходимость в маме. Хочется у неё что-то спросить, с ней поговорить. А у меня её нет. И детства у меня не было. Его у меня украли. Оно закончилось там, в той школе, на полу спортзала, когда мама прижимала меня к себе и просила: «Не смотри. Не смотри на них. Молись. Просто молись». Как можно это забыть? А террористы были весёлые, смеялись. Особенно один был противный с бородой и маленькими глазами. Он так смеялся, словно живёт тем, что над нами издевается. Они на наших глазах убили мужчину и протащили его по залу. Только тогда мы по-настоящему осознали, что это не игра. Вот сейчас мне, можно сказать, ничего не страшно. Это до этого я боялась чудовищ, монстров. А потом я с ними встретилась... Там на третий день уже не было страшно. Я словно стала засыхать изнутри. У меня даже слюны не было. Хотела, чтоб меня убили уже и не мучали. Когда «Альфа» пришла нас спасать, я думала, что это террористы, сидела себе спокойно, не двигалась. Я просто ждала, когда меня убьют, а меня спасли».

Алета Сабанова тоже на третий день ждала смерти. Когда был взрыв, я подумала: «Слава Богу, мы умерли. А потом поняла, что жива. Опять жива. Когда же это закончится».

После взрыва дети побежали через окно, Алета тоже хотела бежать, но тогда стало понятно, что террористы стреляют убегающим в спины, она осталась:«После первого взрыва, нас стали выводить из спортзала. Террористы кричали: «Вставайте, выходите!». В тех, кто не поднимал головы - стреляли. Нас повели в столовую, шли по битому стеклу босыми ногами, но почему-то даже не поранились. И вот в столовой Кулаев попросил взять детей на руки и стать на окна, чтоб не стреляли. Я его упросила, стать без детей. Очень долго стояла, а потом я увидела спецназовцев».

Алета говорит, что её с дочерьми вывели одними из последних. Казалось, что в школе погибли почти все. «Когда меня привезли в больницу, я кричала: «Я никого не могла спасти, я никого не могла спасти. У нас там дедушка погиб. Он был очень старенький и поэтому его не расстреляли, как остальных мужчин. Сидел отдельно от нас. И был как раз там, где взорвалось. Он него осталась нога. Мы опознали его по обуви. Если бы не было меня и дети были бы с ним, они бы тоже... Так больно возвращаться сюда. Мне так хочется, чтоб дочки сюда не приходили. А они каждое первое сентября здесь. Для старшей это необходимость».

Пережившие теракт, рассказывают, что потом это долго снилось, что просыпались в холодном поту. И было чувство, что так будет всю жизнь. Анжела Сикоева, сдерживая слёзы говорит: «Я кричала ночью, вскакивала. Но, тогда все были такие. Сейчас сны не снятся. Но боли становится больше. Ничего не лечит время. Моя фотография тогда обошла многие издания. А смотрю на неё и очень хорошо помню, как меня выносят оттуда на руках, а я маленькая девочка со спекшейся кровью на губах, оставшаяся без мамы».