К вопросу о Первой мировой

Захват земель и покорение чужих наций, разорение конкурирующей нации, грабёж её богатств, отвлечение внимания трудящихся масс от внутренних политических кризисов России, Германии, Англии и других стран, разъединение и националистическое одурачение рабочих и истребление их авангарда в целях ослабления революционного движения пролетариата – таково единственное действительное содержание, значение и смысл современной войны.

В. Ленин

Первая мировая война 1914-1918 г.г. так часто обсуждается в последнее время, что, по всей вероятности, многим даже простым обывателям многие перипетия этой войны не только известны, но и успели уже надоесть.

Между тем, в настоящее время, когда резко обострились непримиримые противоречия между ведущими капиталистическими государствами, вопрос о мировой войне стоит как никогда актуально.

Не ставя себе задачей всеобъемлюще осветить вопрос о первой мировой войне, я лишь отмечу здесь, во-первых, что нынешние буржуазные историки приложили немало усилий, чтобы извратить действительный смысл и содержание этой войны пошлой болтовнёй о конфликте, возникшей между Россией и Австро-Венгрией якобы из-за Сербии. Дело, согласно изысканиям этих, с позволения сказать, историков было, приблизительно, так. В Сараево сербский националист убил наследника Австро-Венгерского престола, из-за чего Австрия решила наказать Сербию. Россия никак не могла оставаться в стороне и поэтому вступилась за братский славянский народ. В то же время Россия хотела решить этот конфликт между Австро-Венгрией и Сербией мирно, путём переговоров, но европейские государства и слышать её не хотели. При таком положении дел России ничего не оставалось, как ответить на вызов, защищая себя и весь православный мир от западной европейской угрозы. Так началась первая мировая война. Российские войска вначале войны сражались храбро, их наступление в Пруссии и Галиции заставили врага бросить на восток, где отчаянно бились русские полки, значительную часть своих сил. Российские войска сдержали этот натиск, перешли в наступление и спасли Францию от поражения. И весь мир услышал о легендарном Брусиловском прорыве, после которого победа России в первой мировой войне была почти обеспечена. Однако эта победа была украдена у неё «подлыми большевиками», которые призывали к поражению своего Отечества, разлагали армию, предавали национальные интересы. И так далее и в том же духе. Вот такие пошлости о первой мировой войне распространяют современные буржуазные историки.

Почему же так?

Все прекрасно знают, почему. К началу XX века мира был поделен между горсткой великих, т.е. преуспевающих в великом грабеже и угнетении наций, капиталистических империй. Колониальная политика четырех капиталистических империй Европы: Англии, Франции, России и Германии, привела к захвату всех не занятых капиталистами земель. «Свободных» земель больше не осталось, создалось положение, при котором каждый новый захват предполагает отнятие территории у её владельца. Завершение раздела мира поставило на очередь дня борьбу за его передел. Борьба за передел уже поделённого мира является одной из основных отличительных черт империализма, т.е. высшей стадии капитализма. Эта борьба выливается, в конечном счёте, в борьбу за мировое господство и неизбежно ведёт к империалистическим войнам мирового масштаба.

Думать иначе, думать, что передел поделённого мира при капитализме возможен по принципу «справедливого соглашения», значит впадать в слабоумие обывателя. «Капитализм есть частная собственность на землю и средства производства и анархия производства. Проповедовать «справедливый» раздел дохода на такой базе есть прудонизм, тупоумие мещанина и филистёра. Нельзя делить иначе, как «по силе». А сила меняется с ходом экономического развития. После 1871 года Германия усилилась раза в 3-4 быстрее, чем Англия и Франция, Япония – раз в 10 быстрее, чем Россия. Чтобы проверить действительную силу капиталистического государства, нет и быть не может иного средства, кроме войны. Война не есть противоречие основам частной собственности, а прямое и неизбежное развитие этих основ. При капитализме невозможен равномерный рост экономического развития отдельных хозяйств и отдельных государств. При капитализме невозможны иные средства восстановления, время от времени, нарушенного равновесия, как кризисы в промышленности, войны в политике». (В. Ленин, «О лозунге Соединённых Штатов Европы», 1915 г.).

Но раз вопрос здесь прямо касается частной собственности, точнее, разоблачает частную собственность в качестве движущей причины мировых войн вообще, то священный долг капиталистического государства повелевает поддерживать пошлые сказки буржуазных историков о первой мировой войне для всех возрастов и всех ступеней общественного развития.

Мировые войны – явление, сравнительно, недавнее. Они присущи исключительно капитализму, точнее, империалистической (государственно-монополистической) стадии развития капитализма. История человечества не слышала, чтобы древние рабовладельческие или феодальные государства вели между собой мировые войны, хотя отдельные государства и в эпохи рабовладения и феодализма воевали между собой. Но эти войны не были войнами за передел мира, а были войнами за отъём территорий друг у друга или за захват свободных земель. Между тем отличительной особенностью мировой войны является именно передел поделённого мира.

Для того чтобы наиболее научно подойти к вопросу о первой мировой войне, надо бросить хотя бы беглый исторический взгляд на предшествующее развитие общественной жизни, протекающего при вполне определённых общественных производственных отношениях.

До появления капитализма, т.е. в феодальные века, всюду существовало мелкое производство, основой которого была частная собственность работника на его средства производства. Мелкое частное производство всей своей структурой было направлено, главным образом, на собственное потребление. Оно удовлетворяло по преимуществу только потребности самого производителя и его семьи. Здесь не существовало целенаправленного производства на продажу. Крестьянская семья производила почти всё, в чём нуждалась: орудия труда и одежду, также как и продукты питания. На продажу выставлялся только излишек сверх собственного потребления. Этот излишек, пушенный в общественный обмен, предназначенный на продажу, становился товаром. Общественная связь между мелкими частными производителями осуществлялась, таким образом, путём обмена продуктов, товарами.

Но особенность каждого общества, основанного на товарном, т.е. частном, производстве, заключается в том, что каждый товаропроизводитель производит сам по себе, случайно имеющимися у него средствами производства и для своей индивидуальной потребности в обмене. Никто не знает, сколько появится на рынке продукта, который он производит, и в каком количестве этот продукт вообще может найти покупателей; никто не знает, существует ли действительная потребность в производимом им продукте, окупятся ли издержки производства, да и вообще будет ли продан его продукт. Отсюда – конкурентная борьба между обособленными товаропроизводителями с целью продать.

С дальнейшим расширением товарного производства и, в особенности, появления капиталистического производства, т.е. производства, направленного исключительно на продажу, конкурентная борьба становится всё ожесточённее. В отношениях между отдельными капиталистами, как и между целыми отраслями производства и между целыми странами, вопрос о существовании решается тем, обладают ли они выгодными, естественными или искусственно созданными, условиями производства. Побеждённые безжалостно устраняются.

Эта конкурентная борьба, разоряя одних и обогащая других, приводит к концентрации производства, т.е. к сосредоточению производства на более крупных предприятиях. В свою очередь, концентрация производства на определённой ступени своего развития приводит к тому, что в ведущих отраслях промышленности наиболее развитых стран выделяется ряд крупнейших предприятий, которые производят подавляющую часть продукции своей отрасли. Крупнейшие предприятия договариваются о совместных действиях против многочисленных мелких и слабых предприятий. Наконец, наиболее крупные предприятия образуют объединения – монополии, которые, пользуясь своим экономическим перевесом, навязывают рынку свои условия, следовательно, и своё господство на рынке. Так капитализм в силу своих внутренних законов превращается в монополистический, точнее, государственно-монополистический капитализм – империализм.

При капитализме отдельные предприятии, отрасли хозяйства не могут развиваться равномерно. «Всякое капиталистическое производство было бы невозможно, если бы оно должно было развиваться во всех сферах одновременно и равномерно». (К. Маркс, Теории прибавочной стоимости, ч. 2).

На начальной стадии своего развития капитализм в целом развивался по восходящей линии. В это время производство было раздроблено между большим количеством предприятий, царила свободная конкуренция.

Капитализм ещё мог развиваться сравнительно плавно. Одни страны опережали другие на протяжении длительного времени. На земном шаре тогда существовали обширные, никем не занятые земли. Дело обходилось без военных столкновений мирового масштаба.

Положение резко меняется с переходом капитализма на монополистическую стадию. Развитие капитализма на монополистической, точнее, на государственно-монополистической стадии происходит уже не просто неравномерно, но скачкообразно. Это строго научно доказал В. Ленин (см. «Империализм, как высшая стадия капитализм», «О лозунге Соединённых Штатов Европы и др.). Дело здесь состоит в следующем. В период государственно-монополистического капитализма небывалое развитие техники открыло дорогу перед молодыми странами опережать более старых соперников. Страны, позднее других вступившие на путь капиталистического развития используют готовые результаты технического прогресса – машины, технологии и т.д. С другой стороны, в старых странах раньше, чем в молодых сложилось господство монополий, которым свойственна тенденция к паразитизму, загниванию, застою. Отсюда – быстрое, скачкообразное развитие одних стран, задержка роста других. Эта скачкообразность развития чрезвычайно усиливается также вывозом капитала. Меняется, таким образом, соотношение экономических, следовательно, и военных сил. Это изменившееся соотношение экономических и военных сил создаёт возможность для одних стран перегнать другие страны, захватить как можно большее количество сырья, новые рынки сбыта товаров и сферы приложения капитала. Но свободных территорий для захвата уже нет, так как мир уже полностью поделён старыми капиталистическими странами. Завязывается борьба за передел уже поделённого мира, за присвоение как можно большей части совокупной прибыли, создаваемой в масштабе всего мирового хозяйства, – короче говоря, завязывается вооружённая борьба за мировое господство – мировая война. Таким образом, конкурентная борьба, вызываемая внутренними законами капиталистического способа производства, при своём дальнейшем развитии превращается в мировую войну.

Мировая война тем и отличается от войны обычной, что она доводит противоречия капитализма до крайнего предела, до последней черты, за которой начинается революция. Один из главных, существенных, признаков мировой войны состоит в том, что миллионы и десятки миллионов людей, политически спавшие десятки лет, политически забитые гнётом самодержавия и каторжной работой на помещиков и капиталистов просыпаются и тянутся к политике. В этот политически активный момент в жизни целого народа с особенной силой обнажается, какие классы народа развязали мировую войну, какие цели они преследуют, какими средствами они действуют. Самые широкие слои народа, обрекаемые мировой войной на огромные лишения, проникаются классовым самосознанием и революционной решимостью. Рабочие убеждаются в том, что мировая война порождена именно капитализмом, и, что, следовательно, единственным путём выхода из мировой войны является уничтожение капитализма. Даже самые забитые слои трудящихся приходят к пониманию необходимости вступить в борьбу против капиталистических эксплуататоров, в которой, решает, в конце концов, революционная классовая борьба в её самой резкой, острой форме, именно в форме гражданской войны. Первая мировая война, порождённая высшей формой частной собственности – капиталистической формой собственности – становиться, таким образом, гражданской войной.

Всякая гражданская война, если она ведётся не за простую смену лиц, стоящих во главе государства, есть революционная война, – вопрос только в том, революционная война какого класса. Во время революционной войны у всех ведущих народов есть выбор только между полюсами дилеммы: «или – или», и притом вопрос всегда ставится совсем не так, как это желала бы крикливая, болтливая, политиканствующая интеллигенция всех времён. В революционном 1917 году перед российским народом встал выбор: или остановиться на буржуазной революции, стало быть, идти по пути регресса, быть отброшенным назад к капитализму в его загнивающей (исчерпанной) форме, или продолжить революцию до социалистической революции, стало быть, идти по пути социального прогресса с дальнейшей перспективой построения социализма. Трудовой народ России – рабочий класс, поверив своим классовым чутьём большевикам о необходимости социалистической революции, недолго раздумывал и продолжил буржуазную революцию до социалистической революции. И сделал он это с таким успехом, что, после совершения им социалистической революции, за какие-то двадцать лет превратил отсталую в индустриальном отношении по сравнению с развитыми капиталистическими странами Россию, Россию, разрушенную гражданской войной и иностранной военной интервенцией, в могучую социалистическую индустриальную державу, где всем членам общества были обеспечены не только вполне достаточные и с каждым годом улучшающиеся материальные условия существования, но также полное свободное развитие и применение их физических и умственных способностей.

В то же время гипотетическая возможность развития российского общества по капиталистическому пути давала пищу апологетам капитализма для спекуляций разного рода, которые, в общем, сводились, к следующему. Дескать, если бы не «подлые» большевики, развернувшие агитационно-пропагандистскую борьбу в армии, во всём российском обществе за поражение своего правительства в первой мировой войне, то Россия обязательно победила бы в ней и, таким образом, встав на путь капитализма, превратилась бы в процветающую капиталистическую страну. Подобные ложные обвинения в адрес большевиков в безразличие к интересам родины, в измене, в отсутствии патриотизма распространяли и продолжают распространять, например, в целях оправдания, защиты капитализма идеологии белого движения. Это, повторю ещё раз, наглая ложь. «Никогда миллионы людей не будут слушать советов партий, если эти советы не совпадают с тем, чему их учит опыт собственной жизни» (В. Ленин, I Всероссийский Съезд Крестьянских Депутатов, 1917 г.). Десятки миллионов убитых и изувеченных, отринутых войной, войной из-за того, российская или германская группа финансовых грабителей должна получить больше прибыли, чудовищное казнокрадство в высших сферах царской власти, всеобщее разорение и всеобщая безысходная нужда – вот что с невиданной прежде быстротой открывала глаза миллионам и десяткам миллионов забитых, задавленных, обманутых, одураченных буржуазией людей.

Известно, и прекрасно известно всем, что большевики: во-первых, призывали к поражению не правительства вообще, а царского правительства, которое подавляло трудящихся; во-вторых, считали лозунг поражения своего правительства в первой мировой войне обязательным не только для социал-демократов России, но и для социал-демократов всех стран, участвующих в этой грабительской войне; и, наконец, выступали не против отечества вообще, а против помещичье-буржуазного отчества, против стремления выдать за отечество царскую Россию, в которой помещики и капиталисты угнетали трудящихся всех национальностей. Патриот не тот, кто стоит за грабительскую войну, во имя интересов земельных собственников и финансовой олигархии (капиталистов), за сохранения паразитической жизни господствующих классов и их прихлебателей. Отнюдь. Патриот тот, кто хочет «свободной и независимой, самостоятельной, демократической, республиканской, гордой Великороссии, строящей свои отношения к соседям на человеческом принципе равенства, а не унижающем великую нацию крепостническом принципе привилегий». (В. Ленин, «О национальной гордости Великороссов», 1914 г.).

Но оставим эпоху первой мировой войны и вернёмся в современную Россию. Вместо социалистической России мы сегодня имеем капиталистическую Россию. Недаром ведь говорят: «пути господни неисповедимы». Гипотетическая возможность развития России по капиталистическому пути, о необходимости которого (капиталистического пути) говорили апологеты капитализма, превратилась, таким образом, в реальную действительность. Вот уже четверть века Россия движется по пути капитализма. И каков итог этого движения? Унаследовав от СССР могучее, высокоразвитое государство во всех отношениях: экономическом, научно-техническом, военном, политическом, социальном, культурном и т.д., Россия за какие-то четверть века превратилась в деградирующий, полуграмотный сырьевой придаток всего мира. И дело здесь, само по себе, не в высших государственных деятелях современной капиталистической России, которые «что-то там не учли», а во внутренних законах самого капиталистического способа производства, действующих и осуществляющихся с железной необходимостью. Но тем самым доказано, что в 1917 году Россия вступила на путь рабоче-крестьянской революции не потому, что её хозяйство первым созрело для социалистического преобразования, а потому, что оно не могло дольше развиваться на капиталистической основе.

За рабочий класс!